Возлюбленная из Ричмонд-Хилл - Виктория Холт

Леди Харкурт была поражена. Ее потрясло, что королева способна мыслить столь цинично, однако леди Харкурт понимала, что принцу действительно следует жениться: так будет лучше и для страны, и для него самого. А цель оправдывает средства…

– Я подумаю, что можно сделать, Ваше Величество, – пообещала леди Харкурт.

ЧТОБЫ БЫЛО НЕПОВАДНО

Судьба была против Марии.

Однажды, когда принц сидел у себя дома в Карлтон-хаусе и мысленно разрывался между обворожительной Франсис и Марией, единственной, кто мог даровать ему настоящее утешение, в комнату ворвался его брат Август, герцог Суссекский; он был страшно взволнован.

При виде брата принц встревожился. Август не отличался крепким здоровьем и в детстве страдал от тяжелой астмы, которую король пытался вылечить самыми разными способами. Георг всегда жалел Августа, и их с давних пор связывали узы товарищества, поэтому было вполне естественно, что, попав в беду, один брат хотел посоветоваться с другим.

– Август! – воскликнул принц Уэльский. – Что с тобой стряслось, скажи на милость?

– Беда, Георг! Ужасная беда! Я женат.

– О Господи! – вскричал принц Уэльский.

– Да. Я даже не представляю себе, что скажет король.

– Теперь тебе следует бояться не короля, а королеву. Ладно, ты лучше расскажи мне все по порядку.

Август кивнул. Принц знал, что, спасаясь от английской зимы, Август поехал в Рим. А там как раз находилась графиня Данмор со своим семейством. Старшую дочь графини звали Августа.

– Ты женился на Августе, да?

Август кивнул.

– Да, на леди Августе Муррей. Она красива и умна.

– Ну, разумеется, – сочувственно произнес Георг.

– Я сделал ей предложение, и сначала она мне отказала, но затем согласилась. Нас обвенчал священник английской церкви… его фамилия Гунн.

– Как бы его ни звали, тебе это все равно не поможет, – грустно пробормотал принц.

– Мы обвенчались без свидетелей, а когда рассказали об этом матери Августы, она напомнила нам про Брачный кодекс и посоветовала хранить наш брак в тайне… Мы так и поступили, но теперь у Августы будет ребенок, поэтому, вернувшись в Англию, мы поженились в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер. Георг, что мне теперь делать?

Принц сказал:

– Будь я королем, тебе нечего было бы опасаться. Но я не король, Август. По-моему, единственное, что ты можешь сделать, это отправиться к королю и молить его о снисхождении. Я тоже повидаюсь с королем. Постарайся ему все объяснить и, ради бога, держись подальше от нашей матушки. Она стала сущей мегерой. Попробуй уговорить короля согласиться с твоим браком… кто знает, вдруг тебе это удастся?

– Я объясню ему, – сказал Август, – что в жилах Августы течет королевская кровь: она родственница Генриха Седьмого и Вильгельма Оранского. Это наверняка сыграет свою роль!

– Конечно, Август. Поговори с отцом. Я уверен, ты сможешь так ему все представить, что он поймет тебя. Желаю удачи! Жаль, что я больше ничем не в состоянии тебе помочь. Когда я стану королем, я позабочусь о родственниках… найду мужей сестрам и отменю этот мерзкий закон. Вот увидишь!

– Георг, если бы ты только…

Братья пожали друг другу руки, и Август, в ушах которого еще звучали теплые напутствия Георга, пошел к отцу.

Однако увидеться с королем наедине оказалось невозможным. Когда же король и королева выслушали рассказ Августа, они даже не попытались скрыть свой гнев.

Король воздевал руки к небесам и спрашивал, за какие прегрешения Господь послал ему таких сыновей? Георг сожительствует с миссис Фитцерберт – в браке или без оного – неизвестно, но в обоих случаях это позор для семьи! Уильям живет с актрисой. А теперь еще и Август посмел ослушаться родителей! Даже Фредерик – и тот дает пищу для сплетен, поскольку пренебрегает женой и открыто заявляет, что она предпочитает ему собак и обезьян. Но то, что натворил Август, ужасно, просто ужасно! Неужели он не знал о Брачном кодексе?

Август знал.

А знал ли он, что, женясь без согласия короля, он нарушает закон?

И это Август знал.

И тем не менее не остановился! Он преступил закон, ослушался отца!

А коли так, то отец ему покажет! Брак будет аннулирован. Королева сказала:

– Я думаю, на него дурно влияет принц Уэльский.

– Георг всегда был ко мне добр, – пролепетал Август. – Никто не обращался со мной лучше, чем он.

Хуже этого ничего придумать было нельзя. Значит, за этой историей стоит принц Уэльский? Да-да, принц подстрекает Августа нарушать волю родителей! Этого следовало ожидать.

Август тяжело задышал, и король испугался, что сыну станет плохо, поэтому королева поспешила отослать Августа прочь. Когда же он ушел, она отвела короля в его покои и попросила не волноваться: пусть предоставит разобраться с этим делом ей и министрам.

Весь двор, да и вся страна только и говорили, что о женитьбе герцога Суссекского на леди Августе Муррей; однако рассуждая об участи этих влюбленных, все думали о судьбе принца Уэльского и Марии.

Король объявил о своем намерении аннулировать брак Августа, поскольку он был заключен в обход закона и, следовательно, считался недействительным. Суду предписывалось вынести приговор, чтобы другим было неповадно. Суд признал брак, заключенный в Риме и в Англии, недействительным. Август был совершенно убит; он умолял короля позволить ему отречься от права на престол, однако король и в этом ему отказал.

Раз Август не был женат, его ребенок считался незаконнорожденным.

Братья утешали Августа, особенно сочувствовал ему принц Уэльский.

– Не обращайте внимания на этот закон, – говорил принц. – Живите вместе. Я позабочусь о том, чтобы тебя везде принимали, а как только я сяду на трон…

Август благодарил Георга, но все равно был очень несчастен.

Все придворные обсуждали эту историю. И говорили, что, даже если принц и Мария обвенчаны, закон не признает их мужем и женой.

Разве можно было выразиться яснее?

Леди Августа принадлежала к одному из знатнейших английских семейств; в ее родословной были короли, и все равно ее не признали женой герцога Суссекского, поскольку Его Величество не дал согласия на брак.

Так Марию Фитцерберт тем более никто не признает! Особенно если учесть, что ее «супруг» – принц Уэльский.

Да, эту историю действительно следовало рассматривать как острастку. Она однозначно показывала: Мария Фитцерберт никогда не будет считаться законной женой принца.

Яснее всего это было самой Марии, она прекрасно понимала, что надежды нет.

Мария заволновалась. Ее положение и без того было шатким. Принц все больше сближался с леди Джерси. Мария виделась теперь с ним редко, а когда они все же встречались, отношения не складывались. Чтобы заглушить укоры совести, принц, похоже, пытался представить Марию вздорной, сварливой женщиной, а она, обеспокоенная и раздосадованная, не могла держать себя в руках.