Объектный подход. (Дилогия) - Руслан Ароматов

Брат что–то буркнул, но уже не раздраженно, а больше по инерции, и ушел к костру.

Принесенными теплыми вещами я укутал ей ноги, а в руки сунул флягу с горячим вином:

— Пей. Желательно, всё. — Она обхватила теплую флягу обеими ладонями сделала маленький глоток:

— Горячее.

— А то, — я снял собственную рубашку, поднимая температуру кожи на несколько градусов.

— Ты чего делаешь? — испугалась она.

— Греть тебя буду — проверенный способ, — она вдруг вся сжалась, в полной мере осознав двусмысленность своего положения. — Да не дергайся! Ничего я тебе не сделаю.

Через несколько минут она расслабилась и обмякла у меня в руках. Еще через десять — стала ерзать, а потом не выдержала и неуверенно спросила:

— Это правда, что я… умерла… там?

— Нет, еще не успела, — улыбнулся я.

— А могла бы? Только честно.

— Да, — я и не думал скрывать правду, какой смысл?

— А почему ты меня спас?

Хм, она и не подозревала, насколько сложный вопрос задала. Зачем я ее спас? Да потому что в ее ранении был виноват я. Потому что она девушка, и ей еще рано умирать. Потому что она оказалась жертвой бессмысленной жестокости — того, чего я больше всего ненавидел.

— Потому что это моя вина, — лучше сразу сказать правду, чем потом думать, что начал знакомство со лжи.

— Им был нужен ты? — она неправильно поняла.

— Нет. Просто я мог сразу их прогнать или уничтожить, но не сделал этого. Не спрашивай — почему. А когда понял, что не прав — стало поздно.

— Всего–то? А если бы ты вообще не появился, нас бы убили?

— Не знаю. Скорее всего, да — нет никакого смысла оставлять свидетелей в живых.

— Ты рассуждаешь так… логично, — она задумчиво провела пальцем по свежему шраму и спросила: — И я теперь навсегда останусь уродиной?

— Какая же ты уродина? — почти возмутился я. — Красавица — каких поискать. А шрам я тебе уберу. Могу начать прямо сейчас. — Кончиками пальцев я прикоснулся к верхней его части и осторожно повел руку вниз.

— Ой, щекотно, — её рука легла на мою.

— Не мешай, — свободной рукой я обхватил ее за талию, прижимая руки. — Вообще, тут работы еще на полдня, а пока я просто не даю тканям огрубеть.

— Ты же не оставишь работу незаконченной? — ее голос вдруг упал до шепота, когда мои пальцы прикоснулись к груди. Тут уж и мне стало не до лечения.

— Не оставлю, — почему–то хрипло ответил я. Блин, надо что–то делать. Срочно! Убирать руку было не легче, чем бороться с Невидимкой в гномьих пещерах. — Продолжим сеанс потом, а то я могу не сдержаться.

— И не надо, — мурлыкнула она и начала тереться об меня спиной. Эдакая кошка…

— Тебе сейчас противопоказаны нагрузки… любые нагрузки — идет заживление, понятно?

— Угу, — она снова расслабилась, а я зарылся лицом в роскошные светлые волосы.

Так мы и сидели добрый час. Пару раз молча заглядывал Ладен и также молча уходил. Молодец.

Так хорошо мне не было очень давно.

Рыбу доели без нас.

Благодаря относительной близости к горам и транспортным путям, строители замка активно использовали крупные гранитные блоки, доставленные из Драконьих гор. Экономико–географическое положение оказалось неплохим — между водным и сухопутным путями из столицы в Мохач, а заодно, и в Эннол. Сам князь не имел права брать пошлину за транзит по своим землям, но это не мешало ему получать солидный доход, владея несколькими крупными постоялыми дворами, парой торговых караванов и грузовыми ладьями, которые курсировали между городами, перевозя людей и грузы. И доход с земель, конечно.

Вернувшуюся компанию никто особо и не встречал. Скатались, вернулись — как обычно. На меня обратили внимание, но в разумных пределах — просто еще один знакомый княжича. Старому князю не представляли до ужина, незачем отрывать от дел.

Задерживаться в замке я не собирался — только переночевать и выполнить обещание, данное Олесе. Нельзя сказать, чтобы эта мысль меня тяготила.

Основным моим условием и платой за спасение стало их молчание по поводу моих магических способностей. Я не шутил, когда говорил, что оно будет трудновыполнимым — человек слаб и контролировать себя постоянно не может. Это при условии, что он преисполнен желания хранить тайну. А если нет? Стирать же память я не умел. Да и не стал бы, честно говоря. Попробую поверить на слово. В своем роде, очередной эксперимент.

