«Моссад» и другие спецслужбы Израиля - Александр Север

–  Приезжай немедленно, – сказал Бен-Гурион.

Манор:

–  Помню выражение его лица, его слова: «Это документ исторической важности. Года через три в Москве произойдет либерализация власти». Немного помолчав, он положил на стол страницы с напечатанным текстом, но что делать с ними, предоставил решать мне.

В воскресенье 15 апреля Амос встретился с главой «МОССАДа» Исэром Харелем, рассказал ему о встрече с Бен-Гурионом и сообщил, что намерен передать копию доклада непосредственно сотрудникам ЦРУ в США, а не их представителям в американском посольстве в Тель-Авиве. Посредником в передаче чрезвычайно секретной информации стал Изи Дорот, сотрудник «Шабака» в Вашингтоне.

Специальный курьер МИДа отправился в США, и уже спустя два дня, 17 апреля, секретный доклад лежал на столе Аллена Даллеса, возглавляющего Центральное разведывательное управление, и у президента Дуайта Эйзенхауэра. В тот же день Манору позвонил Джеймс Джезус Энгельтон, начальник отдела контрразведки и ответственный по связям с израильскими спецслужбами.

Манор:

–  Он подтвердил исключительную важность документа и попросил сообщить имя информатора. Я напомнил ему о нашем договоре не разглашать источник информации и отметил, что даже в таком исключительном случае не смогу удовлетворить его просьбу.

Только спустя много лет Энгельтон рассказал Манору, что ЦРУ обратилось за помощью к лучшим специалистам-советологам с целью установить достоверность доклада и подтвердить, не идет ли речь о фальшивке. Но окончательное решение было принято после того, как копию доклада внимательно прочитал посол США в СССР» [489].

В январе 1957 года Граевский эмигрировал в Израиль. Ему выделили просторную квартиру в центре Тель-Авива, взяли на работу в израильский МИД советником отдела пропаганды Восточноевропейского департамента и одновременно предложили возглавить отдел иновещания на радио «Коль Исраэль» («Весь Израиль»), где он проработал более 20 лет.

На курсах по изучению иврита он познакомился с резидентом КГБ Валерием Осадчим (работал под прикрытием должности помощника торгового атташе советского посольства), который начал процесс вербовки. Перед отъездом в Советский Союз разведчик познакомил Виктора Граевского со своим сменщиком Виктором Калуевым. Последний завершил процесс вербовки, предложив во время одной из встреч гражданину Израиля информировать Москву о наиболее интересных событиях. О непристойном предложении советского дипломата Виктор Граевский сообщил куда следует – сотрудникам «Шабака». Последние, подумав, попросили его принять предложение офицера КГБ и поучаствовать в операции по дезинформации противника.

С этого момента Виктор Граевский регулярно сообщал в Москву подготовленную израильтянами дезинформацию. Согласно официальной версии, в Москве верили сообщениям «ценного агента». Хотя один эпизод заставляет в этом усомниться.

В конце мая 1967 года на экстренной встрече с сотрудником советской разведки Виктор Граевский сообщил, что Израиль планирует начать войну против Египта и Сирии 5 июня 1967 года. По какой-то причине в Москве ему не поверили и не передали эти бесценные сведения в Каир. В результате израильские ВВС фактически уничтожили в первые часы войны авиацию противников (Египет, Сирия и Иордания). Понятно, что это значительно облегчило задачу для сухопутных сил (наступление механизированных и танковых дивизий).

Почему в Москве не поверили сообщению агента? Возможно, что одна из причин – его подозревали в сотрудничестве с израильскими спецслужбами и сообщение о дате начала войны восприняли как дезинформацию. Например, на самом деле Израиль мог атаковать 1 июня.

Другая причина – в Москве не знали, что инициатором сообщения точной даты начала войны был… премьер-министр Израиля Леви Эшколь. Этот политик таким вот способом надеялся заставить Египет сесть за стол переговоров и избежать вооруженного конфликта. По его мнению, назначив дату начала атаки, Тель-Авив продемонстрировал серьезность своих намерений в отношении Египта. Дело в том, что министр обороны Моше Даян, министр иностранных дел Голда Меир и начальник Генштаба Эзер Вейцман выступали за «силовой» вариант разрешения конфликта с Египтом.

