Осознание - Вадим Еловенко

Между чаями и сигаретами я немного прояснил ситуацию с Катей у того же лаборанта. Ее Идеи действительно привлекли внимание Полякова. Но не только его. Оказывается эффект разности плотности пространств очень заинтересовал военных, которые раньше уповали только на переносы энергии ударной волны на расстояние. С Катей захотели поближе познакомиться кураторы из министерства оборонной промышленности и уже после знакомства личного, чуть ли не приказали институту перевести ее на практическую работу к Полякову, у которого закончилась его серия экспериментов, и они на Диком поле откровенно проедали бюджет. Катя, по словам лаборанта, буквально светилась счастьем после этого известия. Странно, что я пропустил этот момент. Пока я пытал лаборанта, сама Катя бегала по этажам, решая какие-то свои текущие проблемы. Она заглядывала изредка к нам, чтобы отпить чая или покурить с нами. После замечания о курении сделанного охранником прошедшим в лабораторию, мы перебрались в Катин огороженный от остального пространства лаборатории кабинет и там спокойно никого не боясь продолжили пить чай, курить и, в общем, так же проедать бюджет ничего не деланием. Катя освободилась ближе к обеду, и при нас позвонив администратору лабораторного комплекса, отпросилась на остаток дня решать проблемы с затянувшимся скандалом на транспортной станции, где перевозчики умудрились разбить при погрузке дорогостоящую аппаратуру.

Я без особого энтузиазма прокатился с ней на станцию и был удивлен, что ждать ее пришлось всего пару минут.

- Ты все так быстро решила? - спросил я Катя кивнула, выводя машину со стоянки, и сказала:

- Аппаратура застрахована. Мне просто нужен был акт от них о происшествии. Забрала и бегом оттуда.

Я, разглядывая в окно так и не подсохший асфальт после регулярного ночного дождя, спросил:

- Ты меня сейчас домой докинешь?

Катя долго не отвечала. Наконец она решилась и, остановив машину у обочины сказала:

- Нам надо поговорить с тобой, Аль.

Да. В мире должно было что-то невероятное случится, чтобы Катя начала меня называть вместо Коха, Алькой как звала меня когда-то мама. Светка в далеком Погребне, тоже так меня звала, услышав однажды мой разговор с мамой по видеофону из ее квартиры. Но Свете хватало такту не называть меня переделанной фамилией. А вот Катя…

- О чем? - спросил я, опуская стекло и вдыхая странно чистый и свежий воздух.

- О нас. - странно кивнув самой себе сказала Катя. - Нам есть о чем поговорить, Аль.

- Уверена? - спросил я с легкой издевкой, намекая, что она уже вроде все решила без меня. Вместо ответа она повела машину к моему дому.

Позже мы сидели с ней в кафе на первом этаже одной из близких к моему жилищу высоток и говорили. Точнее говорила преимущественно она, а я удивлялся глупости ситуации, в которую попал.

- Понимаешь, Альберт, - говорила Катя, странно смотря в сторону окна и, кажется, боясь встречаться со мной глазами. - Ведь у меня ничего кроме этой науки и нет. И не будет, скорее всего. Это сознательный выбор. Потому что другой выбор… Он хуже поверь… Я помню свою маму вечно что-то жующую перед телевизором. Я помню своего отца, который просто растратил свою гениальность в бытовых и служебных проблемах. А ведь я видела его дипломы за работу над новыми материалами для орбитальной промышленности. Я видела даже его фотографии с такими легендами науки… Я тогда поняла, что быт и рутина это смерть для любого таланта. Для ученого особенно. Он не должен думать ни о чем кроме науки. Конечно, хочется чисто житейских радостей. Но они затягивают. Размягчают мозг. Это не образное выражение. Это буквальное. Отвлекаясь на быт, на развлечения мозг становится словно масло. Он уже не в состоянии без длительной подготовки штурмом решить задачу. Он не готов даже к методичной каждодневной рутинной работе. Его постоянно будут отвлекать мысли о другом… не связанном с делом его жизни. Я себе не представляю, как смогу даже одного ребенка родить и воспитать. Моя мама мне талдычит по телефону, что это главное для женщины - дети. Я, конечно, киваю ей, и чтобы не обижать молчу. Может, для нее это и было главным. Для меня главное другое. Это будет казаться тебе смешным, наверное. Но главное для меня в моей жизни это, даже не быть первой во всем, а просто хотя бы не отстать за теми, кто раскрывает тайны этого мира. Я хочу быть на острие науки. Я хочу приносить людям открытия. Да именно приносить людям. Меня, может, никто не будет узнавать в лицо, но зато я буду знать, что мои девять зеркал исправно поставляют энергию для орбитального промышленного комплекса. Я буду знать, что разность плотностей пространств практически первоначально мною лишь угаданная, теперь… уже скоро принесет свои первые плоды. Мы сможем, не вызывая обвалов энергии в ответ, снимать из «темноты» только действительно нам необходимое. И я буду знать, что в основании этого была я. Поляков получает энергию из темного пространства. Но как? С какими катастрофами это связано? И при упоминании переработки энергии темного пространства будут говорить не конверторы Полякова. А мои конверторы. Понимаешь?

