Холод и яд - Виктория Грач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Варя скосила глаза.
В белом свете солнца мелькнуло чёрное дуло и тут же вонзилось под рёбра Филу.
«Как в кино», – было последней Вариной мыслью.
Больше в её голове не было ничего.
Взгляд рассеянно выхватывал и фиксировал в сознании хрипловатый голос похитителя, куски ясного голубого неба, двор, бродячую ободранную собаку. Оно всё просто было, а их сейчас могло не стать. И Варя впервые почувствовала, как страшно, когда в голове нет ни одной мысли. Она попыталась подумать, но ничего не получилось. Мысли тут же разлетались прочь, как в испуге.
– Отпустите её, пожалуйста, – голос Фила подрагивал. – Она вообще случайно тут.
– Ага-ага, Филипп, прям сейчас, – едко протянул голос над самым ухом. – Где телефон?
– В кармане.
Мужчина с садистским удовольствием рванул Варю на себя, как будто она пыталась вырываться. Даже будь она в силах двигаться – не стала бы! При наличии пистолета в руках похитителя это было крайне глупо и бессмысленно: пуля явно быстрее человека. Водитель, прижав Фила лицом к машине, вытащил из кармана телефон.
– Замечательно. Пароль?
Фил глухо повторил Варину дату рождения. Земля поплыла прочь. Варя судорожно втянула сквозь зубы такой сладковатый морозный воздух. Мужчина локтем стукнул в дверь заднего сидения, и та плавно открылась.
– Принимай пока Ветрову, – Варину голову безжалостно нагнули, а потом её саму сильным шлепком по ягодицам отправили в автомобиль.
Мир кружился перед глазами. Она безвольно рухнула в обтянутый бежевой кожей салон, уловив терпкий аромат ментола. Попыталась брыкнуться, когда из кармана доставали телефон, но за косу предупредительно дёрнули. Всё поплыло от слёз.
– Значит так, когда этот скот возьмёт трубку, мы поставим на громкую, и ты скажешь ему, что его на нашем месте ждёт Семён Зимин! – пропихивая Фила в машину дулом пистолета, инструктировал Зимин.
– А иначе что? – дерзко вскинул голову он, находя Варину руку.
Бряцнули одни наручники – Варю сковали с Филом. Бряцнули вторые – на левой руке парня блеснул сталью почётный браслет. Она туго сглотнула: картинка вырисовывалась ну совершенно, как в её любимых детективах, только было совсем не здорово.
– Ну что иначе? – нетерпеливо повторил Фил.
– Иначе? – Зимин поморщился, словно не был готов к такому исходу; большим пальцем скользнул по подбородку и вдруг вскинул руку с пистолетом в сторону.
Оглушительный грохот заставил подняться в небо стаю толстых сизых голубей, кормящихся на карнизах. Где-то дико взвыла сигнализация. Варя взвизгнула и вжала голову в плечи, ноги и руки окутала дрожь. Побелевший Фил хрипло выдохнул: «Твою мать…»
– Как-то так… – усмехнулся Зимин. – Так что твоему отцу стоит поднять трубку.
Варя подняла голову. Показалось, что за углом только что скрылась бордовая куртка Артёма.
Глава 18
В машине было тепло, тихо шумело радио, настроенное на городскую волну. Местная ведущая зачитывала заявки, приходившие на телефон, передавала приветы, поздравления, пожелания и включала музыку.
Фил постукивал костяшками пальцев по крыше автомобиля, изредка раздражённо бряцая наручниками, которыми был пристёгнут к ручке над дверью. Варя тихо дышала через рот полной грудью, свободной рукой осторожно поправляя шарф. С левой стороны она была скована с Филом, а справа сидел рыжий и поигрывался металлическими часами. Мужчина, который принял её в автомобиле, теперь сел за руль. Их рюкзаки конфисковали вместе с телефонами, и теперь их подпирал дорогими ботинками Зимин.
Они ехали.
Варе казалось, что прошла целая вечность с того момента, как Шаховской взял трубку, смачно обматерив сына, и немедленно притих, услышав голос Зимина. Но наручные часы показывали только тридцать пять минут второго. Прошло десять минут со звонка. Двадцать минут с их похищения.
И полчаса с последнего школьного звонка.
Зимин в полудрёме сидел на переднем пассажирском сидении, и только его тихие замечания, куда не забыть свернуть, давали понять, что он не спит.
– Да что я там – не был, что ли? – проворчал водитель на очередную команду Зимина. – Приехали.
Варя вздрогнула. Широко распахнув глаза, жадно завертела головой по сторонам, пытаясь понять, куда они приехали. Рука загремела цепью наручника в поисках руки Фила. Нашла. Они переплелись пальцами не глядя и так и замерли, прижав ладонь к ладони.
Вокруг простиралось белое поле нетронутого снега – пустырь, посреди которого одиноким осколком жизни маячил какой-то полуразрушенный домик (не то трансформаторная будка, не то попытка начать строить здесь дом). Варя осторожно покосилась по сторонам. Тонкой розоватой линией справа тянулись десятиэтажки.
– Граница районов, – тихо выдохнул Фил.
– Правильно, Шаховской, – добродушно осклабился Зимин и повернулся к ним; его светло-зелёные глаза сверкнули ехидством Виктора. – Не напрягайтесь. Я вам зла не причиню. Сам отец.
Пальцы Фила сжались до дрожи. Варя успокаивающе погладила его шрам у большого пальца и качнула головой, внимательно изучая Зимина. Он казался совершенно безобидным и даже чем-то похожим на папу: с такой же благородной сединой в волосах, в небрежно распахнутом пальто, двигающийся уверенно. Но каждый его взгляд, каждое слово отзывалось в Варе первородным зовом к побегу. И только пальцы Фила, скользящие по обветренной коже, немножко успокаивали.
– Когда мы Шаху звонили?
– Минут пятнадцать назад, – отозвался рыжий.
– Подождём, – благосклонно кивнул Зимин.
Как будто отсрочил их казнь.
Время ожидания тянулось ужасно медленно. Казалось, Варя даже слышала методичное потрескивание метронома – как в фильмах. Тик. Так. Клик. Клак. И Варя вдруг подумала, как много ещё хотела сделать. Она хотела получить красный аттестат, побродить тёмной летней ночью по городу, сверкающему яркими огнями, потусить на заброшке вместе с Филом и Тёмкой, погулять по городскому парку с родителями и, в конце концов, встретить рассвет с Филом! Не один – все!
А ещё прямо сейчас до боли в желудке захотелось капучино и шоколадного мороженого с ореховым сиропом.
И всего одно движение Зимина могло всё это оборвать. Раз – и всё.
Варя смотрела слишком много фильмов, чтобы наивно верить в счастливое освобождение заложников после исполнения всех требований захватчиков. А у её телефона, стоящего под магнитолой, мерцал экран контактом «Мамочка» уже в третий раз.
Страх выбрался наружу судорожной дрожью, браслет наручников больно впился в кожу. Фил осторожно распутал их пальцы и пощекотал мизинцем ребро ладони. Губы нервно дрогнули, и Варя оторвалась от созерцания смартфона. Фил смотрел на неё устало, и в его голубых глазах Варе чудилась горькая вина за всё, что происходит. Он ободряюще улыбнулся краем губ и снова бережно переплёл их пальцы.
В его жестах
