В когтях неведомого века - Андрей Ерпылев

– Думаю, что мальчик не слишком изменился за прошедшие годы, – печально пробормотал тот наконец. – Он всегда чересчур торопился, стремился всех удивить… И бывало, допускал роковые ошибки в расчетах… Он, несомненно, талантлив, и за это я прощал ему многое, но сейчас, видимо, ошибка была слишком крупной…

– А в чем она заключалась? – живо поинтересовался Сергей.

– Он решил создать небывалое… Чтобы конструкция подобного рода оказалась устойчивой, необходимы монолитные глыбы такой величины, что даже сдвинуть их с места, не говоря о том, чтобы поднять на высоту, практически невозможно.

И это при условии, что камень будет действительно монолитным – без трещин, скрытых напряжений, пустот и прочих дефектов. С их наличием безопасная масса блока еще более возрастает, а полное отсутствие изъянов не встречается в природе. Мальчик же решил воспользоваться заведомо более легкими блоками и просчитался. Они рушатся под собственной тяжестью, и ничего здесь не поделать.

Архитектор помолчал, глядя полуприкрытыми глазами на сверкающую гладь реки.

– Он повторяет мои ошибки… Я тоже когда‑то хотел обойти законы, установленные Богами. Вы слышали о местечке под названием Баальбек?

– Да, конечно… – пробормотал Дорофеев, припомнив, сколько небылиц было нагорожено во времена оные вокруг знаменитой «Баальбекской террасы».

– Это на севере, – будто не слыша его, продолжал старик. – По‑моему, в Сирии. Или в Ассирии? Не помню… Я тогда был молод и тоже горел желанием прославиться любой ценой. Тамошний правитель хотел иметь дворец, которого еще не было на свете, и я взялся за дело… Меня хватило лишь на террасу, и, поняв, что затея обречена на провал, я свернул работы.

– А дальше?

– Не поверите! – рассыпался дробным смешком рассказчик. – Я думал, что лишусь головы, но правитель пришел в восторг и щедро заплатил мне и за недоделанную веранду. Очень уж ему нравилось, что теперь в его владении настоящее Чудо Света. Он утверждал, что восхищаться моей работой будут и через века.

«Не ошибся…»

– Как думаете, он не ошибся?

– Ну… Я не знаю…

– Хотелось бы думать, что моя терраса простоит хотя бы пару столетий… А ведь найдутся потом люди, – со сдержанной гордостью заявил строитель, – которые скажут, что и ее постройка была не под силу смертному. Веранду якобы построили боги или пришельцы с далеких звезд…

Дорофеев еще раз поразился провидческому дару старика.

– А какова цель вашего путешествия? – решил он сменить тему. – Тоже Мемфис? Вы решили навестить вашего ученика?

– Увы, увы… Я лишь до Абидоса. Дальше не могу… Но и в Абидосе я кое‑что построил. Хотя и не такое монументальное, как в Баальбеке.

Архитектор снова будто бы задремал.

– Я знаю, что вы встретитесь с моим учеником, – промолвил он после долгого молчания. – Помогите ему, юноша. Мне будет очень жаль, если он не закончит начатое…

– А почему вы… – начал Сергей, но собеседник улыбнулся, покачал головой и глазами указал на его поплавок:

– У вас клюет…

Здоровенная, килограммов на пять, рыбина заставила рыболова попотеть, но силы все равно оказались неравными, и, глотнув воздуха, хозяин нильских вод, напоминающий обычного леща, лег на бок и покорно заскользил к борту.

– Видали! – радостно воскликнул Дорофеев, прочно подхватив пойманную рыбину под жабры. – Вот это кабанчик!..

Но старика уже не было, лишь сиротливо лежала аккуратно смотанная удочка…

* * *

– Старик? Какой старик? – Ромка, только что прыгавшая от радости при виде мужнина улова, вытаращила на Сергея глаза. – Ты что – на сор‑рнце перегрер‑рся?

Как выяснилось, никаких стариков, кроме одного‑единственного, на борту не было. Но тот если и мог с кем‑нибудь беседовать, то, наверное, с привратниками загробного мира.

Несколько печальных египтян сопровождали до Абидоса роскошный саркофаг, щедро расписанный золотом и украшенный бирюзой, а на вопросы об одиноком страннике лишь отвечали:

– Он прожил долгую жизнь и построил много домов…

Когда барка причалила у священного города, Сергей, не обращая внимания на протесты Рамоон, помог стащить тяжеленную расписную домовину на берег и потом долго стоял на корме, смотря на уплывающий вдаль и тающий в пустынном мареве мираж.

