Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович

Робин кивнул и с энтузиазмом покрутил «крылышки» дверного звонка. В квартире задилинкало, зазвякало. Обер-лейтенант крутанул еще разок и неохотно отпустил. Вид у Робина был такой, словно нормального звонка в жизни не видал, нравится играться. Странно, явно городской образованный человек.

За дверью послышались шаги, слегка испуганный трезвоном женский голос по-эстонски осведомился:

— Кто там?

— К инженеру Пуусеппу, – резко сказал по-немецки обер-лейтенант Земляков.

— Но господин инженер еще не завтракал…

— Фройляйн, рекомендую немедленно открыть дверь, – гавкнул Земляков чрезвычайно убедительно.

Дверь отперли, в полутьме маячило бледное и испуганное, довольно миловидное лицо молодой женщины. Земляков немедля сунул ей под нос страшный жетон:

— Гестапо! Вы обязаны оказать полное содействие.

— Да, но… – немецкий у инженеровой служанки был еще похуже, чем у рядового Выру.

— Не болтать! – гавкнул самозваный гестаповец. – Где хозяин?

Из глубины квартиры послышался неясный шум. Герры офицеры отпихнули с дороги служанку и, хамски стуча сапогами, направились к цели. Служанка с ужасом посмотрела на Яниса, занявшего позицию у входной двери, и пролепетала по-эстонски:

— Что происходит?!

— Это гестапо. Лучше ничего не спрашивай, малышка, – вульгарно, но с некоторым сочувствием намекнул рядовой Выру и уставно бахнул прикладом о паркет.

— Живее! Живее! – в коридор выпихнули хозяина, тот пытался на ходу попасть рукой в рукав пиджака.

Инженер оказался не так стар – лет под пятьдесят, длинные, чуть тронутые сединой волосы, узкое породистое лицо.

— Господа, я не понимаю, в чем дело. Могу я позвонить майору Брандту?

— Никаких звонков! Оправдываться будете лично и на месте. Если будет нужно, майора доставят, – Земляков нагло запустил ложечку в вареное яйцо в серебряной рюмке-пашотнице, явно прихваченное со стола с инженерским завтраком, отправил содержимое в рот. – Не заставляйте нас ждать, Пуссепп.

— Да-да, я сейчас, сейчас, – инженер закружился, надевая пальто.

Служанка бросилась ему на помощь, вместе совладали с упрямой одеждой. Инженер принялся переобуваться, служанка суетливо помогала, Пуссепп кидал на прислугу многозначительные взгляды.

— Кстати, прекрасное дитя, – обер-лейтенант Земляков потрепал обмершую молодую прислугу по пухлой щечке, всучил пашотницу с опустевшей скорлупой и ложечку, – вам ждать в квартире. Не выходить. Ни с кем не общаться. Вести себя тихо. Вас вызовут.

— Когда? Куда? – пискнула, совсем уж побледнев, служанка.

— К нам. Видимо, ближе к вечеру, – обер-лейтенант Земляков откровенно оценил пышный бюст горничной. – Ждите.

Обер-лейтенант Робин ухмыльнулся и подтолкнул к двери хозяина квартиры.

— Господа, шнурок! – взвизгнул инженер.

— В машине, – гавкнул Земляков.

По коридору пронеслась всхлипывающая горничная, подала хозяину портфель – инженер взглянул на прислугу почему-то с ужасом.

Офицеры и конвоируемый наконец-то вышли на лестницу. Янис козырнул горничной:

— Запритесь. В подъезде будет пост.

Выйдя, рядовой Выру в двух местах аккуратно поддел ножом телефонный провод, ведущий к инженерской квартире, сунул в карман верный монтерский нож и побежал по ступенькам догонять начальство. Мелькнула неуместная мысль, что прислуга у инженера-вдовца действительно очень фигуристая.

Ехали. Инженер, подпертый на заднем сидении широким плечом Робина, прижимал к себе портфель и робко пытался узнать, в чем дело. Офицеры хранили зловещее молчание. Лишь у поворота на площадь Лосси[11] обер-лейтенант Земляков многозначительно процедил:

— Хватит юлить, Пуссепп. Сейчас мы приедем, и вы покажете. Чем. Вы. Занимались.

— О… – инженер крепче стиснул портфель.

Воцарилось тягостное молчание, потом Земляков рявкнул:

— Пуссепп, вы окончательно в штаны нагадили и онемели? Говорите, как лучше подъехать. Я прекрасно знаю Берлин и Гамбург, но отнюдь не этот сырой городишко. А водитель у нас откровенный эстонский тугодум.

