Красная луна - Бенджамин Перси

Мириам лежит совершенно неподвижно. Мужчина снова склоняется, чтобы поправить простыню. Его лицо прямо над ней. Мириам глядит ему в открытый рот, ощущает на своей щеке его дыхание. Освободившейся рукой она хватает Калибана за шею и, наверное, впервые смотрит ему в глаза.

— Прости меня. — С этими словами Мириам с хрустом, похожим на тот, какой бывает, когда откусывают яблоко, ломает своему тюремщику шею.

Патрик лежит на боку, обняв свернувшуюся калачиком Клэр. Он просыпается от громкого хлопка. Что это? Треснула ветка в костре? Но огонь уже давно прогорел, и хворост превратился в золу. В лесу темно, только сквозь ветки видно чуть порозовевшее небо. И снова этот звук. Выстрел.

Спросонья Патрик думает: все правильно, они же собирались напасть на рассвете. Как раз над ним ухмыляется вырезанное на стволе кедра лицо, и тут прямо между его раскосых глаз впивается пуля. Только тогда до юноши доходит, что напали на них самих.

Клэр выдергивает из кобуры на бедре огромный пистолет. Гэмбл тянется к своей собственной кобуре, но там пусто. Тогда он забирается на пригорок, отделяющий их костер от общей стоянки. Патрик еще не совсем проснулся, ему кажется, что его пистолет по-прежнему в рюкзаке. Выстрелы теперь не смолкают. Они почти заглушают крики мексиканцев. Пули поднимают на земле фонтанчики пыли, разносят в щепки кору деревьев, высекают искры из камней, сотрясают папоротники.

Тио выкрикивает приказы по-испански. Вон один из его людей привстал на колени за пнем и целится из винтовки. Другой лежит лицом прямо в золе, раскинув руки в стороны, на черепе сзади красной пастью ощерилась рана. Патрику удается подцепить его ружье. Прислонившись к дереву, он проверяет патроны, потом вглядывается в сумрачный лес, дожидается вспышки выстрела и, целясь туда, стреляет. Отбрасывает в сторону разряженное ружье. Непонятно, кто на них напал. Только когда над головой раздается рев вертолетных двигателей, Патрику впервые приходит в голову, что он, возможно, стреляет по своим.

Гэмбл находит свой рюкзак и забирает оружие у очередного мертвеца. На этот раз пистолет, «Ругер-22». Из такого хорошо стрелять только на близком расстоянии, ярдов с двадцати или тридцати. Но солдаты приближаются. Патрик хочет крикнуть им: «Прекратите огонь!» Он уже готов назвать свое звание и номер части, но тут его глаза встречаются с глазами Тио.

Мексиканец лежит за поваленным стволом, уперев в грудь приклад. Тио похлопывает по ружью и показывает на Патрика, словно бы говоря: «Этот выстрел предназначается тебе».

Но тут что-то стукается о ближайший ствол и тяжелой сосновой шишкой падает на землю. Из нее идет дым. Да это же шашка со слезоточивым газом. А вот и еще одна. Мексиканцы кричат и принимаются тереть глаза.

Прямо между пальцами Патрика, жужжа рассерженной осой, ударяет пуля. Он осматривает руку. Ничего, только покраснела обожженная кожа. Чуть-чуть не попала. Во второй раз ему уже так не повезет.

Из глаз льются слезы, горло горит огнем. Патрик закидывает на плечи рюкзак. Нужно бежать отсюда. Где Клэр? Девушки нигде не видно. Вообще почти ничего не видно дальше пары футов, словно в глаза налили лукового сока. Патрик делает наугад пару выстрелов и, пригнувшись, ковыляет прочь.

Идти очень трудно. По пути в коридор Мириам дважды падает. Поднимать и переставлять ноги получается только усилием воли. Суставы клинит, сухожилия словно усохли, кости кажутся хрупкими, готовыми переломиться от любого движения. На икрах твердыми шариками вздулись мускулы. Приходится сесть. Мириам растирает ноги и чуть не кричит от боли. Наконец она встает, уцепившись за стопку коробок. На этикетках написано «йод». Весь подвал заставлен этими коробками. Она что, в больнице?

Но обдумывать все это нет времени. Женщина отчаянно карабкается вверх по ступеням и, стараясь не шуметь, приоткрывает дверь. На стене висят гобелен и две картины в золотых рамах. Мириам приоткрывает дверь еще чуть-чуть. Стол с мраморной столешницей, фарфоровая лампа, причудливые часы с тремя циферблатами на каминной полке, почерневший от времени и отполированный до блеска резной стул, восточный ковер на полу, высокий потолок. Похоже на гостиную. Или даже на музей.