В любом случае в Каире так и не узнали точную дату начала войны. Зато отдельные историки и журналисты утверждают, что за сообщение о точной дате начала войны Виктор Граевский был награжден орденом Ленина. Данное утверждение нам кажется сомнительным, так как переданная агентом информация не была использована. Кроме того, руководство советской разведки крайне редко награждало правительственными наградами агентов-иностранцев.

Виктор Граевский продолжал «сотрудничать» с советской разведкой до 1971 года.

Он умер 18 октября 2007 года в Израиле [490].

Чем опасно общение с советским «дипломатом»

В 1958 году израильской контрразведкой был задержан эксперт партии МАПАМ по Ближнему Востоку Аарон Коэн, который регулярно встречался с сотрудниками советской разведки в Тель-Авиве. Арестованный обвинялся в передаче секретных сведений. Был приговорен к 2,5 годам лишения свободы [491].

31 марта 1961 года в Израиле был арестован по подозрению в шпионаже в пользу СССР высокопоставленный сотрудник Министерства обороны и руководитель департамента военной истории Тель-Авивского университета, военный обозреватель «Ха-Арец» подполковник Армии обороны Израиля в отставке Израэль Беэр. Несмотря на то что с этого дня прошло почти полвека, до сих пор существуют «белые пятна» в биографии этого человека.

В частности, неизвестно его настоящее имя, где и когда родился, чем занимался до 1938 года и почему решил эмигрировать из Австрии в Палестину. Все сведения, которые он указывал в анкетах и когда вспоминал в беседах с друзьями свое прошлое, оказались вымыслом.

Поэтому существует версия, что в 1938 году по заданию германской или советской разведки он был направлен в Палестину в качестве разведчика-нелегала. После начала Великой Отечественной войны (если он был советским агентом) или в середине Второй мировой войны (германский агент) связь с ним была утрачена. Известно, что часть архивов германской разведки, а также многие ее кадровые руководящие сотрудники (в качестве военнопленных) оказались на территории СССР. Именно тогда советская разведка обнаружила нацистского агента, который сделал головокружительную карьеру в Израиле, и на основании такого компромата завербовала его. Если Израэль Беэр был советским агентом с довоенных времен, то с ним просто восстановили связь. Поэтому, повторим еще раз, это только версия.

Возможно, что он до отъезда в Палестину не был агентом германской или советской разведки, а был обычным жителем Вены, у которого, в силу его национальности, возникли определенные проблемы с властями. И истории про учебу в университете и военной академии, участие в уличных боях в Вене в 1934 году и Гражданской войне в Испании он придумал только ради того, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь на Ближнем Востоке.

После прибытия в Палестину Израэль Беэр занялся научной работой в Иерусалимском университете и вступил в «Хагану». Во время Войны за Независимость служил в отделе планирования Генерального штаба Армии обороны Израиля, однако был уволен из армии в 1949 году за свои коммунистические убеждения.

Первый контакт Беэра с советской разведкой был зафиксирован в сентябре 1956 года, когда он познакомился с корреспондентом ТАСС в Израиле Сергеем Лосевым. Встреча произошла на квартире лидера прокоммунистического «Движения за дружбу с СССР». Последний посетовал на клевету на СССР в израильской прессе и предложил Беэру изложить свое видение израильско-советских отношений. Тот согласился и подготовил соответствующий документ. Одновременно он сообщил в «Шабак» о своей встрече с Сергеем Лосевым. Там ему сказали, что его собеседник – офицер КГБ и с ним лучше не встречаться. Однако Беэр еще трижды встречался с Лосевым на праздничных приемах в посольствах Болгарии, СССР и Венгрии в период с сентября 1957 года по январь 1958 года.

Затем Лосев познакомил Беэра с резидентом советской разведки Василием Авдеенко, работавшим под прикрытием дипломатического статуса в советском посольстве в Израиле. В январе 1958 года на встрече с Авдеенко обсуждались стратегические и политические аспекты советско-израильских отношений. Затем Авдеенко представил Беэру сотрудника советской резидентуры Владимира Соколова, который и поддерживал связь с ценным агентом до момента его ареста.

По заданию КГБ Беэр совершил несколько поездок в Германию, Францию и Великобританию, где использовал свой статус высокопоставленного чиновника для организации встреч с министром обороны Германии Штраусом и руководителем французской разведки. Особое значение КГБ придавал встрече Беэра с шефом германской Федеральной службы разведки (BND) генералом Рейнхардом Геленом.