Генерал-адмирал. На переломе веков - Роман Злотников

Ну и от чего прикажете отказаться в первую очередь, причем зная, что единственной значимой операцией флота в будущей мировой войне станет захват Босфора и Дарданелл, а остальные — да, могут принести славу, повысить международный авторитет страны и так далее, но по большому счету ни для победы в войне, ни для придания послевоенному миру желаемой конфигурации совершенно не нужны?

Короче, исходя из всех этих соображений, с флотом нам стоило притормозить. И даже помолиться, чтобы и англичане построили свой «Дредноут» как можно позже. Авось успеем заработать на продаже наших самых лучших в мире, проверенных не одним боем броненосцев. Я был готов продать даже корабли, в данный момент находившиеся в достройке и предназначенные для русского флота. На Дальнем Востоке, даст Бог, нам более никто угрожать не будет. Если мои расчеты окажутся правильными, Япония еще лет пятнадцать, а то и двадцать будет выкарабкиваться из той долговой ямы, в которую она себя загнала подготовкой к нападению на нас. Ведь на этот раз у нее не будет возможности воспользоваться ресурсами Кореи и Маньчжурии, которые после Русско-японской войны в той реальности перешли в их безраздельное владение. К тому же, не надеясь только на это, я собирался предпринять все усилия для того, чтобы Япония теперь была настроена к нам более благожелательно. Так что уже имеющихся на Тихом океане сил нам будет хватать еще лет десять.

В Черном море мы уже были сильнее Турции. Пусть немного, но и того пока достаточно. Заняться проливами до мировой войны нам все равно никто не даст. А в Балтийском море я собирался и в мировую войну максимально избегать эскадренных сражений, сосредоточившись на обороне минно-артиллерийских позиций и действии легкими силами. Теми же подводными лодками, например, или торпедными катерами. В ближайшие лет пять-шесть я был намерен сосредоточить усилия по развитию флота именно в этом направлении. А чтобы верфи не потеряли технологии и мастеров, мне как раз и нужны были иностранные заказы. Впрочем, на случай, если их не удастся получить, у меня была еще одна идея насчет того, чем загрузить верфи. И возможность воплотить ее в жизнь появилась как раз после прохода отряда Дубасова Северным морским путем. Потому что для всех стран, расположенных вокруг Балтийского и Северного морей, маршрут до Китая и Японии через Северный морской путь оказывался намного короче и, следовательно, дешевле, чем через Средиземноморье, Суэц и далее по Индийскому океану. Да, он будет действовать всего месяца три в году. Да, потребуются корабли усиленного ледового класса. Ну так и хорошо! Если бы дело обстояло иначе и мы напрочь сожрали бы суэцкий маршрут, ни о каком примирении с англичанами уже и речи бы не шло. А так — шанс имеется. И на то, чтобы не сильно возбудились англичане, и на загрузку наших верфей коммерческими заказами пароходов ледового класса.

А что? Кто их будет строить-то, кроме нас? Ну, хотя бы поначалу. Это ж мы накопили столь большой опыт плавания во льдах, что смогли в нужный момент перебросить Северным морским путем эскадру боевых кораблей. Года три-четыре поснимаем сливки, а там будем зарабатывать на навигационном обслуживании, снабжении и ремонте. И воркутинский да шпицбергенский[59] уголь тут будет очень кстати. Но лучше бы сначала удалось подзаработать на крейсерах и броненосцах. Каждый из них куда дороже будет, чем любой сухогруз или даже пассажирский корабль. Ну, если исключить отделку…

В английский Портсмут, который был определен как место для переговоров, русская делегация прибыла солидно, на борту броненосца «Слава», однотипного с теми, которые нанесли поражение японскому флоту. Броненосец пришел в сопровождении целой эскадры — еще одного броненосца, трех броненосных крейсеров первого ранга и пары легких крейсеров-разведчиков. Этим мы как бы давали понять и японцам, и их покровителям, что, кроме тех сил, которые у нас уже есть на Дальнем Востоке, мы располагаем и другими. Появление русской эскадры было замечено, и реакция на него оказалась вполне предсказуемой. Английские газеты подняли визг по поводу «угрожающего» и «вызывающего» поведения русских, сделав вывод о том, что наша делегация изначально настроена на срыв переговоров. Ну, где-то так оно и было, но я не собирался только лишь сорвать переговоры. Я собирался заставить японцев пойти с нами на прямые переговоры, без посредников…