Он ощущал на ладони не шершавое прикосновение крашеной древесины, а живую старческую руку, не то передающую что‑то, не то напутствующую. И шелестели в ушах фантомы никогда не звучавших слов:

– Помогите ему, юноша. Мне будет очень жаль, если он не закончит начатое…

24

Длительным, упорным, одиноким пьянством я довел себя до пошлейших видений, а именно – до самых что ни на есть русских галлюцинаций: я начал видеть чертей…

В. Набоков «Памяти Л. И. Шигаева»

– О благословенный Озирис! За что мне такие муки?..

Тучный Такетх, главный надзиратель за строительством гробниц, был безутешен и пил горькую уже третью неделю подряд. Порой, правда, он останавливался ненадолго, чтобы разогнать по углам зеленых чертиков, скопившихся в просто неприличном для одного помещения количестве, отправить на каторгу двух‑трех прорабов, в очередной раз не справившихся с заданием, и почтить личным присутствием то убожество, которое являла собой недостроенная гробница.

Собственно говоря, гробница, радующая глаз строгими линиями и четкими формами, существовала лишь на бу… на папирусе. На самом же деле груда каменных обломков, искалечившая и похоронившая под собой нескольких рабочих вместе с надеждами Такетха на безбедную старость в почете и уважении, больше всего напоминала обычный курган – дело рук невежественных дикарей, а вовсе не творение просвещенных правительственных инженеров. Но что делать, если законы природы или божественное провидение, а может быть, и то и другое оказались сильнее всех строгих предписаний и освященных временем традиций? Знать бы еще заранее, что они существуют – законы природы…

То, что без проблем удавалось в малых, так сказать, формах, на макетах и даже моделях в одну двадцать четвертую натуральной величины, оказалось невыполнимым в истинном масштабе. Ну не хотели каменные блоки, с таким трудом доставленные из фиванских каменоломен, лежать прочно и незыблемо, как их маленькие собратья на опытных мини‑гробницах. Не хотели и все тут!

Рушились с пушечным треском и грохотом, лопались в самых неожиданных местах, рассыпались горами щебня и угловатых обломков, не годных больше даже на то, чтобы сложить загородку от вечного жаркого ветра пустыни.

А ведь даже название для нового типа погоста, возводимого пока еще здравствующему северному властителю, придумали. Красивое и значительное. Пирамида. Но… Не срасталось что‑то…

И вот уже готовится распрощаться с головой изобретатель, предложивший новинку, уже ворочают тяжеленные весла на галерах, мелют муку на казенных мельницах и волокут на своем горбу новые блоки десятки строителей разного ранга, а сооружение никак не желает принимать задуманные очертания.

– Давеча вот, – жаловался в сотый раз Такетх своему единственному собеседнику, – явился какой‑то яйцеголовый и начал мне впаривать про какие‑то законы всемирного тяготения, притяжение земли… Мол, как оно безмерно… Опыты какие‑то пытался демонстрировать. Я его спрашиваю: да как ты, червь земляной, дошел до такого? А он: сидел, мол, под пальмой, а мне на голову финик свалился… ну, вот я и вывел закономерность… А мне как раз кружка под руку попалась, я и трахнул его по маковке – пусть еще что‑нибудь придумает…

– Ну и?.. – заинтересованно оторвался от кубка собеседник.

– Что «и»? Кружка, гадство, вдребезги, а этому – хоть бы хны. Сидит теперь снова под пальмой, что‑то на песке чертит, улыбается все время…

– Круто ты с ним.

– А то! Я вообще крут, – приосанился строитель. – Что на слово, что на дело. Наливай!..

Собеседник появился перед мутным взором строителя где‑то на второй неделе запоя и вначале был принят за одну из многочисленных разновидностей чертей. К слову сказать, последние постоянно мутировали, раз от разу становясь все наглее, развязнее, причудливее… Да и крупнее по размеру. Не иначе от количества выпитого разбухали.

Если поначалу всю корчащую рожи братию можно было смести прочь одним движением руки, то теперь они активно сопротивлялись! И сопротивлялись не без успеха. Приходилось применять подручные средства, вплоть до дубинки… Мало того – нечистые духи норовили прикинуться то стражниками, то прорабами, а один раз – даже чиновником, якобы присланным от наместника, чтобы выяснить: собирается уважаемый Такетх строить хоть что‑нибудь или ему уже пора на покой? Например, в темницу, на казенный кошт. И сопровождали его такие чертенюги – косая сажень в плечах, что два дня кряду надзиратель лишь охал, потирал отбитую спину и пил в строго горизонтальном положении.