Право на жизнь - Денис Шабалов

Голос Нибумова вдруг оборвался на середине слова – диктофон пискнул и умолк. Сел аккумулятор.

Сталкеры переглянулись.

– Охренеть… Вы когда-нибудь слышали подобное? – горящими глазами оглядел сталкеров Профессор. – Это же… В голове не укладывается!

– А меня другое интересует… – с несмелой надеждой пробормотал Сашка. – Один шаг назад… Неужели правда?..

– В детском саду мы тогда тоже спиной вперед через стекло вылетели, – ответил Данил. – Не знаю, как тебе, – а мне, когда эта клякса меня за шиворот ухватила, – где угодно оказаться захотелось, только бы подальше…

– Да и мне тоже! – хмыкнул товарищ. – Ну что… Самое важное выцепили. Конечно, хотелось бы все послушать, – но это когда зарядник найдем…

Добрынин взял из рук Профессора диктофон – и, дернув «молнию», засунул к себе в транспортный подсумок.

– Вам без надобности, – пояснил он, раскрывшему было рот, Семенычу. – Это человек нашего Убежища, и детский сад рядом с нами. Так что согласись уж, Проф – нам эти записи важнее. У меня целее будет.

Тот развел руками:

– Да без проблем. В караване зарядник мы не найдем – но можно попросить наших техников блок питания сделать… Нужно непременно прослушать остальные файлы!

– Обязательно попросим, – кивнул Данил.

– Пробовать будем? – помолчав, спросил Сашка. – Если все так…

Сталкеры молчали. Подсказка Хребта была единственной надеждой, что выбраться отсюда все-таки удастся. Пока есть надежда – можно жить. Но что будет, если он ошибся? Как быть? Как жить дальше, не имея надежды?

– Пока не попробуем – не узнаем, – кивнул, наконец, Кубович. – Только вот… Как же остальные? Как с ними быть?

– Все, что могли, – мы сделали, – нерешительно пробормотал Ван. – Других вариантов нет. Кунги были пусты. Что ты предлагаешь? Искать? Сколько? Вечность? И сдохнуть так же? – он кивнул на пустую оболочку, оставшуюся от Хребта.

– А без каравана нам смысла нет идти дальше, – развел руками Семеныч.

– И если все это правда, то можем прямо сейчас по домам… Вы к себе, а мы к себе отправляться, – добавил Кубович.

– А нам нет смысла возвращаться, – в тон Семенычу ответил Данил. – Говорили ведь… Убежище за нами.

– Тупик? – помолчав, спросил Сашка.

Вопрос повис в воздухе – сталкеры подавленно молчали. Осознание происходящего постепенно вставало перед ними во всей своей полноте и безнадежности. До сих пор у них была лишь одна задача – найти выход. И никто как-то не задумывался, что, найдя его, поиски не закончатся. Все были сосредоточены на первоочередной задаче, отбросив все остальное на второй план, и вот теперь, когда, казалось бы, появилась хоть какая-то надежда, – дело вдруг оборачивалось совершенно по-другому…

– Стойте! А если… – начал вдруг Сашка страшным голосом – и умолк, будто испугавшись собственной мысли.

Сталкеры все, как один, уставились на него.

– Говори, ну!? – поторопил его сдержанный обычно Профессор. – Мысли есть – вали в общий котел!

– А что если… пожелать за них? – медленно, переводя взгляд с одного на другого, проговорил Сашка. – Ведь если караван оказался в туннеле – значит, где-то здесь бродят и остальные бойцы… И если Хребет и в самом деле испытал все, о чем говорит, если это не бред сумасшедшего, если это и впрямь транспортная система, то почему бы…

– Слишком много «если», – вздохнул Профессор. – Но… попытка не пытка. Другого выхода у нас нет. Кто пробует?

Повисло настороженное молчание…

И тогда Данил, решившись, закрыл глаза и сделал один-единственный шаг назад. Словно глоток воды в пустыне для умирающего от жажды путника, комбинат Росрезерва значил для него только одно – жизнь. Жизнь Убежища. Жизнь родных и близких. Он всей душой желал сейчас только одного – успеть.

Дойти.

И это желание было так велико, что неведомый организм понял его и принял. Тьма вокруг в мгновение ока исчезла, словно рывком сорвали ее черное покрывало, и Добрынин обнаружил, что он, пошатываясь, стоит перед пропастью, за спиной его – черный зев туннеля и выползающая из него колонна, а где-то далеко-далеко внизу, среди бескрайней таежной глуши, горят огни поселка. И неизвестно, как – но он знал уже, что поселок этот – та самая цель, к которой они стремились, к которой шли, теряя товарищей и проходя все испытания, выпавшие на их долю.

Это был комбинат Росрезерва.

Глава 12 Палка о двух концах

К цели они успели впритык. График опередили всего на сутки – не бог весть сколько времени, чтобы осмотреться и подготовиться. А подготовка требовалась основательная.

Первым делом нужно было изучить окружающую местность. Причем так, чтобы не попасться на глаза комбинатовской разведке. А то, что такая имеется, Данил не сомневался – еще утром, когда колонна, заночевав у выхода из туннеля, тронулась в путь и спускалась по извилистому горному серпантину, он наметанным глазом различил над бескрайним морем тайги сизые пятна дымов. Заметил – и подивился беспечности. Родионыч за такое отношение давно бы головы поснимал – это где ж видано, костры жечь на дежурстве? Как бы хитро не был устроен костер – в яме ли, скрывающей от посторонних взглядов огонь, или с применением древесины, не дающей дыма и искр, – все равно его легко обнаружить. Хотя бы по запаху. А там уж дело техники – обойти или в расход горе-сторожей пустить. Объяснение этому у него было только одно – комбинатов-ские расслабились. Тихая, спокойная, сытая жизнь этому очень способствует…

На изучение местности ушли сутки. В разведку Хасан отрядил три группы, разграничив каждой сферу деятельности по квадратам, да кроме того, ребята Шейдера подключились. В результате к утру в походном планшете майора лежала более-менее подробная карта, нарисованная на большом листе ватмана химическим карандашом. На ней, конечно, были пробелы – за сутки такую большую территорию досконально изучить невозможно, но очертания самых крупных объектов имелись. И река на севере, и железная дорога, проходящая с западной стороны в полукилометре, и большое болото с непролазными топями, лежащее на западе. И, конечно же, на нее достаточно подробно была нанесена местность вокруг периметра.

Росрезервовцы сумели хорошо закрепиться на своем месте. Комбинат окружал трехметровый земляной вал, по гребню которого шел забор из бетонных плит с двумя рядами колючки. Плиты стояли вертикально, с небольшим отвесом наружу, и поднимались над валом еще метра на три. Через каждые пятьдесят метров по периметру – ДОТ, на крыше которого возвышается деревянная башенка. Это, значит, для того, чтобы окружающее пространство контролировать и пулеметный огонь из ДОТа корректировать. На каждой вышке – прожекторы в три стороны. И хотя – Данил убедился в этом, поползав ночью на пузе вокруг – добрая половина прожекторов уже не действовала, все же оставшихся с лихвой хватало, чтобы обеспечить подсветку окружающей местности.