Ветер разлуки - Соня Мармен

Изабель немного подумала. Может, все-таки получится раздобыть шкатулку?

– Ладно! Я принесу что-нибудь съестное, и мы пойдем к нему вместе. Где он теперь живет? Семинария ведь совсем разрушена…

Девушка замолчала, заметив монахиню, которая появилась на пороге в сопровождении белокурого мужчины в юбке. Он слушал свою спутницу и кивал в знак согласия.

– Что ты там такого увидела? – спросила Марселина, оглядываясь. – А, это шотландцы! Они приходят помочь урсулинкам починить часовню, в которой похоронили генерала Монкальма.

Еще пара хайлендеров присоединилась к беседующим. У одного были такие же черные, с рыжим отливом волосы, как у солдата Макдональда. Сперва Изабель показалось, что это он и есть, но мужчина был намного выше и массивнее. Удивительное дело, но она почему-то расстроилась.

– Иза, на самом деле они очень милые!

– Может, и так, но я не хочу даже близко подходить к английским солдатам. Ты ведь слышала, что о них говорят?

– Что вы, их не надо бояться! Они ведь католики, как и мы!

Изабель набрала в грудь побольше воздуха и сделала вид, будто что-то ищет в кармане юбки. Она смутилась, сама не зная почему, и злилась из-за этого.

– Правда? Я этого не знала. Но нам уже пора уезжать! – объявила она, вскакивая со скамьи. – Позови, пожалуйста, Мадо. По-моему, я забыла дома список, куда мы должны отвезти яблоки. Хотя, возможно, он остался на сиденье в карете.

Затем Изабель обняла подругу и сказала с улыбкой:

– Я очень рада была повидаться с тобой, Марселина. Когда мы управимся с варкой варенья, я за тобой приеду. А теперь передай Мадлен, что я подожду ее в карете. И пусть поторопится! У нас сегодня еще много дел!

Озадаченная внезапной сменой настроения подруги, Марселина кивнула, помахала на прощание рукой и побежала к монастырю. Изабель уселась на диванчик в экипаже и захлопнула дверцу. Из кармана она достала написанный в спешке список. Следующая остановка – дом нотариуса Пане́. Затем они отправятся к таверне «Королевский кубок», расположенной в том же квартале, что и дворец интенданта… Она украдкой посмотрела на монастырское крыльцо. Там никого не было. Откинувшись на спинку диванчика, она смежила веки и стала ждать возвращения Мадлен и Батиста.

Шло время, а девушка с зелеными глазами так и не появилась. Александер ждал ее каждый день, потом понял, что она не придет. Конечно, он расстроился, но потом решил, что так даже лучше… Одно воспоминание о взгляде этих прекрасных глаз заставляло его сердце учащенно биться, а он совсем не желал испытывать чувство, которое уже готово было в нем зародиться.

Александер тряхнул волосами, прогоняя наваждение, и застегнул на все пуговицы свою влажную после стирки куртку. В нескольких местах на ней зияли прорехи, и их еще предстояло залатать. Солдатам вменялось в обязанность содержать в чистоте и порядке свою форму и оружие, и он давно научился с этим управляться.

Колл и Мунро поджидали его, чтобы идти патрулировать Нижний город. Придя в себя после ранений, Александер покинул стены больницы и поселился вместе с товарищами в пригороде, на берегу речушки Сен-Шарль. Наконец представилась возможность посетить завоеванный город, которым он так часто любовался с укреплений на мысе Леви.

Масштабы разрушений были огромны, и зрелище оказалось не из приятных. Улицы Нижнего города превратились в анфилады руин, дома – в скелеты. Тут царила такая же разруха, какую он некогда застал в родной Шотландии, в зеленых долинах Хайленда, суровых и молчаливых. Замки и вотчины провинившихся кланов, чьим предводителям пришлось спасаться бегством, и окружающие их деревни почувствовали на себе ярость англичан, которые разрушали на своем пути все подряд, дабы быстрее поработить противника…

Выйдя из больницы, он первым делом направился в ставку, в квартал Сен-Рош. Там ему указали, где квартирует его рота вместе с еще четырьмя ротами хайлендского полка Фрейзера. Со стороны реки Сен-Шарль и прилегающих к ней болот несло тухлой рыбой и экскрементами. Квартал почти не затронули бомбардировки, а жили тут преимущественно ремесленники и моряки, чем и объяснялось большое количество маленьких питейных заведений.

Местные жители занимались повседневными делами и уже не обращали внимания на солдат. Прошло три недели, как англичане оккупировали Квебек. Складывалось впечатление, что население довольно легко привыкало к власти чужаков. Еще бы – благодаря присутствию четырех тысяч солдат торговля в городе оживилась, и это обстоятельство несколько смягчило разочарование квебекцев. Начался октябрь, поэтому всех заботил один вопрос: как обстоят дела с продовольствием. Мелкие фермеры начали продавать англичанам урожай и домашний скот, в то время как женщины предлагали им свои исхудавшие тела за монетку или кусок хлеба.

Многие горожане вернулись в свои дома, которые после ремонта снова стали пригодными для жизни. Нашлись сострадательные души, приютившие тех, кто лишился крова. Солдаты приводили в порядок реквизированные постройки, дабы сделать их как можно более уютными. Зима стремительно приближалась, и приходилось торопиться.

Александера с отрядом однополчан отправили на помощь урсулинкам – нужно было расчищать завалы и восстанавливать монастырь. Талант столяра и мастерское владение ножом наконец пригодились для чего-то, что не было связано с убийством. Работать приходилось почти каждый день, но он быстро привык к этому…

Время, не занятое патрулированием и работой в обители, Александер проводил на Оружейной площади. Там проходили учения и маневры, за которыми часто наблюдали любопытствующие горожане, в том числе и девушки. Что-что, а килты произвели на них довольно сильное впечатление! Когда появлялась возможность, он отправлялся туда, где подавали спиртное, чаще – в трактир «Бегущий заяц». Старые пороки, то бишь выпивка и кости, помогали заполнить пустоту в душе. Джеймс Мюррей, новый губернатор, запретил торговцам продавать солдатам спиртные напитки, но его никто и не подумал выполнять: слишком велико было искушение наполнить порядком истощившиеся кошели!

Крепкий запах дегтя ударил Александеру в нос, стоило только выйти из здания. В нескольких минутах ходьбы, у причала Сен-Николя, напротив разрушенного Дворца интенданта, в сухом доке ремонтировали корабли. Во время отлива рабочие спешно конопатили швы у судов, которые меньше всего пострадали в этой войне. Поодаль, на рейде, стояли недавно разгруженные корабли. Ценный груз – продовольствие – перевезли в Верхний город, на склады. Скоро суда покинут порт, спустятся по реке и поплывут либо в Англию, либо в Нью-Йорк, где им и предстоит перезимовать. Тело генерала Вольфа уже покинуло страну на борту судна «Роял Уильям». Вслед за ним взяли курс на Францию несколько британских кораблей с военнопленными. Предполагалось, что до самой весны английский гарнизон будет предоставлен сам себе…