А единороги будут? - Ирина Владимировна Смирнова

сосредоточилась на брате, стараясь одновременно помнить про тролля, и чувствуя, как у меня начинают трястись от напряжения сначала руки, потом ноги… Потом задергался глаз…

— Госпожа, все! Маг где–то рядом, он вас вычислит.

И тут Ярим махнул рукой, и я принялась мысленно считать… Наверное, если я досчитаю до ста, им хватит времени, чтобы скрыться? Да, до ста.

— Уходите! Быстро!

Бхинатар рявкнул это у меня в голове так громко, что начисто сбил всю концентрацию. И тут же кто–то подхватил, потащил, прижал к стене.

— Тише! Вы уже ему ничем не поможете.

— Пусти! Пусти… Пууустиии! — на самом деле, все шепотом, с беззвучными слезами, с прокушенной губой, стуча кулаками по плечам Ярима… тоже тихо и бесшумно.

Потому что я тоже чувствую магическое сканирование. И если бы не гном — мы бы попались. Но у меня есть цель, и я не даю ему утащить меня подальше от места боя. Отметив, в какую сторону повели Бхинатара, мы быстро перебегаем на параллельную улицу. «Я слежу за Бхинатарам, ты за обстановкой вокруг». Ярим понятливо кивает, ведь, в сущности, он этим и занимался. Так и крадемся вдоль домов.

Вдруг почему–то вспоминается городок возле Академии, вместо капюшона — смешная шляпка у меня на голове, мир прекрасен и надежен, Рикиши рядом. Его глаза, губы, голос… «Леди! У вас все хорошо?» От облегчения я готова упасть прямо на каменную мостовую. Но нельзя! Надо следить за Бхитарнаром. «Рики?!» и сразу выливаю ему эмоциональный пересказ всех событий без слов. «Спрячьтесь в пещерах и не пытайтесь со мной связаться, а то вас выследят. Я сам смог возвести блок, и мне с ним ужасно сложно выживать. Так что любите меня сейчас, как можно сильнее, несмотря ни на что!» Я просто вижу, как он улыбается. Губы начинают трястись, в глазах слезы. Так, мне нельзя плакать! Мне надо следить за троллями. И любить… Любить этого засранца! «Конечно, я тебя люблю! Я тебя прибью, когда найду… Отлюблю и прибью!» «Спасибо…» — голос Рики становится тише, как будто из–за глухой стены. Сейчас я снова его потеряю. Нет! «Я сам с вами свяжусь, когда он снова уйдет». И все. Тишина.

Так, Рикиши живой. Чхар, скорее всего, так же как и я, следит за Бхинатаром. Так что скоро встретимся. Нибрас, наверняка, тоже живой, иначе я бы что–нибудь почувствовала, наверное. Ну, раз я его вызвала? Так, утираем кулаком непролитые слезы и вперед. Наверняка их всех будут держать в одном месте.

Неожиданно интуиция издала тревожный сигнал. Сердце замерло и вдруг забилось быстро–быстро. Попадаться нельзя!

В щель, между домами, как можно глубже, прижаться к стене, распластаться, стать с ней единым целым, просто ощутить, что ты такая же холодная, такая же твердая, такая же серая… И Ярим! Он тоже — просто тень от дома.

Замерли. Слились. Молчим. Как здорово, что гном мне верит и не задает никаких вопросов. Просто делает то, что я сказала.

Слизываю языком капельки пота над губой и жду.

Мимо нас по улице скачет еще один отряд троллей. Да сколько же их выпущено по наши души? Они ведь нас ждали! Активировались именно тогда, когда мы вошли в город. Наверное, и гостиницу уже вычислили, и номер обыскали… И книжку!

Кровь приливает к щекам, уши вспыхивают в момент. Стыдно и страшно одновременно. И тут же хочется выдохнуть от облегчения — хорошо, что мы здесь, а не там. Сами спаслись, Бхинатара почти спасли, Чхара и тролля, надеюсь, просто спасли. Но до чего жаль ящеров и припасы еды, одежду.

— Ярим, твоя книжка, скорее всего, уже…

— Ха! Я все наши вещи в ваш рюкзак покидал и с собой взял. Я — гном, а мы никогда без присмотра ничего не оставляем!

Потом расцелую…

И тут меня кто–то трогает сзади за левое плечо. А Ярим — справа! Но вскрикнуть не успеваю, — черная ладонь плотно затыкает мне рот.

— Госпожа? — и меня тут же отпускают, давая возможность обернуться и возмущенно уставившись на парочку спасенных, выпалить:

— Чхар! Нельзя меня так пугать, я и фаерболом кинуть от страха могу!

— Простите, госпожа.

Дальше мы снова разбиваемся на пары, потому что вчетвером очень сложно бесшумно и незаметно красться, но теперь я уже знаю, что нас четверо. Мы что–нибудь придумаем обязательно.

Конечной целью пути оказывается большое темное здание на другом краю города. Я сижу и смотрю до тех пор, пока дверь за мужем не захлопывается. После этого пытаюсь связаться с ним мысленно, но натыкаюсь на ментальный блок и тут же обрываю связь, чтобы нас не вычислили. Правда, один из оставшихся троллей все равно начинает активно крутить головой… Вот ведь!

Отступаем с Яримом на пару домов назад и ждем. Меня снова трясет. Стою, прижавшись к стене, и вспоминаю разнообразные выражения, которые достойно характеризуют мои умственные способности. Гном посматривает на меня искоса, но молчит. Умница он, на самом деле. Вместо того чтобы от души ругаться и материться, делает все, что говорю и помалкивает. Доверяет. Надеюсь, в его глазах я не выгляжу манипулятором, использующим его и ничего не объясняющим. Но, правда же, не до пояснений сейчас…

Вытерев лицо краем капюшона, облегченно выдыхаю, — большинство троллей–конвоиров разъезжается, часть заходит в здание, с десяток остается охранять вход. Главное, никто не ринулся искать нас. Вскоре из пустоты материализуются Чхар и Джиди.

Ну наконец–то у меня есть время разглядеть нашего нового члена команды.

Миниатюрный, под стать эльфу, но ростом едва ли мне по грудь. Волосы с голубым отливом, матово–серая кожа, длинные тонкие пальцы с острыми ногтями, цепкий умный взгляд чуть раскосых широко расставленных глаз. И, как ни странно, почти полное отсутствие украшений. Ну, для тролля, естественно. Потому что они тут все обвешаны блестящими побрякушками, как сороки, а у этого всего пара колец, серьга в ухе и цепочка с медальоном на шее. Скромно…

— Надо где–то недалеко устроиться, сидеть и ждать, — произношу уверенным тоном человека, который даже не сомневается, что руководить всем будет именно он.

Тут по мне резко проходит разряд боли. Сильной боли. Наверное, очень сильной, раз пробилась через возведенные щиты, и выкручивает меня, несмотря на попытки скрыть происходящее. Разобраться, кому из двоих плохо, Бхинатару или Рики, я не успеваю, — боль исчезает. Но слово «ждать» с этого момента вызывает у меня агрессивную ненависть. Пока мы будем сидеть и ждать, их там будут пытать, чтобы мы потеряли осторожность, совершили ошибку и