Лесная фея для герцога - Альма Либрем

- Какое?

- Обещаешь, что не выдерешь мне глаза, не дослушав?

- Обещаю, - усмехнулась Элоиза. – Говори.

- Если следовать этой теории и ощущениям, которые у меня возникали при взаимодействии с той заразой, никаких истинно неодаренных не существует.

Элоиза нахмурилась.

- Погоди, что значит не существует? А то, что я сижу тут, перед тобой, и ты не можешь меня заколдовать, что, ничего для тебя не значит?

Я вздохнул.

- Я действительно не могу тебя заколдовать. И поглотить то, из чего ты состоишь, тоже не могу. Как и в случае дракона, если он не ранен…

Или не глотнет меня, к примеру. Но об этом я упоминать не стал, примерно представляя, что Элоиза ответит в ответ на предложение поставить такой эксперимент.

- И ты, - продолжил я, осторожно подбирая слова, - ведь не сразу перестала чувствовать магию, верно?

- Нет, не сразу. Когда я была маленькой, родители ещё колдовали при мне. Потом не смогли.

- А король Мартен сменил смертную казнь для магом испитием магии, верно?

- Да.

- И сил у него после этой процедуры становится больше.

- Да, но он ненавидит этим заниматься, - подтвердила Элоиза.

- И больше никто не может такого делать?

- Может. Папа может, - покачала головой она. – Но он тоже… Не совсем нормальный, как ты понимаешь. Как и вся наша семейка.

Я вздохнул. Предположение выглядело все более и более логично.

- У Шэйрана Второго была обыкновенная магия. Очень сильная, но никаких специфических вещей он с её помощью не делал. А знаешь, почему его дети умирали ещё в утробе матери? Потому что колдовское излучение было слишком высоким. Однако королева Карен была истинно неодаренной, ребенок никак не мог ей навредить. Но, тем не менее, магия юного Дарнаэла действовала на его мать, - подхватила Элоиза. – Говорили, это из-за того, что они сын и мать, не знаю. А Шэйран Первый слишком давно умер, чтобы у него спросить… О Карен мне рассказывал Наставник.

- Да, ещё и он, - скривился я. – Элоиза… Истинно неодаренные – это тоже маги. Просто, хм, без встроенного конвертера.

- То есть? – помрачнела девушка. – Ты хочешь сказать, что…

- Вы рождаетесь только в роду Тьерронов потому, что это такое же наследие богов.

- Но Наставник…

- Его отец – кровный отец, а не тот, чью фамилию он носил, - был одним из потомков Эрлы, родной сестры Шэйрана Тьеррона, - серьезно промолвил я. – Истинно неодаренные – такие же носители дара. Но магия в третьем, своем первозданном состоянии, способна только впитывать и подстрагивать под себя. Чем больше рядом с истинно неодаренным пытаются колдовать, тем сильнее он становится. Ты была маленькой, рядом с тобой пользовались магией, и ты впитывала её. Сначала понемногу, потом все больше и больше. Теперь ты стала гораздо сильнее. Просто… Мне трудно переваривать чужую магию, кроме поступающей в естественном виде, как от того дракона, потому либо так, либо ждать, пока резерв пополнится самостоятельно, внешними источниками я не пользуюсь. А тебе трудно её использовать.

В полумраке Элоиза казалась напуганной до ужаса. Широко распахнутые глаза, закушенная нервно губа… И сама она то поднимала на меня взгляд, то отводила его, сама покраснела, очевидно, разнервничавшись.

- Это объясняет все, - тихо промолвил я. – И Акрен Шантьи, и его дочь прожили дольше обычных людей – как сильные маги. Королева Карен, постоянно находясь рядом с мужем, становилась все сильнее – она поглощала бесконтрольные выбросы его магии, скорее всего, сама то не регулируя. И потому её замок так сильно защищен… Она много в него вложила. Акрен, твой Наставник, был женат на нормальной женщине, не обладавшей магическим даром, но рядом с ним постоянно колдовал внук, да и многие другие. Если верить истории, отравить его было практически невозможно… Ну и, к тому же, он был очень умен.

- А в то, что можно быть умным просто так, ты не веришь?

- Верю, - хмыкнул я. – Но в то, что можно хлестать яд, как вино, и не умирать от этого, не особо. Оставим уж в покое ваши мозги, предположим, что гением он оказался не благодаря каким-то сверхсилам. Дальше… Я единственный, кто может при тебе колдовать. Почему? Я не внутри себя превращаю магию в обыкновенную. Конвертация происходит уже снаружи и довольно быстро. А поглотить магию в третьем состоянии ты вряд ли способна, для этого нужно прямое взаимодействие – не зря я пил из луж. Ты, кстати, её видишь. Дракон, фиолетовый туман – это все она в процессе превращения.

Элоиза вздрогнула. Обхватила себя руками, будто пытаясь успокоиться, покосилась на меня, словно была готова проклинать уже за то, что я своим появлением в её жизни все разрушил. А потом тихо промолвила:

- Эта теория замечательная, конечно, но она не объясняет, почему замок хранит нас от дракона. Это же просто камни и…

- Объясняет, - нехотя ответил я. – Очень даже.

- И как же?

Я тяжело вздохнул.

- Королева Карен добавляла в строительные материалы собственную кровь. Или то, что она считала своей кровью – субстанцию, из которой состоит, например, наш дракон, адаптированную под человеческую физиологию.