Четвёртая Жрица. Путь друг к другу. - Тюрина Татьяна

— Чему ты улыбаешься? — послышался мелодичный голос.

Подняв голову, Аккес увидел Атишу, которая плавной походкой, что сводила с ума многих мужчин, приближалась к нему.

— Я так и знала, что найду тебя здесь. Как жаль, что ты не пришёл ко мне, когда вернулся. — Она подошла ближе и приседа рядом со скамейкой прямо на землю — так, чтобы видеть полулежащего на ней мужчину.

— Мне нужно было уединение. Не обижайся, — сказал он, ласковым жестом проведя по её щеке. — Я не хотел тебя расстроить.

— Ты в последнее время часто куда-то уезжаешь, — сказала Атиша, мягко коснувшись его руки. — Расскажешь, как у тебя дела? А то здесь скучно совсем, все заняты своими делами, а Эгранта я вижу даже реже, чем тебя, учитывая, что ты чаще пропадаешь.

— У Эгранта сейчас действительно много дел.

— Мне кажется, он меня избегает, — грустно сказала девушка.

— Если тебе так кажется, то, возможно, так и есть. Он знает о твоих чувствах к нему и пытается донести до тебя то, о чём я тебе уже давно говорю.

— Да... знаю, — она положила голову на край скамьи и грустно посмотрела в землю. — Хотя я не понимаю, почему Эгрант не может ответить на них. У него уже есть кто-то? Может, этот кто-то не здесь, в другом месте? И он хранит ей верность...

— Не думай об этом. А вот ему стоит об этом подумать и поговорить с тобой.

— Я даже не знаю, хочу ли я, чтобы он прямо мне всё сказал, — девушка всё так же грустно посмотрела на Аккеса. — Ведь пока я думаю о нём, мне хорошо. Любовь способна греть, даже если она безответная. Правда недолго и только если действительно чистая.

— Ох, Атиша, — вздохнул Аккес и протянул ей яблоко, которое всё это время крутил в руках. Ему есть не хотелось, так может она немного отвлечётся и забудет о своих горестях.

— Ну а теперь, когда я поведала тебе о своих горестях, может, расскажешь что с тобой? — сказала девушка, беря яблоко и аппетитно вгрызаясь в его мякоть. — Я не буду притворяться, что не заметила в тебе изменения, дорогой. А ты сияешь.

— Что? — приподнял брови Аккес.

Она дотронулась до его груди и провела пальцем к сердцу, загадочно улыбаясь.

— Кое-что пропало, кое-что появилось, а ты сам где-то далеко летаешь. Внутри мягкое, снаружи спокойное, в глазах жаркое. Дыра меньше, душа больше. Где ты был?

Аккес, удивлённый странными словами Атиши, посмотрел на свою грудь, по которой та задумчиво водила пальцем. Но потом он вспомнил, что дочерям сов открыты истины, не доступные простым смертным.

— Я отправился на битву со жрицей. Мы условились о смертельном поединке.

— Но ты ведь её не убил... — сказала та утвердительно и посмотрела на него. Аккес, даже в почти полной тьме, увидел, что её взгляд стал другим, более глубоким. Он часто видел у неё такой взгляд, особенно по ночам, когда она рассматривала его после или до любовных утех.

— Нет, — сказал он, ожидая её дальнейшей реакции. — Хочешь сказать, это жрица меня изменила?

— Нет, — повторила Атиша. — Никто не может изменить другого человека. Человек всегда меняется сам. Но жрица послужила поводом... или причиной. Что же произошло?

Аккес не удержался от улыбки, которая весь вечер почти не сходила с его лица.

— Она... — он на миг замолчал, пытаясь понять, как в полной мере выразить то, что произошло. — Я первый стал причиной или поводом её изменений.

— О-о-о, — Атиша, подперев рукой голову и облокотившись о скамейку, загадочно посмотрела на него.

— Она... — Аккес замолчал, не зная, что и как сказать. Есть ли вообще подходящие слова, чтобы выразить всё, что творится с ним в последние дни. — Она... как свет...

Атиша мягко погладила его по руке.

— Это немного грустно, но замечательно, — сказала девушка. — Похоже, теперь мне придётся искать себе другого мужчину. Хотя... хочешь, я останусь с тобой этой ночью? Последний раз, пока ты не убежал к своей жрице.

— Нет, – сказал Аккес и ещё раз нежно провёл по её щеке. — Это будет уже не так. Не так, как с ней.

Атиша вздохнула, лукаво посмотрев на него.

— Ты точно влюбился. Неужели я смогла этого дождаться? Моя работа с тобой закончена.

— Работа?

— Не скажу, что это не было приятно. Но, похоже, эта девочка смогла за один раз добиться большего, чем я за эти два года. Поздравляю тебя.

Она поднялась, всё ещё грустно улыбаясь.

— Я всё ещё не понимаю, о чём ты, — сказал Аккес.

— Ты же знаешь о дочерях сов. Я выбрала тебя не только за красивые глаза и сильные руки. Я выбрала тебя за твою тьму и старалась прогнать её. У меня это немного получалось, но всё, что делала я — это лишь понемногу её развеивала, но, как только появилась жрица, твоя тьма начала пропадать как туман в ясный солнечный день, и вот ты вернулся сейчас...

— Ты же сказала, что я сам изменился.

— Да... но почему ты захотел измениться? — Атиша подошла и, склонившись, поцеловала его в лоб. — Милый мой, не упускай её. Она действительно твой свет.

И, развернувшись, девушка всё той же мягкой походкой пошла к выходу, но потом вдруг остановилась и, обернувшись, строго на него посмотрела.

— Упустишь её, я не приму тебя обратно.

Аккес улыбнулся.

— Она сказала, что я её избранник.

— Ох, счастливчик, — вздохнула Атиша и помахала ему рукой.

Счастливчик?

Аккес опять откинулся на скамейку. Возможно так, хотя он всё ещё сердился на жрицу за то, что его прогнали посреди ночи и велели держаться подальше. Хотя, когда он вспоминал её лицо в эти моменты, не оставалось никаких сомнений. Она хотела, чтобы он ушёл только потому, что на самом деле хотела, чтобы он остался.

Опять старается врать.

Аккес тихо засмеялся.

Маленькая жрица-врунья.

Его маленькая жрица-врунья.

Его, и он никому её не отдаст.

Возвращение Аккеса было как нельзя кстати.

Все тут же переключили своё внимание на него. Эгрант, как только прознал об этом, ушёл мрачнее тучи. А на следующий день Аккес провёл у Дракона несколько часов.

Альдана радовало, что взбучку за отсутствие получает не только он. Но всё же больше его радовала возможность ускользнуть по своим делам.

Одевшись проще, чтобы не привлекать внимания, он поспешил к небольшому домику за пределами дворца. Ничем не примечательное старое здание было обветшалым и запущенным, но это не имело никакого значения.

Не удосужившись даже постучать, Альдан широко открыл дверь и вошёл. Комната, в которой он оказался, раньше была чьей-то гостиной. На это указывали всё ещё оставшиеся здесь стулья, обитые тканью, пара кресел и потрёпанная софа, а также красиво отделанный камин и, пожалуй, портьеры, уже заляпанные чьими-то жирными руками. Но помимо прочего здесь на полу были разбросаны шкуры, на которых восседали вожди талемских племён. Не хватало только очага посередине комнаты, чтобы те и вовсе чувствовали себя как дома. Однако вожди сидели спокойно и даже Брун, на удивление, ещё не успел напиться.