Опираясь на дверную ручку, Мириам заходит в комнату. Стены обшиты темными деревянными панелями. Окна с тяжелыми шторами выходят на заросшую высокой травой лужайку, неухоженную живую изгородь. Занимается рассвет. Неужели еще только раннее утро? Но удивляться некогда. Сейчас нужно сосредоточиться исключительно на побеге.

Какого размера может быть такой дом? Вокруг в разные стороны уходят анфилады комнат. Мириам словно бы оказалась в пчелином улье, и за любым поворотом ее может подстерегать пчела с жалом наготове. Она с трудом ковыляет по комнате, и пол под ней неумолимо скрипит. Мириам слаба, у нее нет одежды и оружия, но кровь вскипает при мысли о том, что кто-нибудь может ей помешать. Она ведь сумела выбраться из подвала. Возле камина женщина подбирает кочергу: сгодится в качестве оружия и посоха. Каменные плиты, почерневшие от сажи, холодят босые ноги.

Короткий коридор ведет из гостиной в некое подобие прихожей. Выход. Мириам ковыляет туда, но замирает на полпути. Отсюда видно широкую винтовую лестницу, и она скрипит: кто-то спускается. Что делать — спрятаться за дверью с кочергой наготове и размозжить неизвестному череп? Но она так слаба, что даже не сможет поднять свой импровизированный меч.

Рядом с камином небольшая дверца. Мириам протискивается в нее спиной. Кухня, черно-белый пол, белоснежные шкафы и стены. Что-то готовят — пахнет мясом. Мириам охватывает приступ голода, но только на мгновение.

Посреди комнаты возвышается большой стол с раковиной и множеством шкафчиков. И на нем лежит худой обнаженный человек. Бледное лицо, на шее и подбородке топорщится борода, глаза и рот открыты. Словно живой. Только вот чуть ниже грудной клетки у него зияет дыра: труп распотрошили и вытащили внутренности. Рядом стоит большая железная миска. Точно в такой же Калибан приносил воду в подвал. Вокруг стола кружатся мухи. Вот одна заползла мертвецу в рот.

Из гостиной доносится скрип половиц. Кто-то идет. Нужно спрятаться. Мириам кидается к чулану, но там висит еще один труп, вверх ногами. Кровь стекает в подставленное пластиковое ведро. Ей едва удается сдержать крик. Под столом в центре кухни есть небольшое углубление — туда, видимо, ставят кастрюли и сковородки, но сейчас там пусто. Мириам забивается в углубление, и в то же мгновение дверь открывается.

Ей видно только нижнюю половину вошедшего, но она сразу же его узнает. Широкие ножищи, огромные сапоги, в каждый из которых можно посадить по ребенку. Магог. Он ни разу не приходил к ней в подвал. Хоть за это ему спасибо. Такой великан причинил бы ей страшную боль. На нем черные джинсы и заляпанный кровью фартук. Откуда-то слышится размеренное пощелкивание. Может, батарея в углу кухни? Нет. Мириам замечает, что это ее рука чуть дергается в такт пульсу и ручка кочерги едва слышно ударяет в деревянную стенку.

Хочется отвернуться и не смотреть на него, но нельзя. Нужно знать, где сейчас Магог. Когда он увидит ее, то замрет, и тут она выскочит из-под стола и ударит его своей железякой в пах или в коленку. Великан подходит к раковине и открывает кран. Пока шумит вода, Мириам в своей норе меняет позу, чтобы лучше видеть. На голой спине Магога курчавятся рыжие волосы. Он принимается точить мясницкий нож. Пятьдесят раз с одной стороны, пятьдесят — с другой. Громкий визг металла отдается в костях. Гигант пробует лезвие на ногте.

Подходит к столу. Мириам чует его: огромные ноги совсем рядом, можно даже дотянуться. Руки женщины сжимают кочергу так сильно, что побелели костяшки пальцев. Эх, если бы не проклятая слабость.

От глухого удара сотрясается весь стол. Это Магог рубанул ножом. С влажным чавканьем он выдирает лезвие. И снова удар. И еще один. Потом будто бы рвется мокрая ткань. Что-то падает в миску. Футах в десяти от стола стоит большое мусорное ведро. Туда летит отсеченная голова. Череп вскрыт, из него извлекли мозг.

Следующие десять минут Магог разделывает труп. Вышагивая вокруг стола, рубит и рвет. Время от времени лезвие с визгом скребет по кости. Кровь стекает на пол и собирается в лужу. И в этой луже отражается размеренно махающий ножом Магог, жуткое божество с красной планеты. Внезапно ноги и спину у Мириам сводит судорога, и женщина прикусывает собственную руку, чтобы не закричать от боли.

Раздается писк: это сработал электронный таймер. Магог бросает нож на стол и со скрежетом вытаскивает из духовки три сковороды. Мясо в них высохло и превратилось в коричневые полоски. Мириам чувствует ужасный запах жареного, разносящийся из духовки. И ненавидит свой желудок, который сжимается в этот миг от голода.