Компания в Портсмуте собралась солидная. Кроме делегаций России и Японии, присутствовали главы дипломатических ведомств Великобритании и САСШ, а также наблюдатели от других европейских стран. Требования, которые мы выкатили изначально, оказались для японцев совершенно неприемлемыми. Контрибуцию в три миллиарда иен золотом Япония попросту не выдержала бы, а согласие на передачу в аренду префектуры Немуро для организации там российской военно-морской базы, грозило бы членам японской делегации по возвращении на родину быть разорванными на клочки возмущенными согражданами. На фоне этого требования о демилитаризации Японии выглядели невинной шалостью. А уж все остальное…

На нас набросились все присутствовавшие на переговорах стороны. Маркиз Ленсдаун[60] произносил патетические речи, обвиняя Россию чуть ли не в поедании японских младенцев, Джон Мильтон Хэй[61] напористо грозил «обструкцией со стороны всего цивилизованного мира». Французы и немцы (несмотря на взаимные разногласия, выступавшие во время прошедшей войны скорее как наши союзники), ошеломленные жесткостью русских требований, тоже мямлили нечто подобное. Но я стоял на своем, утверждая, что России требуется «навсегда обезопасить свои дальневосточные границы от вероломных нападений». Спустя неделю переговоры были прекращены. И русская делегация отбыла в Санкт-Петербург. Причем отбытие происходило под дулами английской эскадры, насчитывающей шестнадцать одних только броненосцев. Англичане решили продемонстрировать, кто же действительно обладает самой большой «фигой» в морских водах.[62]

Однако я был доволен: пока все развивалось по моему плану. За время работы мирной конференции мне удалось несколько раз переговорить с главой японской делегации Ито Хиробуми и прозрачно намекнуть ему, что в таком формате о серьезном смягчении наших требований и думать не стоит. А вот если Япония самостоятельно предпримет шаги по выведению отношений с Россией на уровень добрососедства…

Кроме того, перед самым отбытием у меня состоялся довольно жесткий, но, как я рассчитывал, продуктивный разговор с сэром Генри Ленсдауном. Я жестко заявил ему, что, если Великобритания по-прежнему настроена на конфронтацию с Россией, то Россия готова приложить все усилия для того, чтобы Британская империя как можно быстрее вошла в наиболее проблематичный период своей истории. Например, поддержать буров или перебросить мятежным индийским раджам запасы устаревших винтовок Бердана, которые нам все равно некуда девать. Либо отправить три сотни захваченных у японцев английских пулеметов мятежным ирландцам… В Индии нет мятежных раджей? Да неужели? И вы готовы за это поручиться, причем в тот момент, когда большая часть английской армии находится на юге Африки? И большая часть сипаев тоже? После такого спича Ленсдауна едва не хватил удар. Но, оправившись, он деловито поинтересовался, какого черта я смею угрожать Британии и не собираюсь ли я ввергнуть Российскую империю в войну против его империи. Я мило улыбнулся и сообщил ему, что совсем даже наоборот — меня уже достало противостояние Британии и России, при том что нам по большому счету нечего делить. Россия — континентальная держава, Британия — морская. Мы предпочитаем торговать, пользуясь сухопутными путями, вы — морскими. Нам важно спокойствие у своих границ, и расширять их мы не планируем. Так какого черта мы так упрямо гадим друг другу? Почему бы нам не пойти друг другу навстречу и не прекратить бессмысленную вражду?.. На это маркиз отреагировал с присущей опытному дипломату невозмутимостью и весьма скользко, но я надеялся, что мои предложения будут как минимум обсуждены в британских высших кругах. Я считался в Англии едва ли не самым большим в России англофобом — ну, из числа тех, кого стоило принимать во внимание, — и такие мои разговоры должны были непременно вызвать в среде британских политиков хоть какие-то подвижки. Нет, на то, что мне сразу же поверят и распахнут дружеские объятия, я не рассчитывал. Это только начало пути. Но, даст Бог, помаленьку, потихоньку, доберемся и до его конца.