Волки Кальи - Стивен Кинг

А потом веревка зацепилась за чей-то каблук, Сюзанне показалось, что Хеддона, хотя каждый брал вину на себя, чтобы ни у кого не испортилось настроение, и прыгуны повалились в пыль, жадно хватая ртом воздух и смеясь. Эдди, схватившись за грудь, поймал взгляд Сюзанны. «У меня сейчас начнется сердечный приступ, дорогая, скорее набирай 911».

Она на четвереньках добралась до того места, где он лежал, наклонилась, чтобы поцеловать.

— Нет, у тебя сердечного приступа не будет, но ты серьезно зацепил мое сердце, Эдди Дин. Я тебя люблю.

Он пристально смотрел на нее, лежа в пыли двора Джеффордсов. Знал, как бы она ни любила его, он все равно будет любить ее сильнее. И всегда, когда он думал об этом, возникало дурное предчувствие, приходила мысль, что ка к ним не благоволит, и в итоге для них все закончится плачевно.

«Если это и так, тогда твоя задача — вылезти из кожи, но максимально затянуть период, когда у вас все хорошо. Ты это сделаешь, Эдди?»

— С превеликим удовольствием, — сказал он.

Она вскинула брови.

— Чего, чего?

— Сделаю, — он улыбался. — Поверь мне, сделаю, — он обнял ее за шею, потянул на себя, поцеловал в лоб, нос, в губы. Близнецы смеялись и хлопали. Аарон пускал пузыри. На крыльце то же самое проделывал и старик.

Все они после таких физических нагрузок проголодались, и с помощью Сюзанны, подвозившей блюда на своем кресле, Залия накрыла длинный дощатый стол во дворе. Откуда, по мнению Эдди, открывался отличный вид. У подножия холма, на котором находился дом, он видел поле созревшего риса, доросшего до плеча взрослого человека. А за полем поблескивала под лучами заходящего солнца река.

— Скажи нам слово, Залия, если не возражаешь, — попросил Тиан.

Залии такое предложение очень даже понравилось. Потом Сюзанна рассказала Эдди, что ранее Тиан не обращал особого внимания на религию жены, но все изменилось после того, как отец Каллагэн неожиданно поддержал его в Зале собраний.

— Склоните головы, дети.

Четыре головы склонились, шесть, считая рунтов. Лайман и Лиа так крепко зажмурились, что казалось, будто у них что-то болит. Руки, чистенькие, розовые, они положили на стол.

— Благослови еду на нашем столе, Господи, и позволь поблагодарить Тебя за нее. Спасибо Тебе, что послал нам гостей, и пусть они радуются нашей компании, а мы — их. Избавь нас от ужаса, который прилетает в полдень, и того, что крадется в ночи. Мы говорим, спасибо тебе.

— Спасибо! — хором откликнулись дети, так громко, что задребезжали стекла.

— Во имя Бога-Отца и Его сына, Человека-Иисуса.

— Человека-Иисуса! — прокричали дети. Эдди подивился, заметив, что дед Тиана, на шее которого висело такое же большое распятие, как у Залмана и Тиа, во время молитвы сидел с открытыми глазами, неспешно ковыряя в носу.

— Аминь.

— Аминь!

— КАРТОШКА! — завопила Тиа.

Тиан сидел у одного торца длинного стола, Залия — напротив. Близнецов не сослали в гетто «детского стола», как всегда случалось с Сюзанной и ее двоюродными братьями и сестрами на семейных торжествах. Их усадили по одну сторону общего стола, младшие — посередине, старшие — по флангам. Хеддон помогал Лие, Хедда — Лайману. Сюзанна и Эдди сидели напротив детей, Залман — слева от Сюзанны, Тиа — справа от Эдди. Аарон сначала устроился на коленях матери, а когда ему там надоело, перебрался к отцу. Старика посадили рядом с Залией, которая наполняла его тарелку, резала мясо на очень мелкие кусочки и действительно вытирала подливу, текущую по его подбородку. Тиан мрачно взирал на все это, но, надо отдать ему должное, никак не комментировал, с дедом не разговаривал, разве что один раз спросил, не хочет ли тот хлеба.

— Рука у меня еще шевелится. Если захочу — возьму, — ответил старик и в доказательство поднял плетеное блюдо с хлебом. Получилось неплохо, для джентльмена столь преклонного возраста, но он смазал впечатление, перевернув баночку с вареньем. «Дерьмо!» — выкрикнул он.

Четверо детей переглянулись, потом прикрыли рты и сдавленно захихикали. Тиа отбросила голову и загоготала, уставившись в небо. При этом локтем двинула Эдди в ребра, едва не сбросив со стула.

— Не надо бы произносить такие слова в присутствии детей, — пожурила старика Залия.

— Извини, — ответил тот. Эдди не сомневался, что Хейми Джеффордс ответил бы не столь смиренно, если б услышал подобное замечание от внука.

— Позволь положить тебе на тарелку немного варенья, дедушка, — Сюзанна взяла баночку из рук Залии. Старик не сводил с нее восхищенных глаз.

— Не видел настоящую коричневую женщину лет сорок, не меньше, — сказал ей старик. — Раньше они приплывали на баржах, а теперь — нет.

— Я надеюсь, ты не очень огорчился, узнав, что мы еще существуем, не исчезли с лица земли, — Сюзанна улыбнулась старику. И его губы растянулись в беззубой улыбке.

Стейк оказался жестким, но вкусным, жареные початки ничуть не хуже приготовленных в лесу Энди. Миску с картофельным пюре, огромную, как таз, пришлось наполнять дважды, горшок с подливой — трижды, но полным откровением для Эдди стал рис. Залия приготовила из него три блюда, и, по мнению Эдди, каждое могло получить высший приз на конкурсе кулинаров. Но для Джеффордсов, похоже, это была обычная, повседневная еда, не какие-то деликатесы. На сладкое подали яблочный пирог, после чего детей отправили поиграть. Дед поставил эффектную точку, громко рыгнув.

— Мы говорим, спасибо тебе, — сказал он Залии и трижды похлопал себя по шее. — Вкусно, как всегда, Зи.

— Мне очень приятно, что тебе нравится приготовленная мною еда, дедушка, — ответила она.

Тиан что-то буркнул себе под нос, потом повернулся к старику.

— Дед, эти двое хотят поговорить с тобой о Волках.

— Только Эдди, если ты не возражаешь, — быстро вставила Сюзанна. — Я помогу убрать со стола и помыть грязную посуду.

— В этом нет необходимости, — возразила Залия. Эдди видел, как взглядом она говорит Сюзанне: «Останься, ты ему понравилась», — но Сюзанна то ли не заметила этот взгляд, то ли сознательно проигнорировала.

— Думаю, есть, — с легкостью, свидетельствующей о долгой практике, она перебралась со стула в свое кресло. — Ты поговоришь с моим мужем, не так ли, сэй Джеффордс?

— Все это произошло очень уж давно, — по тону старика отказа не чувствовалось. — Не знаю, смогу ли я вспомнить. Моя память все больше похожа на сито.

— Но я послушаю то, что ты вспомнишь, — успокоил его Эдди. — Мне важно каждое твое слово.

Тиа загоготала, словно он сказал что-то очень уж смешное. Залман последовал ее примеру, потом рукой, огромной, как разделочная доска, подхватил из миски остатки картофельного пюре. Тиан звонко шлепнул его по руке.