За все надо платить (СИ) - Наталья Чеботок

Набутов выпил больше, чем следовало. Но сидеть в зале со всеми сотрудниками, которыми он управлял столько лет, и ничего теперь не значить в компании… И для собственной дочери… Было очень больно! В груди жгло, казалось, что боль поселилась внутри и разъедает его. Виктору хотелось остаться одному, чтобы не показывать своих чувств. Мужчины не выставляют напоказ свои эмоции, свою боль, терзающую их. Мужчины не огорчаются, они не могут плакать, им не положено, это слабость. Но Виктор помнил, как он напился, когда узнал, что его сына уже похоронили, а ему даже не сообщили об этом. Тогда Набутов выпил слишком много и рыдал, как ребёнок. И ему не было стыдно, пусть эти слёзы и были продиктованы алкоголем, но он смог оплакать их с Лианой ребёнка. Один, без присутствия жены и дочери.

Последние события вновь вернули прошлые чувства, казавшиеся давно забытыми. Он и жил-то по привычке: работа, дом, удовольствия вне семьи. Как было последние семь лет, он и думал, что так всегда и будет. Но дочь вернулась, нанесла удар и со стороны наблюдает за агонией отца. Ангелина ожесточилась, и стало ясно, что она никогда не протянет отцу руку помощи. Но винить её за это Виктор не мог.

Звонок мобильного прозвенел неожиданно. Набутов вышел в коридор, не глядя на экран:

— Да?

— Витя, почему ты скрыл от меня последние события? — недовольный голос Цветкова оглушил Виктора. — У тебя отобрали компанию, а я ничего не знаю!

— Это только мои проблемы, Вадим Игнатьевич. — Резко ответил Набутов.

— Нет, Витя, это НАШИ проблемы. У нас уйма контрактов, которые надо выполнять. Куча денег вбухана в компанию и что теперь? — Рявкнул Цветков. — Почему твоя дочь выкупила пакет акций? Как она смогла провернуть сделку за твоей спиной? Разве я не говорил тебе самому это сделать?

— Вадим Игнатьевич, это не телефонный разговор. — Набутов попытался снизить градус разговора.

— Ты прав, жду тебя завтра у себя в три часа. — Цветков не прощаясь, отключился.

Виктор убрал мобильный телефон в карман. Неприятности не заставили себя ждать.

Сотрудники компании покинули ресторан после двух часов ночи. Такси развезло всех по домам. Кольцов был доволен, ему удалось побеседовать с каждым в отдельности и расположить людей к себе. А флирт с Соболевской стал приятным бонусом этого вечера.

В субботу Дмитрию Соболевскому позвонили из Хабаровска. После разговора молодой человек сказал жене:

— Меня вызывают в главный офис.

Ангелина опечалилась:

— Надолго? — оставаться в городе без Димки не хотелось.

— На пару дней, быть может на неделю, — Дмитрий собирал вещи в сумку. — Мне самому не хочется уезжать, — со вздохом признался молодой человек.

Собрав вещи, Соболевский сел рядом с женой на диван.

— Ангелок, — ласково позвал Дима жену, — обещай мне, что всегда и везде будешь появляться с Корниловым.

— Обещаю, — успокоила мужа девушка. — Не волнуйся за меня, занимайся делами.

Дмитрий хмыкнул:

— Если бы я тебя плохо знал, не волновался бы. Но ты, дорогая, не всегда бываешь благоразумна.

Геля обиженно надула губы:

— Неправда, ты наговариваешь на меня почём зря. Не было никогда такого.

— Было-было, — усмехнулся Соболевский и засмеялся в голос, увидев, как жена показала ему в ответ язык.

— Проводишь меня? — Дима обнял жену.

— Конечно, мог бы и не спрашивать. — Ангелина отправилась собираться и звонить Корнилову.

На вокзале Соболевский распрощались. Димку увёз поезд в Хабаровск, а Ангелина в сопровождении Корнилова вернулась в съёмную квартиру.

К трём часам дня Набутов приехал к Цветкову в офис. Вадим Игнатьевич был зол и не скрывал этого.

— Рассказывай, что у тебя произошло. — Буркнул Цветков.

Виктор поделился с мужчиной событиями последних недель, посвящая Цветкова и в моменты прошлого, без этого картина происходящего была бы неполной. Вадим Игнатьевич не перебивал Набутова, лишь качал время от времени головой да негромко хмыкал. Закончив, Виктор замолчал. Вадим Игнатьевич закурил сигарету.

— А знаешь, мне нравится характер твоей старшей дочки, она настоящий боец. Жёсткая, готовая на все, чтобы отомстить обидчикам. — Набутов дёрнулся от слов Цветкова, но тот лишь улыбнулся. — Мне бы такую железную леди в команду, — мужчина вертел в руках зажигалку, продолжая размышлять вслух: — Но сейчас она во вражеском лагере, а нам с тобой надо выполнять обязательства по контрактам.

Виктор встрепенулся от слов Цветкова:

— Знаю, но Вадим Игнатьевич, Геля моя дочь и я не хочу, чтобы она как-то пострадала.

— Понимаю, — Цветков отбросил зажигалку в сторону. — Но ты должен знать, что в нашем деле родственные чувства и сантименты только мешают.

Набутов поднялся со своего места, чувствуя себя неуютно в этом царстве Цветкова:

— Все это произошло из-за моих необдуманных действий в прошлом. Если бы я тогда не повёл себя так ужасно с женой и дочкой, ничего бы не было.

Цветков пристально рассматривал собеседника.

— Все мы совершаем ошибки, Витя, но за них нам приходится платить.

Набутов вздрогнул, такими де словами говорила и Геля.

— Я и плачу сегодня, — опустил голову Виктор. — Дочь не идёт на контакт и как с ней договориться, я не знаю.

— Я могу тебе помочь, — забросил удочку Цветков, но Виктор категорично отверг предложение.

— Я должен САМ всё исправить! — слишком высокую цену запросит Цветков за свою помощь.

Вадим Игнатьевич затушил сигарету в пепельнице, оазгоняя дым рукой.

— Даю тебе две недели, чтобы исправить всё. Через месяц мы должны приступить к постройке коттеджей под Уссурийском.

— Хорошо, я всё сделаю.

— Надеюсь, Витя, надеюсь. Иначе в дело вмешаюсь я. — С угрозой произнёс Цветков. — Можешь идти.

Набутов покинул офис Вадима Игнатьевича и поехал к своей прежней секретарше Ольге Куликовой, которую потом сменила Марина. Оля не захотела оставаться работать с прежним любовником и уволилась из компании. Как Виктор её не уговаривал, секретарша была непреклонна.

Вскоре Виктор стоял под дверью квартиры Ольги. Дверь открыли сразу, словно его ждали. Девушка удивилась, с Набутовым они не виделась уже несколько месяцев.

— Здравствуйте, Виктор Владимирович. Что привело вас ко мне? — Без улыбки приветствовала его девушка.

Набутов отчего-то занервничал:

— Здравствуй, Оля. Ты одна?

— Да, а это что-то меняет? — Оля с любопытством рассматривала Набутова. Он изменился, выглядит несчастным. Раньше шеф никогда таким не был.