— Да-да, сейчас направо… – заспешил с пояснениями инженер.

Янис догадался, что цель в Беккеровской гавани. Имелись версии, что или там, или в Русско-Балтийской, сейчас окончательно определилось. Довольный Земляков чуть заметно подмигнул.

А не так уж много у порта изменений. Развалин прибавилось, но их подчистили, сдвинули подальше от проезда, ворота новые сварили. А пустые бочки там же стоят…

Въезд через КПП труда не составил: у инженера имелся постоянный рабочий пропуск, «гестаповскую» машину и чинов пропустили после предъявления документов, хорошо осведомленный о процедуре обер-лейтенант Земляков расписался в журнале пропуска и пошутил о морской прогулке. Все же нагл и самонадеян московский переводчик был безмерно.

Э, не совсем так. Когда «кюбель» поворачивал к причалам, Янис случайно заметил, как поддельный гестаповец утирает вспотевшую шею. Движение руки с платком было быстрое, вороватое - не очень-то легко приходится камраду Землякову.

Проехали почти в конец портовых строений, здесь теснились слегка подремонтированные склады, конторы. Когда-то Яниса сюда портовый знакомый водил, медные трубки удалось выменять. Э, где тот СКА-003, где те трубки…

— Показывайте, Пуусепп.

— Что именно? – инженер смотрел из-под шляпы. – Бюро еще закрыто. Ключи у старшего чертежника, он приходит ровно в девять. Сейчас еще рано.

— Рано? Мы поспешили? – расстроился обер-лейтенант Земляков. – Ты, мерзкая ослиная задница, что себе возомнил?! Рейх ведет непримиримую борьбу с врагами, а у тебя чертежники к девяти часам приходят?!

Земляков довольно внезапно и резко влепил инженеру пощечину. Далее продолжил сидящий рядом с жертвой Робин – удары были короткими, но чувствительными. Пуусепп охал и пытался прикрыться локтями.

— Сел ровно, тварь! – негромко рявкнул Земляков. – Руки по швам. Вы отнимаете у нас время, Пуусепп. Отвечать!

— Что? Что вы хотите, господа?

— Где груз?

— Какой груз? Господа, у меня конструкторское бюро, я совершенно…

— Молчать! Груз из Швеции. Где он и что вы – конкретно вы, Пуусепп, – с ним делали? Рекомендую проявить полную и исчерпывающую искренность.

Робин поддержал рекомендацию полноценным ударом по почкам. Инженера не на шутку скрючило, он едва выдохнул:

— Здесь, всё здесь. Не бейте больше так…

— Показывайте.

Инженер с трудом выбрался из «кюбеля». Обер-лейтенант Земляков фыркнул:

— Ты выглядишь жалко, Пуусепп. Ну-ка, бодрее.

Инженер попытался разогнуться:

— Я не делал ничего незаконного. Не понимаю, почему…

— Рот закрыл. Не надо тебе ничего понимать. Повел и показал!

Постанывая, инженер поплелся к воротам склада, достал из портфеля связку ключей. Господа офицеры переглянулись. Да, молодец горничная у Пуусеппа, полноценно снарядила хозяина.

Инженер отпер, кряхтя, навалился на створку ворот, откатил. Свет зажег сам, без дополнительного указания по почкам.

…Стеллажи, цепи лебедки, сотни однообразных маркированных ящиков: крупные внизу, поменьше рядами на полках. Несколько столов с электроаппаратурой, паяльниками и проводами. Ближе к воротам на тележках поднят корпус катера…

Робин хмыкнул и достал фотоаппарат «лейку»[12].

Суденышко действительно было странным. Часть обшивки снята, просматривается сборная конструкция из трех частей: соединенные секции киля, секции шпангоутов кормовой, носовой и центральной частей – зачем-то разборным делали катерок. Но самым странным выглядел тип двигателя: откровенный и достаточно примитивный паровой котел, крайне упрощенная схема рычагов. Прямо прошлый век какой-то, а не катер. Хотя деревянные части конструкции и крепеж очень добротные, шведы изготавливали старательно.

— Ян, в смысле, Янис, а ты видал подобные лоханки? – Робин ходил вокруг суденышка, не без некоторого восхищения щелкая фотоаппаратом. – Вот что сумрачный германский гений вытворяет, а?