Дух камня - Мэгги Фьюри

Эти двое скоро вернутся. Не то, чтобы я беспокоился…

Он добавил последние слова, удивляясь, что такое на него нашло. Пакрату нравилось чувствовать себя одиноким волком всегда живущим на краю, не полагаясь ни на кого, рассчитывая только на себя. Он вырос среди старьевщиков, сообщества мусорщиков, презираемых даже жителями Каверн. Они жили за пределами города, на западе Тиаронда, где высокие стены были вытесаны из отрога огромного хребта, ограничивавшего его с одной стороны. Здесь было открытое место, между стенами и рекой; полоска гравия и грязи пятидесяти ярдов шириной, которая исчезала под водой каждую весну, когда река, полноводная от таявшего снега и потоков, сбегавших с гор, выходила из берегов. Веками это место служило городской помойкой, куда сваливались старые, изношенные и сломанные, пришедшие в негодность вещи. Каждый год по весне речные воды смывали весь мусор, и процесс возобновлялся.

Там и жили старьевщики в грубых хибарах, построенных из кусков чего попало. Каждый день они исследовали свалку в поисках чего-нибудь, что могло бы еще пригодиться, соперничая с воронами и крысами за все съедобное или устраивая ловушки и поедая самих крыс и ворон. Каждую весну, когда разливалась река, они забирались повыше, на мыс, пережидая на холодных сырых выступах, пока вода не спадет. Когда река возвращалась в прежнее русло, не оставалось и следа от их жалких халуп и мусора, на котором они жили. Весна была тяжелым временем. Каждый год умирало множество старьевщиков, но их число, кажется, никогда не сокращалось. Иерарх с трудом мирился с их существованием, что же до прочих жителей города, то они вообще почти никогда не смотрели на них как на людей.

До того как оказаться среди старьевщиков, Пакрат обитал в Кавернах. Когда ему было лет шесть, его отец нечаянно убил купца, отбирая у того кошелек, и был повешен. Через некоторое время его мать обвинили в ужасном преступлении — краже внутри этого замкнутого сообщества. Она не смогла доказать свою невиновность и была изгнана. Пришлось ей вместе маленьким сыном поселиться на свалке. Только Пакрат знал правду — главарь шайки свалил на нее вину за кражу, которую совершил сам, — но кто стал бы прислушиваться к словам маленького ребенка?

Мать не прожила долго, и вскоре Пакрат был предоставлен самому себе, не имея в этом мире никого близкого и ничего из вещей, кроме отцовского плаща. Ему удалось выжить, ибо он жил мыслью о мести за смерть матери. В десять лет он покинул свалку и вернулся в город, укрывшись в телеге торговца. Выследив человека, который оклеветал его мать, он пырнул его ножом в спину, когда тот облегчался в темной аллее. Когда раненый бандит упал, Пакрат перерезал ему горло…

Завершив месть, Пакрат украл одежду и отправился обратно в Каверны, рассказав, что он сирота рудокопов из гор и пришел искать новую жизнь в Тиаронде. Никто и не вспомнил о маленьком мальчике, которого выкинули отсюда давным-давно, и его приветили. Хотя Каверны приняли его, Пакрат не перестал быть на отшибе. Он никому не был нужен, и никому не принадлежал, словно клеймо свалки еще оставалось на нем. Но поскольку никому не было дела до того, как он выглядит, ему самому это тоже было безразлично. Чтобы отвлечься от своего одиночества, он поставил себе цель стать таким хорошим вором, каким только сможет, а годы сделали его хитрым и недоверчивым, как дикий зверь. Потом в его жизни появились Алестан и Алианна. Они создали шайку Серых Призраков — элиту среди городских воров.

Пакрат знал, что он не хуже любого из них, и вылез бы из кожи вон, лишь бы присоединиться к ним, но он знал, что они его не примут. С чего бы? Его никогда никуда не принимали. Так что он притворился, что презирает Призраков, чтобы показать, что не нуждается в них. Но Алианна позвала его, узнав о том, насколько искусен в своем деле этот потрепанный отщепенец, она приложила немало усилий, убеждая Алестана и остальных принять его, пока те не сдались.

Пакрат по-прежнему оставался недоверчивым и подозрительным, но не забыл, что она сделала для него. Даже став Серым Призраком, он был как бы сам по себе и вел себя с Алианной так же, как со всеми прочими. Но, говоря по правде, она была единственным человеком, о котором он заботился со времени смерти матери — давным-давно. И вот теперь он снова ее должник. Вчера она спасла ему жизнь, рискуя собственной, чтобы ублюдочный командир Мечей Божьих не выкинул их всех на милость крылатых убийц. Теперь Пакрат был твердо настроен вернуть долг. Не такая уж простая задача в подобных обстоятельствах. Будь все как обычно, он просто украл бы для нее что-нибудь красивое, но высовываться сейчас было неразумно.

Может, отдать ей то, что я нашел вчера?

Пакрат улыбнулся своим мыслям. Он обскакал Мечей Божьих. Когда солдаты обыскивали его после поимки у комнат офицеров, они кое-что пропустили. Он спрятал это в штаны, и — обыскивай не обыскивай — никому не придет в голову искать там. Добыча была все еще у него, аккуратно прижатая к коже: эта штука выглядела как большой мешок, сработанный из какого-то шелковистого серебряного материала. Он абсолютно ничего не весил и складывался до размеров его ладони. С виду он казался пустым, но нажитые воровским образом жизни инстинкты подсказывали: там что-то должно быть. Стоило ему увидеть эту вещицу, как руки сами прибрали ее. Он еще не выяснил, как эта штука открывается, так как с тех пор не выдалось достаточно свободного времени на эксперименты.

Так не отдать ли его Алианне?

Нет, решил Пакрат. Для начала не стоит отдавать кому бы то ни было, не выяснив, что там внутри. Это просто глупо. И потом, именно его выходка в Цитадели привела к таким ужасным событиям, и он не хотел пока напоминать Алианне об этом. Она пообещала Гальверону, что краж больше не будет, и потому неизбежно разозлится если узнает, что он что-то присвоил. Женщины в этом отношении очень забавные существа.

Нет. Я найду, что ей подарить. А вещичку оставлю себе и постараюсь, чтобы никто не узнал. Когда будет возможность, я выясню, как он открывается.

Пока что он не имел ни малейшего понятия, как открывается мешочек, но не сомневался, что преуспеет. До сих пор ему всегда удавалось достичь поставленной цели. Это всего лишь вопрос времени.

Когда Алестан и Алианна вернулись к остальным, они обнаружили, что те кучкуются возле храмовых дверей, на открытом полу. Что может быть хуже для вора, привыкшего постоянно скрываться? Пакрат с головой закутался в одеяло, как в плащ с капюшоном, явственно стараясь спрятаться под ним. Он игнорировал остальных и смотрел на группку беженцев в нише неподалеку, где высокая рыжеволосая девушка рассказывала сказку выводку детишек. Алестан подтолкнул Алианну локтем.