Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин

– А что, – спросил он безнадежно, – Огнехвост не с нами?

Баливар заметил с издевкой:

– Он человек с боевым опытом. Потому брезгует идти с группой таких вот… простых.

Чакка поморщился.

– Опыт, – сказал он резко, – породил больше робких людей, чем умных!.. Ют, еще раз спрашиваю, так положено, ты все еще готов идти с этой группой?

– Да, – ответил Ютланд торопливо. – Готов. Спасибо…

Чакка покачал головой.

– Не благодари. Скорее всего, посылаю на смерть… Но железо, побывав в огне, становится сталью. Колун, принимай отряд!

Глава 5

Впереди звездный склон неба, Колун двинулся вперед с такой решимостью, словно намеревался побыстрее достичь хрустального купола и удариться лбом о стену. Ютланд держался рядом с Баливаром, как тот и велел ему. Между ними и Колуном идут Святожор с большим посохом и прекрасная золотоволосая Ксена, миниатюрная, с не по росту длинными и очень узкими мечами за спиной. Все уже собранные, притихшие, хотя только-только прошли под аркой кладбища.

– Не туда, – сказала Ксена. – Надо левее.

– Ты когда там была? – спросил Колун, не оборачиваясь.

– Я там не была, – отпарировала Ксена сердито. – Но днем с холма видела дорогу и попрямее…

– А я вчера был, – сказал Колун. – И знаю, что на прямой появились ловчие ямы. Древники не спят.

Она сердито фыркнула, но дальше пошла молча и соблюдая боевой порядок.

Темные могилы серыми холмиками горбятся справа и слева, дважды Ютланд видел, как из сырой земли поднялись призрачные фигуры и, постанывая, что больше походило на скулеж побитых собак, уплыли вдаль, или же их просто отнесло движением воздуха.

Колун шагал быстро, уверенно. Темная громада склепа закрыла часть звездного неба, приблизилась, от нее пахнуло сыростью и смертью.

Колун сказал напряженным голосом:

– Будьте наготове. Иногда эти твари прямо за дверью.

Баливар и Святожор отступили на шаг, Ксена, напротив, придвинулась к вожаку. Ютланд прошел вперед, опередив чародея и лучника, встал рядом с Ксеной. Она покосилась с неприязнью, фыркнула, но смолчала.

Тяжело и пронзительно заскрипела тяжелая дверь, Колун словно массивную плиту двигал, упершись в землю ногами, но щитом предусмотрительно закрылся, а обнаженный клинок готов ударить быстро и без колебаний.

Навстречу пахнуло могильным холодом, запахами тлена. Колун быстро вдвинулся в щель, все так же закрываясь щитом и глядя в прорезь между краем щита и шлемом, Ксена скользнула вдоль стены, Баливар и Святожор остались возле двери, та медленно повернулась вокруг оси, визгливо скрипнула и с неприятным чавкающим звуком закрыла проход.

Ютланд ощутил, как дрожь пробежала по телу. На миг почудилось, что вот так и останутся в могиле, и кости их истлеют здесь…

Святожор огляделся и сказал громко:

– А здесь мило.

– И богато, – добавил Баливар.

– Тебе бы в купцы, – заметил Святожор.

– Так я и есть купец, – пояснил Баливар. – Это так, подрабатываю.

Склеп, как видел Ютланд, по размерам с немалый зал, стены в рисунках и барельефах, а посреди каменный гроб на таком же массивном постаменте из серого гранита. На стенах через равные промежутки укреплены широкие держаки для факелов, сейчас все горят жарко, слышится зловещее потрескивание.

– Богато, – ответил Колун сурово. – Вообще-то о любом народе лучше всего судить по его кладбищам и могильным плитам. Если ухожены – люди достойные. Если могилы заброшены…

– Особенно хороши бывают надписи, – сказал Святожор. – Какую только дурость не пишут!

– По надписям можно судить и о благородстве, – возразил Баливар. – Такое, бывало, прочтешь… слезки капают!

Ксена кивнула на далекий гроб, что в самом центре зала.

– Когда-то, – сказала она дерзко, – этот человек считал себя незаменимым!

Колун сказал хмуро:

– Он, в отличие от многих, не забыт. И над его могилой сражений теперь больше, чем у него было в жизни.

Он сделал шаг вперед, в дальнем конце зала, куда не достигает свет, раздался визг. Колун едва снова успел закрыться, и выставил острие меча.

Из тьмы выметнулось нечто огромное, визжащее на разные голоса, распалось на множество лохматых существ с длинными ножами в руках.

Ютланд ринулся в бой, занося дубину для удара. Древники, невысокие и хилые, слабые в бою, но умеющие магией замедлять движения жертвы – страшные противники, и Колун не зря проорал диким голосом боевой клич, что приводит врагов в бешенство и заставляет бросаться только на него, игнорируя других.

Вокруг древников расплылось облачко лилового тумана, Ютланд видел, как замедлились движения Колуна, его спасение пока только в тяжелых стальных доспехах, надетых поверх кольчуги, он все знает и щит потому приподнял, закрывая лицо, чтобы ножами не попали в узкую прорезь шлема.

Ксена забежала сзади и бешено рубила, но в какой-то миг и она замедлилась, начала двигаться, словно в воде по горло, только Святожор и Баливар отступили к самым дверям и с той же скоростью били по мерзким существам стрелами и пучками огня.

Ютланд вдохнул воздуху побольше и задержал дыхание. Его дубина беспрестанно крушила головы, плечи, разбивала грудные клетки. В черепе начался звон, легкие начали требовать воздуха, но он бил, крушил, сбивал на землю, швырял в стены, а когда наконец с жадностью вдохнул воздух, стрела Баливара пронзила предпоследнего древника, а шар огня из рук Святожора охватил его соратника.

Щит Колуна тяжело звякнул о плиты пола, сам вожак отряда едва держался на ногах, хотя доспехи выдержали, только в крупных царапинах.

– В голове звенит, – признался он. – Лупили так, что даже не знаю… Ют, хорошая работа! Ты один перебил почти половину. Как ты сумел?

– Задержал дыхание, – признался Ютланд.

– Надо было и мне, – задумчиво сказал Колун. – Не пришло в голову.

– Я задерживала, – возразила Ксена, – но сколько продержишь?

– Ют сумел…

– А вдруг Ют и не дышит вовсе, – сказала она недовольно, посмотрела на Ютланда хмуро и буркнула: – Ты от похвал не падай на спину и не маши лапками.

– Не расслабляйся, – сказал Баливар, переводя ее слова на нормальный язык. – Сейчас все повторится.

– И не раз, – добавил Святожор ехидно. – Здорово, да?

Ксена сказала в пространство:

– Как бы стало жить хорошо и весело, если бы вместе с древниками перебить всех чародеев! Или хотя бы потом, после дивов…

– Добрая ты, – сказал Святожор довольно. – Когда вернемся, возьму тебя в жены. А то у меня пока только две.