Кронос - Николай Шмелёв

Глава пятая Город теней, или затерянные во времени

В спорах и разговорах, товарищи не заметили, как добрались до выхода, который оказался наглухо замурованным. Кто загрустил, кто приуныл, но Наина внесла спокойствие, в начавшееся моральное разложение. Уверенным шагом, подойдя к каменной плите и, что-то выискивая глазами не шершавой поверхности, она нащупала рукой потайной рычаг. Надавив на него, Наина привела в действие скрытые пружины. Внутри подозрительно скрипнуло, напоминая трение ржавого железа об железо, затем щёлкнуло и, с характерным звуком, дверь обмякла, тем не менее, оставаясь закрытой. Все переглянулись и посмотрели на предводительницу, жаждая объяснений неожиданному фиаско.

— Ну, чего уставились? — спросила она, с усмешкой оглядывая компаньонов, которые в недоумении стояли полукругом. — Это вам не лифт в Нью-йоркском небоскрёбе, чтобы сам открывался. И швейцара нет! Навались!

Поднажав на перегородку, сталкеры с трудом сдвинули её с места. В лицо ударил горячий воздух, насыщенный раскалённой пылью. Поднявшийся ветер гнал её прочь — дальше в пустыню, поднимая в небо, как стаю саранчи, затмевающую солнце.

— Никак самум начинается, — сказала Наина, выглянув наружу. — Нужно переждать.

— Что за зверь такой? — поинтересовался Сутулый.

— Да, пыльно-песчаная буря, — ответил Крон за подругу. — Если повезёт, она может, довольно быстро закончиться.

— Вторая волна самума идёт, от горизонта, — растерянно пробурчал Комбат.

— Это не пыльная буря, а ударная волна — ложись! — вскричала Наина.

Все попадали на землю и отползли от выхода. В следующую секунду, в дверной проём ворвался песчаный вихрь, промчавшийся через весь город, клубясь и ломая саркофаги. В глубине, уже в десяти шагах, ничего не было видно, как не свети фонарём.

— Воспользовавшись самумом, противник пошёл в атаку, — поведала Наина. — Хоть это и бессмысленно, но даёт определённые шансы. Но на радаре, всё равно, как на ладони!

Как бы в подтверждение её слов, Виман шёл на боевой разворот, но неожиданно вспыхнул, как моль над свечкой, оставив после себя лишь воспоминания.

— А нас они не того? — боязливо спросил Пифагор.

— Нас они не воспринимают, а если и обращают внимание, то, как на пустое место.

— Да, самум неприятная штука, — ударился в воспоминания Крон, раз делать, всё равно было нечего, как только пережидать бурю. — Один раз стоял наш корабль у Эфиопского побережья, неизвестно чего ожидая. Тогда ещё страну не поделили на части. Август месяц. Жара страшная, за сорок градусов. Железный корабль разогрелся, как сковорода и продыху не предвиделось: ни ветерка, ни надежды. Вдруг над горизонтом поднимается огромная мрачная туча и движется на нас. Я страшно обрадовался, но смущало одно — цвет образования: какой-то коричневый, не похожий на грозовые тучи. А, ладно, подумал я тогда, главное, чтобы освежило! И обрушился на нас с неба песок! Практически — коричневая пыль, да в таком количестве, что в два пальца покрыл все переборки. Вот это была досада, но и закончилась буря так же внезапно, как и началась. А может быть, просто пронеслась мимо, унося дальше кварцевые обломки.

Битва закончилась так же внезапно, как и началась, и кроме самума, ничто не беспокоило пустыню. Несколько успокоившись и, в ожидании окончания стихийного бедствия, товарищи расположились недалеко от входа, получив блестящую возможность немного подкрепиться. Используя вынужденное бездействие, они подкреплялись усердно, не брезгуя фронтовыми пайками, несмотря на жару. Как и было предсказано, буря достаточно быстро прекратилась, хотя самум в пустыне может длиться неделями, а краткосрочность, в данном случае, просто случайное совпадение. Пора было выбираться на волю, и Бульдозер первый предпринял этот шаг. Красная точка пробежала по его могучему животу, не заострив, на Бульдозере внимания и погасла, а он, кажется, расчувствовался, потому что подозрительный запашок появился в воздухе. Списав это явление на близость нильских болот, компания поспешила покинуть проклятый город мёртвых.

— Надо по-пластунски! — предложил, было Бармалей, но его взашей выволокли из катакомб, мотивируя это тем, что лёжа у него вообще никаких шансов на выживание не остаётся.

— Скорость передвижения не та, а лазеру до фонаря, в кого целиться — это не пуля, — пояснил Комбат свою стратегическую позицию. — Подвижность потерял — амба!

Что такое амба, он понимал, но откуда пошло это выражение — не знал, хоть оперировал им всю жизнь. Обретя свободу и удалившись на безопасное расстояние, друзья обнаружили, что находятся действительно среди пустыни. И в прямом, и в переносном смысле — вокруг не было ни души. Это обстоятельство, как нельзя лучше соответствовало их планам, но создавало на душе такую неуютность, что заставляло ощущать себя Робинзонами Крузо, попавшими на необитаемый остров.

— Надеюсь, мы не в Луксоре? — подал жалобный голос Кащей. — В этом случае, нам до Большого Сфинкса пилить и пилить!

— А кто тебе сказал, что нам нужен Большой Сфинкс? — подозрительно спросил Крон.

— Не знаю — трепались, все о нём…

— Нет! — обнадёжила товарищей Наина. — Мы почти на месте, в районе Эль-Гизы. Каир на другом берегу Нила остался. Про эти погребения, из которых мы выбрались, и сейчас ничего неизвестно.

— А как же те записи, найденные на полу подземелья? — засомневался Сутулый.

— Я сказала, что неизвестно официальным властям, а мародёры да расхитители своих планов не раскрывают. Так что, мы захлопнули за собой калитку, а ветер пустыни быстро доделает остальное, засыпав песком следы присутствия посторонних.

— Там в городе, похоже, было вторжение нелегальной экспедиции, — высказал своё мнение Бармалей. — Без разрешений и прочих формальностей — чёрные археологи.

— Ну и что, — равнодушно пожала плечами Наина, — ты этого не допускаешь?

— Вовсе нет, — так же равнодушно отнекался Бармалей. — Раз белым здесь не дают работать, то следует ожидать такой вариант развития событий. Только в этом случае музеям не перепадёт ничего, и это уже доказано.

— А что сейчас в Каире происходит? — спросил Крон, пытаясь разглядеть в бинокль окраины старого города.

Наина неоднозначно покачала головой, без конца нахмуривая лоб, так что были непонятны эмоции, вызывающие столь неоднозначную реакцию:

— Мы в этом рукаве фрактала никогда туда не заглядываем, за редким исключением, но я слышала от того, кто всё-таки проникал за периметр дозволенного, что там — город призраков. По рассказам очевидцев, волосы беспричинно встают дыбом, несмотря на то, что пришедшие, сами — те ещё фрукты. Уже в районе старого Каира, мурашки начинают по коже бегать, а нам туда, просто необходимо попасть… У нас кое-кто до Луксора добирался, но там царство… Не к ночи будет помянуто!