Держи меня крепче - Рида Сукре

Я помнила, что здесь есть и младший блок, так что его пошла исследовать на наличие открытых туалетов. Но вновь с третьего по первый этаж все они оказались закрытыми, кроме мужского на том же первом этаже. Нерешительно потоптавшись, я всё же вошла. А войдя вспомнила, что мне в туалет не надо было, это была моя отмазка, чтобы сбежать. Но я настолько заинтересовалась поисками, что без стука вломилась в мужской. А теперь грех не спрятаться в кабинке, потому что за дверью послышались приближающиеся шаги.

Представляя, что это Олли меня выследил, и не желая становиться причиной его смешков, я спряталась в кабинке, миновав череду писсуаров. Я впервые забрела в мужской туалет.

Кто-то, шаркая ногами, зашёл и, с шумом выдохнув, отправился искать пустую кабинку. Я же притаилась, усиленно пытаясь не дышать и не выступать ни с какими резкими неожиданными звуками. Мой нос почти упирался в стенку, которая, как это и бывает в местах общественного пользования, была исписана разными фразами, ругательствами, обзывательствами по типу «Иван Петрович — мудак» или «Светлана Игоревна — жирная корова», рядом с именами красовались не менее впечатляющие рисунки-карикатуры. Кто такие Иван Петрович и Светлана Игоревна я прекрасно знала. А ещё знала то, что каждый раз в конце учебного года директор Иван Петрович под предводительством завуча Светланы Игоревны делали рейды по туалетам и заставляли учащихся оттирать «деяния своего вандализма». Ничего в отношении к «любимым учителям» не изменилось, эти двое так и продолжают волновать сердца школьников.

Но меня больше заинтриговала другая надпись, которая гласила: «Танечка, я тебя люблю. Твой Миша». Ниже было написано следующее: «Миша, ты тупой? Танечка ходит в другой туалет!» Это могло бы быть смешно, если бы я сейчас не служила прямым опровержением тому, что Танечка вполне себе могла бы наведаться в мужской туалет.

Долго на эту раздумывать не пришлось, потому моё внимание было привлечено ещё одной присутствующей на стене весьма интересной табличкой, знаменующей:

«Кристка С. — 2

Сонька М.

Саннетт — *стёрто*

Камилла — 0

Ленка М. — 5»

Я осознаю, что это не обо мне. Надписи каждый год обновляются, да и кто бы стал оценить попу первоклашки? Только извращенец. Да и кто бы додумался мне пять поставить? Но не читая дальше остальных имён и их оценок, я позволила себе немного порадоваться и сжала правую руку в кулачок с сорвавшимся с губ: «Йес!» Именно в этот момент дверь в мою кабинку распахнулась, явив моему взору очень недовольную удивлённую гримасу со смесью отвращения и ноткой обречённости. Но человек быстро взял себя в руки и, проследив за мои пальцем, уткнувшимся в надпись с порадовавшей меня оценкой, посчитал своим долгом обломать меня:

— Не обольщайся, это десятибалльная шкала.

Даже если бы я не видела его лица, то по одному голосу сразу поняла, кто тут умничает. А если бы он вдруг каким-нибудь чудесным образом сменил голос (пропил, например, или прокурил, что было вполне вероятно и совсем неудивительно), то топорные интонации в любом случае не оставили бы мне повода сомневаться в том, кто передо мной стоит и морщит лоб.

Если кто-то сомневался, что этот человек может говорить гадости, я бы такого юмориста в тот же миг на гневный костёр инквизиции сослала. В лексиконе Артёма Охренчика нет добрых слов и комплиментов. Откуда им там взяться? Ведь это же совсем не круто говорить людям приятное. Гораздо прикольнее портить настроение окружающим и всячески гадить свеженьким помётом на лбы добропорядочных граждан, взмыв в небо щегольским голубем. Угораздило же меня с подобным типом связаться!

Я неуверенно помахала ему кистью, в глубине души, в самой-самой дальней её задворки надеясь, что он лишь моё больное воображение. Я часто падала в последние дни, мозг мог повредиться и наградить меня воображаемым другом-хамом. Странно такое говорить, но последний вариант был в сотни раз предпочтительнее Шерхана во плоти.

— Ты меня преследуешь, да? — несколько обречённо скосил на меня взгляд глаз-ледышек Шер, оборвав надежды и вызвав небольшую бурю эмоций.

— Я? Ты с дуба рухнул что ли? Помнится, в прошлый раз, это ты меня вызванивал целый день! — в порыве своей правоты я чуть не угодила ногой в унитаз, позорно рухнув, но в последний момент меня спасла чудо-реакция выделенного мне государством в лице милосердного мэра города личного супермена.

— Допустим, — хмыкнул он. — Но что за выражение «с дуба рухнул», — пискляво передразнил он меня (я вообще не пищу, как полудохлая мышь), вытащив из кабинки и поставив на гулкий кафель. — Ты с детсада, детка? Пора взрослеть, — он принялся тискать меня за щёчки.

Нравится же ему надругаться над моими щеками. Самого бы так мучали.

— Я не маленькая девочка, — отвернулась я от него в надежде, что это спасёт меня.

— Тебе ещё рано гулять одной, тем более так поздно, — продолжал издеваться Артём, цепляясь за моё плечо и разворачивая к себе лицом.

Я давно заметила, что он любит говорить свои гадости прямо в лицо собеседника. Но методы привлечения к себе внимания у него страдали.

— Ничего не рано и не поздно! — с упорством непослушной девочки морщила я лоб.

— Ути-пути, — надул он губы и смешно скосил глаза.

Это было правда потешно, но рассмеяться себе я не позволила. Тогда он будет думать, что мне нравится, когда он издевается надо мной, а мне это совершенно не нравится. Просто момент получился смешной. И всё.

Я нахмурила лоб сильнее и закусила губу. Было бы неплохо вновь развернуться на сто восемьдесят градусов, но боюсь, данные инсинуации будут пресечены им в корне, лишь бы он меня гвоздями к кафелю не прибил, дабы я не вертелась, как бараний шашлык на шампуре, то есть овечий.

— Перестань, я же не кролик, чтобы со мной сюсюкаться.

— Кролик? Да ну нафиг! Какой из тебя кролик? Ты не видела что ль их никогда? — принялся увещевать мой муж (муж… о Боги! За что мне это наказание?) — Они же милые и сидят себе тихо по клеткам и шуршат, генерируя потомство… Я вообще сомневаюсь, что ты в этом, — на последнем слове он мне загадочно подмигнул, томно закатив глаза, — деле имеешь хоть какой-то мало-мальский опыт.

Пошляк!

Надо же, из сотен тысяч свойств, присущих крольчатам, этим маленьким пушистым существам, он выбрал самый непристойный. Они совсем не такие, они милашки. Но теперь кролики у меня всегда будут вызывать эту неприличную ассоциацию.

Я чертыхнулась, на что Шерхан меня обругал, типа не ожидал, что