Поселили меня в гостевой комнате. Одной — на покои это не тянуло. Ладен виновато объяснил, что почти все приличные гостевые покои будут заняты гостями князя — окрестными (и не очень) землевладельцами и иже с ними. Намечалась очередная охота — популярное развлечение в провинции, наряду с пирами, пьянками и мелкими пограничными конфликтами. Бывали еще и так называемые балы, куда полагалось вывозить все семейство, дабы продемонстрировать жен, дочерей и наследников, но они проводились гораздо реже охот.

Плевать, что комната всего одна, меня куда больше волновало, что до комнаты Олеси придется пробираться через весь замок. Конечно, это не проблема, но всегда бывают случайности. Об официальном же лечении не могло быть и речи.

Перед самым ужином Ладен представил меня отцу, крепкому дядьке с роскошными усами и волосами до плеч — мода, блин.

— Волич, говоришь? — с усмешкой спросил князь, услышав мое имя. — Еще один? — вроде, не удивился. И то хлеб. Он вопросительно глянул на всюду сопровождающего сморчка в мантии — личного мага князя. Тот уставился мне в глаза и натужно (надо же имитировать работу) произнес:

— Он не врет, — как мило, что человеку здесь верят на слово. Ну, почти. Конечно, бумаги у меня тоже есть — комар носа не подточит, но остается еще опасность встречи со «знакомым», который может узнать во мне отпрыска князя Волича — о внешности я тоже не забыл.

— Похож, — похлопал меня по плечу князь и направился по своим делам, то есть готовить очередную грандиозную пьянку. — Будь на ужине, — донеслось с лестницы.

— А надо? — спросил я Ладена.

— Ты что, не хочешь? — удивился он. Дитя эпохи. Всех доступных развлечений: днем завалить кабанчика, вечером его сожрать, обильно запивая разнообразным алкоголем, трахнуть служанку и отрубиться где–нибудь под столом со счастливым выражением на лице. Если же добрался до своих покоев, считай, что праздник не удался.

— Знаешь, как–то не рвусь. Но схожу. — Надо же осваиваться в местном обществе. И не выделяться.

— Ты говоришь также, как сестренка, — недовольно сказал Ладен. — Привыкла у себя в столице к Высшему свету, балам, театрам и заумным беседам. А все одно — выйдет замуж за какого–нибудь князя и закончится тем же самым — сидением в замке за вышивкой, сплетнями да сопливыми детишками. И на кой тогда ей образование?

— Да ты у нас философ, — усмехнулся я, решив не развивать тему. По большому счету, княжич прав, как бы грустно (для меня) это ни звучало.

Олесю я так и не увидел. Женщинам (кроме служанок — надо же кого–то хватать за задницу) вход на пиры по случаю охоты заказан. И это правильно, ибо гости не всегда могли себя контролировать, а скандал мог закончиться очередным пограничным конфликтом. Мудрый обычай.

Я немного опасался подозрительных взглядов и оказался в корне не прав. До меня никому не было дела. Иногда гости подходили и здоровались с Ладеном, особенно молодежь, и тогда он меня представлял, но, в основном, они ели и пили.

По княжеским меркам, это даже не пир, а дружеский ужин, ведь охота будет только завтра. А вот после… Надеюсь, меня тут уже не будет.

Даже морду никому не набили.

Моего исчезновения никто (разумеется) не заметил.

Я шел полутемными коридорами в сторону покоев княжны. Чем ближе к личным апартаментам хозяев, тем становилось светлее и уютнее. Факелы сменились приличными светляками, на стенах висели ковры (гобелены?), а в стенных нишах стали встречаться какие–то вазы. И охранники. Они–то меня и завернули. Достаточно вежливо объяснив, что банкетный зал во–он там, а сюда нельзя.

Ну и ладно. В конце концов, она сама собиралась подать весточку.

Я вернулся к пирующим гостям.

— Тебе записка, — пьяно подмигнул Ладен, успевший к тому моменту набраться.

— Служанка принесла? — конспираторы из них никакие.

— Ну да, — совершенно спокойно отнесся к этому братец. — Держи.

Олеся оказалась умнее, чем я думал — записка была запечатана ее перстнем. Не открывая, я смял ее в кулаке, считывая куда больше, чем там написано.

— Ты чего? — округлил глаза Ладен.

— Ничего, — я разжал кулак, показывая пустую ладонь. — Никакой записки не было, понял?

— Ага, — он не понимал, что я хочу этим сказать, просто принял правила игры.

Леська была очень любопытной девочкой. Иначе, откуда бы она узнала планы нескольких потайных ходов, ведущих к покоям на втором этаже? Здорово — обожаю потайные ходы! Если бы еще их подметали да убирали паутину…