Над уровнем неба - Виктория Мариновская

«Кирилл! - разговоры с самой собой уже давно прочно вошли в привычку — Ты поверишь... Прошел целый год, и мир почернел, обуглился и превратился в ничто! Почему ты ушел?.. Почему оставил медленно погибать в этой черной пустоте одной, совсем одной?».

Было и не было... Есть я или меня нет...

Меня нет. Не стало год назад, когда не стало того, кто был дороже всех в этом мире...

Слезы снова застилали глаза, и непонятное манящее чувство облегчения заставляло с новой силой давить на педаль газа, забывая об осторожности. Стрелка спидометра плавно перевалила за сто шестьдесят километров в час. А странная пропорция сохранялась -  чем быстрее двигалась моя машина, тем легче становилось на душе. А значит вперед! Хватит! Слишком долгим показался мне этот год, слишком тяжелыми и холодными дни. Вся моя жизнь в последнее время — ночь. Темная, непроглядная, ни капли не похожая на ту ласковую южную ночь, светящуюся в глазах моего Кирилла. И где то в этой враждебной темноте Алешка, которому нужна помощь. И я должна хотя бы попытаться ему помочь.

И пусть это будет последнее, что я смогу сделать...

Окружающий мир за моим окном превратился в размытое пятно, а душа ликовала, освободившись хоть на короткое мгновение от страшной боли. Эйфория длилась минут десять. Затем я постепенно стала сбрасывать скорость. Стрелка спидометра плавно двигалась со ста восьмидесяти к ста пятидесяти, ста тридцати, ста...  Наконец, перестроившись в крайний правый ряд,  я спокойно поехала дальше.

Что со мной?  Словно обезболивающее, от которого забываются все страдания и страхи, путешествовало по моей крови, даря кратковременное облегчение. На какие-то минуты моя жизнь словно бы остановилась, а вместе с ней остановилась и боль, разрывающая виски и окутывающая холодным мраком душу.

Я, пожалуй, только сейчас поняла, с какой скоростью летел мой автомобиль по трассе, но страха не было. Пожалуй, в том состоянии, в каком я находилась последний год — страх понятие мне незнакомое.

Я совершенно бездумно включила какую-то радиостанцию. Из приемника тут же полилась тихая спокойная песня, от которой в моей груди вновь началось покалывание:

                                         Скоро рассвет,                                         Выхода нет,                                         Ключ поверни и полетели                                         Нужно вписать                                         В чью то тетрадь                                         Кровью, как в метрополитене...

И снова окружающий мир со своей холодной реальностью заставил меня проснуться. Неужели именно так — выхода просто нет?.. Неужели мне всегда придется жить с этой болью, с этой рваной раной, края которой никак не хотят затягиваться? А если и затянутся когда-нибудь, то шрам останется навсегда... Кажется, так говорил Кирилл.

На мгновение мне показалось, что я снова слышу его глубокий с чуть заметной хрипотцой голос, чувствую теплое, даже горячее, дыхание у моего виска. Прошло столько времени, но, ни одна секунда, проведенная с ним, не забывалась. Я помнила все до мельчайшей подробности.

К несчастью для меня на самоубийство я не способна. Несмотря на то, что в моем случае это кажется самым простым решением всех проблем, я с трудом представляла, как это могла бы пережить моя мама. И к тому же все чем пожертвовал ради меня Кирилл, не должно было пропасть даром. Вот только,  к сожалению, для меня моя жизнь кажется отнюдь не раем...

В таком странном смятении чувств и с новыми эмоциями, я доехала почти до восьмидесятого километра от МКАД. Наконец-то по прошествии почти двенадцати месяцев что-то изменилось внутри меня, и  хотя я не понимала характер этих изменений, но как мне кажется хуже, чем есть уже не могло быть.

 Я давно проехала яркие вывески и большие рекламные щиты с предложениями о покупке дачных домов, земельных участков, предложений о покупке бетона и проч. Судя по всему, до ближайшего населенного пункта меня отделяет не больше десяти километров автострады. Слева и справа тянулись хмурые ряды сосен и елей, казалось, только и мечтавших поглотить в своей тишине любого незадачливого путника отважившегося решиться ступить под их темный хвойно-еловый полог.

Фонари почему-то на этом участке светили через раз. Правда, проезжающих по шоссе автомобилей хватало — не успевшие вовремя сбежать в пятницу, счастливые обладатели загородных домов, спешили наверстать упущенное сейчас. Их автомобили неслись, поблескивая красновато оранжевыми стоп сигналами по широкому полотну автострады.

Я не торопясь ехала в крайнем правом ряду, боясь пропустить придорожное кафе о котором мне говорил Алешка.

Но до «Странника» я так и не доехала.

Под передним правым колесом что-то ухнуло и машину неожиданно резко швырнуло. Автомобиль пробив металлическое заграждение, с асфальтового покрытия слетел вниз на мокрый заболоченный мох.

Не успев и глазом моргнуть, как моя машина лежала на боку, светя фарами на две полукривые сосны и какие-то пожухлые кусты, а бампер любовно смотрел на серый бетон фонарного столба.  Я была пристегнута, поэтому избежала неприятного сальто-мортале  по салону автомобиля, лишь слегка ударившись лбом об руль.

Кое-как выбравшись через окно автомобиля наружу, я с тоской оглядела новое авто. Теперь мой серебристый кореец был, мягко говоря, немного бу.  Вся правая сторона, на которой он гордо возлежал, явно подлежала ремонту. Правое же колесо было разорвано в клочья — из-за него меня и вышвырнуло с дороги.

Одна здесь я, конечно же, ничего не могла сделать, поэтому достав мобильный телефон, собралась кому-нибудь позвонить.

Когда прямо передо мной появилось невыразимо прекрасное бледное лицо с горящими черными глазами.

-У тебя, похоже, проблемы? - ехидно улыбаясь, подмигнула мне Ариэль.

ГЛАВА 6

          Удивительно, насколько быстро я смогла справиться со страхом.

        На улице было темно и прохладно, но в холодном свете фонарного столба было все хорошо видно. Где-то в глубине леса глухо ухнула какая-то птица. Кукушка не смогла сказать свое извечное «ку-ку»?.. Кукушка, кукушка сколько мне лет жить осталось? Ответом мне была густая тишина леса, сопровождаемая шумом проносившихся над головой машин. Мы никому в глаза особенно не бросались — низина была  примерно на метр ниже шоссе.

          -Где Алешка? Что ты с ним сделала? - я мрачно уставилась в черные глаза.