Я, посмеиваясь, посмотрел на нее. Она перевела взгляд и, встретившись с моим, спросила:

- Что улыбаешься?

- Ты такая же тщеславная, как и тот математик. Я забыл, как его звали. Но ты должна помнить. Ты же по его формуле ему расчеты делала там… в башне волшебника.

Она немного нахмурилась, вспоминая, и почти сразу несколько неуверенно кивнула:

- Да. Наверное, ты прав. Я даже, может быть, тщеславнее его. Слово-то какое отвратительное. Всю жизнь думала, что делаю все для людей, а вот мой лучший друг в этой жизни, обозвал меня именно тщеславной. Я сначала дернулся извиниться, но подумал, что не стоит. Сказал, так сказал.

- Думай обо мне что хочешь, хотя мне, конечно, немного обидно, что ты меня сравниваешь с тем… - сказала Катя.

Я хотел ей сказать, что мне тоже было когда-то несколько обидно за нелестные сравнения. Да и в тот момент я все думал, зачем она мне все это рассказывает. Чтобы показать мне как много в ее жизни значит наука и как мало наши обычные человеческие отношения? Но я тоже не стал говорить об этом.

Вечер прошел настолько бестолково, что когда я шел домой из кафе я думал только об одном. - быстрее забраться в постель и уснуть, забыться. В душе грела странная надежда, что, проснувшись поутру и пулей несясь в институт, я просто не буду уже думать ни о Кате, ни о том, что она мне наговорила.

Но наутро я все так же думал о ней. Очень хотелось позвонить и спросить, как она вчера доехала. Она ведь выпила несколько бокалов вина, а потом на машине так резко рванула с места, что я искренне боялся, что она не доедет. Но я не позвонил. Она тоже не звонила. После занятий я забрел в библиотеку и долго сидел на терминале обойдя защиту рассматривал различные новомодные ресурсы. Так бы я там до ночи и просидел, если бы меня не поперли прочь бравые библиотекарши. Бредя под начавшимся дождиком к дому, я скоро оказался перед подъездом Кати и, наверное, даже бы зашел в него, если бы вовремя не опомнился. Вроде же все решили. Все обсудили. Так чего меня на автопилоте к ней тянет? Совладав с собой, я отошел от ее дома и поспешил по проспекту Первой марсианской. Я даже не обернулся посмотреть на ее окна. Уже около дома я подумал, что надо бы выбрать новый маршрут. Каждый день проходить под ее окнами я долго не смог бы. Но вместо выработки маршрута я вечером заговорил с отцом о том, что мне не помешает собственный электромобиль. Отец покачал головой и сказал что он конечно не против, но это же получится как обычно. Частые опоздания. Частые ночные пропадания. Он уже был в курсе, что мы с Катей расстались, и боялся, что я уйду в редкий загул, что с автомобилем превращалось в большую катастрофу. Но мама была не против: «Мальчику нужна свобода». Отец только руками развел и пошел к терминалу дистанционно перечислить на мою карточку деньги.

В пятницу я, еле отыскав свои «универсалы» уже поехал покупать машину. Поехал без отца и мамы, которые были на работе. Да и не хотел я с ними делать такую покупку. Я брал транспорт под себя. Единственное, я обещал не брать приспортивленную машину с невероятными цифрами на спидометре.

В салоне я присмотрел себе недорогой трехдверный миникар и долго слушал консультанта расхваливающего его аккумуляторы и скорость зарядки. Единственное что мне не понравилось это то, что аккумуляторный отсек и багажник не отапливались вместе с салоном и даже отдельного подогрева не имели. Чем мне это не понравилось, не знаю. Просто некий недочет, на мой взгляд, хотя и хорошая экономия энергии. Специально для меня кар выкатили на оборудованный крытый двор, чтобы я попробовал его в движении, и я занял место за рулем. Последний транспорт, что я водил был трактор там под ВБНК. И я боялся, что совсем разучился управлять простым электромобилем за это время. Я подал питание на двигатель, запустил компьютерную диагностику, и когда экран осветился готовностью к приему программы маршрута, я осторожно нажал педаль газа. Машина, тихо пиликнув, напомнила мне о ремнях безопасности, но послушно двинулась. Отпустив газ, я позволил ей немного катится по инерции и почувствовал, что машинка легка и довольно приятно ведет себя. Сделав несколько кругов по двору, я остановился и посмотрел результаты компьютерного контроля. Я и не надеялся увидеть какие-то предупреждения после такого незначительного проката. С довольной улыбкой я вышел из-за руля и спросил консультанта: