Четвёртая Жрица. Путь друг к другу. - Тюрина Татьяна

Риана знала, каков ответ на заданный вопрос. Прекрасно понимала, что именно должна ответить. Всю свою жизнь она всегда говорила, правду как она есть, не понимая, почему кто-то пытается отрицать истину. И, тем не менее, в этот самый момент она открыла рот и сказала:

— Нет.

Улыбка медленно расплылась по его лицу.

— Опять врёшь, жрица, — сказал Аккес, опуская руку и отбрасывая давно ненужное оружие. Словно избавляясь от последнего символа своей одержимости. Или, точнее, того, что связано со смертью.

Он понял, почему его так тянуло к ней.

Ему хотелось убить её, превзойти, победить, доказать самого себя... Сделать это означало доказать ей же, что он чего-то стоит. Она будоражила его воображение, бросала вызов его гордости, насмехаясь над ним своей неуязвимостью. Лишённый покоя, он хотел уничтожить её, воспринимая как агрессора. Но вот всё это рассеялось, и Аккес увидел лишь ту, которая по-прежнему будоражила его. Ту, которая привлекала его. Ту, которая заставляла раз за разом думать о ней, искать её, добиваться...

Ему было страшно представить, что случилось бы, если бы он достиг своей цели и убил её... Потому что, глядя на неё сейчас, в эти большие, немного испуганные, немного упрямые глаза, всё, чего он хотел — это постоянно смотреть в них.

Внезапная мысль о том, что она всегда может быть рядом с ним, опьянила его.

Преодолев последний разделяющий их шаг, Аккес медленно наклонился к ней, словно давая последнюю возможность отстраниться. Риана же стояла неподвижно, не в силах даже пошевелиться, и смотрела на него. Всё её внимание было приковано к его приближающимся губам и шраму, что их рассекал. Тот самый шрам, от одного взгляда на который её сердце начинало биться сильнее. Тот самый шрам, который заставлял её вспоминать и вспоминать тот самый первый поцелуй, что совсем ничего не значит...

Жрица чувствовала, что если сейчас, в это самое мгновение, не поцелует его, то просто упадёт замертво.

Подавшись вперёд и сократив то немногое расстояние, что ещё оставалось, она встретила его губы своими. Вздох облегчения и удовольствия вырвался из неё. Колени ослабели, а руки, желая в попытках удержаться, взметнулись вверх, обхватывая его шею. В то же мгновение его сильная рука обхватила её за талию, крепче прижимая к себе.

Где-то на краю её сознания мелькнула мысль: "так вот какие бывают поцелуи".

Но мысль только мелькнула, потому что она вся была поглощена тем, что происходило с ней. Всё трепетало, дрожало и пело одновременно. Кожа горела от его прикосновения, ощущая жар его тела даже сквозь одежду. А его губы делали с ней такое, что она могла только молиться, чтобы Аккес не останавливался. Вплетая свои пальцы в его длинные волосы, Риана прижималась к нему сильнее, чувствуя, как он в ответ обхватил её второй рукой, почти приподнимая над землёй.

Наслаждаясь поцелуем и тем, как она мягко касалась его головы, Аккес, тем не менее, в любую минуту ожидал, что жрица опомнится и оттолкнёт его. Искушая и подначивая её, он не ожидал именно такого. Когда речь зашла о поцелуях, ему самому вдруг неистово захотелось её поцеловать. И Аккес допускал мысль о том, что если бы лёгкий холодок не прошёлся по его телу при её ответе, он всё равно бы рискнул сделать всё то же самое.

Она сводила его с ума. С самой первой встречи. Но он всё равно хотел, чтобы она осталась с ним. Принадлежала только ему...

Только ему...

Обхватив её ещё сильнее, приподняв девушку над землёй, Аккес усилил поцелуй, пытаясь выразить всю свою страсть, что рвалась наружу. Она отвечала не менее страстно, разжигая и без того разгоревшийся пожар внутри.

Осторожно приудерживая её, он опустил жрицу на мягкую траву, что приятно холодила разгорячённые тела. С трудом оторвавшись от её губ, Аккес посмотрел на неё, почти ожидая, что она оттолкнёт его. Он не имел права на неё, но это не мешало ему отчаянно её хотеть. Риана, не догадываясь о его душевных метаниях, сама потянулась навстречу, прикасаясь губами к его шраму.

Легонько касаясь язычком по всей длине огрубевшей от ранения кожи, она сама не осознавала, что делала с ним. И Аккес, забыв о своих сомнениях, вновь завладел её губами.

Дрожащими руками он пытался стянуть с неё сорочку, и едва не порвал её. Ненавидя каждое мгновение, пока пришлось ждать, чтобы вновь прикоснуться к ней. Потом очередь дошла до ремней и куска ткани, который стягивал её грудь и который он возненавидел всей душой.

Когда часть одежда была снята, Аккес трепетно дотронулся до гладкой кожи её девичьего тела своими загрубевшими руками. Упругое тело, гладкая кожа, плавные женственные изгибы. Ему хотелось поцеловать каждую частичку этого тела. И он поддался этому искушению, чувствуя, как она дрожит от каждого прикосновения его губ.

Сначала шея, потом ниже... ямочка в районе ключиц... грудь... Руки уступили губам право на это прикосновение, но лишь потому, что были заняты тем, что старались освободить их двоих от оставшейся одежды.

Но чем меньше оставалось одежды, тем сильнее становился страх... Вдруг она передумает, вдруг осознает, что происходит меду ними, вдруг поймёт, что он не имеет на это права, вдруг оттолкнёт его и возненавидит.

Тяжело дыша, он на миг остановился, заглядывая ей в глаза, почти ожидая... Но девушка с горящим от страсти взором приподнялась и сама потянулась к нему. Обхватывая его руками, она сама притянула его к себе, возобновляя поцелуй. И мысли о неправильности тут же опять пропали. Остались только ощущения от прикосновения её тела к его телу. Запах её кожи, цветочный аромат её волос и смятой травы под ними.

Всё ещё дрожащими руками он провёл по её груди, животу, вдоль бёдер, направляя их так, чтобы её ноги обхватили его. Мысль о том, что для неё всё это впервые, позволяла сдерживать себя. Он знал, что девушки при первом опыте испытывают страх и даже боль.

Ему не хотелось доставлять ей боль, и потому приходилось действовать медленно и осторожно, лаская её и продолжая целовать губы, грудь, живот... Дотрагиваясь руками везде, где мог. Приподнявшись, он опять осмелился посмотреть на неё.

Она лежала, запрокинув голову. Её волосы красивым красным веером рассыпались на зелёной траве, а глаза её были направлены на него, и в них по-прежнему горела такая же страсть, что и в нём.

Смотреть было так же приятно, как и дотрагиваться. Медленно приблизив своё лицо, Аккес коснулс её щеки рукой, нежно проведя пальцами вдоль подбородка, заканчивая лёгкими прикосновениями на губах и чувствуя тепло её учащённого дыхания.

Он знал, что теперь этот образ будет преследовать его до конца дней. И вновь завладев её ртом, он осторожным движением проник в её тело, соединившись с ней в единое целое.