Рай с привкусом тлена - Светлана Бернадская

успокоить сердцебиение и смотрю, как над нашими разгоряченными телами вьется пар. Ее влажные волосы на затылке завиваются в колечки, и я лениво играю с ними кончиком пальца. Вель расслабленно устраивается у меня на плече, рассеянно гладит мой живот и тихо произносит:

— Давай не ссориться больше. Нам и без того так мало осталось…

— М-м-м? — глупо мычу я: пока еще трудно сосредотачиваться на словах. — Почему мало? Разве ты уже понесла?

— Нет, — она смущенно утыкается носом мне в грудь. — Еще слишком рано, чтобы это понять. Но… до субботы остается всего четыре дня.

— И что? — моя ладонь вольготно гуляет по узкой обнаженной спине, пальцы легонько прощупывают лопатки и ребра под тонкой кожей. — После субботы наступит воскресенье. А там и понедельник, и…

— Зубоскалишь, — вздыхает она, приподнимает голову и целует меня в подбородок, заставляя замереть от этой невинной ласки. — Ты ведь знаешь, о чем я. Ты можешь не пережить этой субботы.

О, поверь, милое дитя, я знаю, о чем ты. Ты не веришь в меня нисколько и уже убедила себя в моем поражении. Это неприятно задевает, но я не могу тебя винить: Несущий Смерть кому угодно способен внушить ужас.

Невольно она снова заставляет меня задуматься, что будет, если я и в самом деле погибну. В Хаб-Арифе я уверен, а вот Аро… остаток его жизни превратится в ад. И едва ли эта жизнь будет долгой.

Еще я никогда не узнаю, оставил ли после себя сына. Пытаюсь представить себе, каким бы он был, мой сын? Наверняка светлокожим и сероглазым, как северянин. И он никогда не узнает, кем был его настоящий отец. Эта мысль неприятно скребет у виска.

А если Вель не в тягости… тогда мое место в ее постели займет другой. И от этого становится еще неприятнее.

Нет. Не бывать этому. Все люди смертны, и гороподобное чудовище не исключение.

После такой невероятной ночи мне вовсе не хочется говорить о серьезном, и я пытаюсь отшутиться:

— Обсудим это в воскресенье.

Она молчит, но я буквально кожей ощущаю, как тяжелыми камнями ворочаются в хорошенькой головке мрачные мысли. Кончики ее пальцев продолжают рассеянно скользить по моему животу. Это так приятно, что я расслабляюсь и почти уплываю в сон, когда вдруг вновь слышу ее голос:

— Что это?

— М-м-м? — с неохотой разлепляю свинцовые веки.

— Вот это, — она осторожно проводит пальцем по застарелым ожогам у нижнего левого ребра. — Странные шрамы. Будто лучи солнца расходятся во все стороны.

Ее слова заставляют сердце ускорить свой ритм, а легкие отказываются делать вдох. Перед глазами встает образ, который я хотел бы забыть навсегда.

«Ты снова кончил. Разве я разрешала тебе? — впивается в уши до тошноты мерзкий голос. — За это ты будешь наказан». Будто наяву, ощущаю тепло маленькой настольной жаровни, вижу раскаленный металлический прут, слышу шипение собственной плоти, вспоминаю отчаянные попытки не дергаться и не кричать. О, она долго учила меня. Удовольствие для раба — недозволенная роскошь, оно преступно и приносит боль.

Такие же отметины есть и у Зверя, в этом мы с ним похожи, как братья.

С трудом втягиваю воздух сквозь зубы и накрываю ладонью неугомонные тонкие пальцы.

— Разве все шрамы упомнишь. Засыпай, Вель. Скоро рассвет.

Взмокшая спина неприятно липнет к простыне, незажившие рубцы противно зудят от пота. Поворачиваюсь набок и притягиваю к себе Вель еще теснее, обнимаю обеими руками. Жарко, несмотря на желанную прохладу ночи, и все же я хочу чувствовать ее тело своим. Зарываюсь лицом в разметавшиеся по подушке волосы и в этот раз засыпаю.

====== Глава 25. В поединке со Cмертью ======

Пусть уйдет далеко кривоногая, злая беда.

Пусть его на руках добрый ангел от горя уносит.

Я прошу тебя, Бог: ты ему помогай иногда.

Он хороший, поверь. Просто сильный — и сам не попросит.

Береги его, Боже (Анна Васильченко)

— Госпожа! — вырвал меня из грустных раздумий робкий голосок Сай. — Позволите войти?

— Входи, — сказала я и захлопнула книгу.

Все равно вместо того, чтобы осмысливать прочитанное, я напряженно гадала, позволит ли мне Диего сегодня выехать к оружейнику. Утром за завтраком мы вновь поссорились: когда я заикнулась о том, что Джаю надо купить достойное оружие для предстоящего поединка, он вспылил, упрекнув меня в неуместной расточительности. Мне пришлось сцепить зубы, чтобы не наговорить лишнего, ведь от его ответа могла зависеть жизнь Джая.

После отъезда мужа я пыталась некоторое время наблюдать за тренировками на площадке, но в конце концов расстроилась еще больше, доведя себя до мигрени мрачными мыслями, и вернулась к себе.

— Что там? Послание от дона Адальяро?

— Нет, госпожа, — качнула головой Сай, сменяя вспыхнувшую во мне надежду разочарованием. — К вам гость. Просит вас принять его.

— Гость? — удивилась я. — Ко мне? Ты уверена?

— Он так сказал, госпожа. Попросил встречи с донной Адальяро. Вун сообщил ему, что донна Изабель вместе с доном Хорхе с утра уехали на плантации, но этот господин сказал, что хочет увидеться с супругой господина сенатора. Вот, — спохватившись, Сай протянула мне небольшую белую карточку.

Я с любопытством взглянула на вензель. Имя доктора Гидо Зальяно тут же заставило меня позабыть о мигрени и горьких мыслях.

— Проводи его в беседку у фонтана. И попроси подать нам фруктов и лимонной воды.

Сай ушла выполнять распоряжения, а я поспешно заглянула в зеркало, поправила волосы и уложила сползающую накидку так, чтобы не было видно все еще заметных синяков на шее. Грудь вздымалась от волнения: что может означать визит доктора Зальяно? Одно из двух: либо он хочет попросить у меня разрешения увидеться с Джаем перед смертельным боем, либо… либо что-то случилось с рабом по имени Аро.

Убедив себя, что оттягивать встречу бессмысленно, я в последний раз придирчиво оглядела отражение в зеркале, набрала в грудь побольше воздуха и направилась к назначенному месту.

— Дон Зальяно! — приветливо улыбаясь, словно душу не отравляла въедливая тревога, поздоровалась я. — Как приятно, что вы решили воспользоваться приглашением и навестить нас!

— Донна Адальяро, — сухонький немолодой господин поднялся с места и склонился передо мной в глубоком поклоне. Я отметила краем глаза, что при себе он имел небольшой лекарский саквояж. — Удовольствие лицезреть вас несравнимо ни с чем. Я безмерно благодарен вам за то, что согласились меня принять.

— Оставим церемонии, — я подала ему руку для приветственного поцелуя и взглядом отослала Сай, принесшую фрукты. — Может быть, хотите чаю или кофе?

— О нет, госпожа Адальяро, не стоит беспокоиться, я не задержу вас надолго.

— Вы хотите увидеться с Джаем?

— Да, — выдохнул