Попаданец для драконши - Алиса Рудницкая

время для шуток, — вздохнул я, а потом повернулся к Альти. — Ты случайно не знаешь, где гроб младшего принца?

— Решили навестить собственные кости? — хохотнула Отна.

— Блин, — поморщился я. — Отна, хватит зубоскалить! Дело серьезное, так что пожалуйста, перестань.

— Я знаю, где хранится его тело, о мой милый сон, — запищала Альти. — Идемте. Я покажу.

И она, неся перед собой фонарь, повела нас вглубь склепа. Я ковылял сам, опершись на Отну — медленно, но уверенно.

Первый зал был битком набит, только на самой верхней полке еще имелись места. По стенам тянулись длинные, уходящие вглубь породы полки, на которых штабелями, вплотную друг к другу лежали прямоугольные коробки, мало похожие на привычные мне гробы. На них крепились таблички с именами похороненных и датами рождения и смерти. Но это только в первом зале, в котором, видно, хоронили членов королеских семей. Из него мы вышли в коридор, в стенах которого имелись ниши для «выдающихся особ». Каждая ниша была по-своему украшена. Где-то стояли статуи, где-то на стенах красовались великолепные баральефы. И среди этого влеиколепия в каждой ниже стоял гроб, буквально заваленный разнообразными подношениями. Драгоценности, оружие, флаги, какие-то шкатулки и свертки, сухие и искусственные цветы. Мы прошли много таких ниш, штук двадцать минимум, пока не добрались до той, что была нам нужна.

Здесь не было ни фрески, ни статуи, ни нормального гроба. Вместо всего этого на стене кто-то размашисто написал белой краской, которая смотрелась на стене как птичий помет:

«Долой яхов, благословения лишившихся!»

Этой же белой краской был нарисован костер, а подо всем этим позором стоял сундук, окованный железом и запертый на мощный замок. Я нахмурился. Почему Ласла ничего с этим не сделала? Почему она позволила своей семье покоится не в гробу, а вот в так, в сундуке, как хранят старухи свои дырявые, побитые молью тряпки?

— Отна, сбей замок, — решительно попросил я, отцепившись от рыцарши и прислонившись к стене.

— Сейчас, — согласилась девчонка, решив не задавать больше вопросов.

Сняв с пояса свой клинок, она пару раз дала по дужке. Дужка не выстояла — металл, видно, оказался некачественный — и отломилась. Глянув на меня непонимающе, почти испуганно, она отошла в сторонку. Я тяжело вздохнул. Почему-то мне стало страшно и гадко — вот ведь зараза я, пришел осквернять чужую могилу. Но я должен был наверняка кое-что узнать. Именно за этим я сюда и пришел.

Опустившись перед сундуком на колени, я открыл его. Открыл и поморщился. Что ж, как я и ожидал, от четы Розалиндов остались одни только обгоревшие кости. Послав к чертовой матери свою брезгливость, я запустил в сундук руки и начал вытаскивать черепа.

— Раз, — посчитал я первый череп. — Два. Три, четыре…

Четыре черепа встали на пол слева от меня. Я запустил руки в сундук по локти и перевернул там все вверх тормашками, но пятого так и не нашел. Тогда я начал вытаскивать тазовые кости. И справа от меня их насчиталось целых пять.

— Итак, — нахмурился я. — Бунтовщики кинули в костер пять тел. Тело короля, королевы, кронпринца, младшего принца и девушки, похожей на Ласлу. Пять тазовых костей, четыре черепа. Вопрос… где пятый?

— Может раздавили? — осторожно вклинилась Отна. — Они ж, слышь, не все кости нашли… наверное… И вообще, че вас вдруг сюда понесло? Не хотите же вы сказать, что пропал именно череп настоящего Ганса?

Мы с Каей переглянулись.

— Зачем? — спросил ее я.

— Я не знаю, — покачала головой сипуха. — Однако у меня есть предположение.

— Говори.

— Есть заклинание, — сказала она. — Незаконное заклинание. Я только слухи о нем слышала. Якобы оно может пленить душу после ее смерти, но сосудом обязательно должен быть череп.

— Душу, значит, — хмыкнул я. — Эрик сон Теаган, сукин сын, все ты продумал, тварь такая… только зачем?

— Ни с места! — раздался выкрик от двери. — Именем королевы, всем встать!

Мы обернулись и наткнулись на выставившую вперед меч сону Тонильф. За ее спиной я увидел и Луку, и Ласлу. Мои сопровождающие подскочили и вытянулись по струнке, я же с вымученным смешком помахал рукой:

— А, сестра! Привет. Иди-ка сюда, что покажу.

— Я знаю, — Ласла подвинула в сторону Эллиота и вышла к нам, на свет. — Мы не смогли найти один череп. Но откуда ты…

— Я его видел, — сказал я. — Дважды. Точнее — трижды. Череп твоего младшего брата.

— Когда? — ошарашенно замерла королева. — Где?

— Первый раз — на Земле, в родном мире. Второй раз — во сне, когда здесь зверствовала эта треклятая синяя птица. И третий — на инициации, в своих же собственных долбанных стертых воспоминаниях. И стер их этот треклятый маг, этот Эрик, чтобы ему провалиться!

— Ты… уверен? — спросила она ошарашенно.

— Да, уверен, — кивнул я. — А еще я теперь точно знаю, что я — не он. Не Ганс. По крайней мере тело…

Эта новость Ласлу расстроила — в глазах что-то такое промелькнуло и тут же погасло. Она махнула моим сопровождающим, велев отойти в сторону. Девчонки попятились, и королева уверенно подошла. Подошла, присела прямо на пол передо мной, заглянула в глаза.

— Что ты увидел? — спросила она. — Я знаю, что нельзя спрашивать, что это твои личные тайны, но… я хочу знать. Хочешь — попросим всех выйти. Хочешь, уйдем отсюда и поговорим наедине в другом месте…

— Нет, — нахмурился я. — Об этом вполне можно сказать присутствующим. Но для начала я хочу кое что проверить. Позволишь?

— Разумеется, — серьезно кивнула Ласла.

Я тяжело вздохнул, прикусил губу.

Ну же, ну же, тряпка, не дрейфь. Один раз сделаешь эту жуткую штуку, но зато точно узнаешь, что ты теперь такое на самом деле. Нельзя закрывать глаза на свое прошлое, это не решит твоих проблем. Посмотрел я на бывшего себя, не переломился. Вот и на душу свою посмотрю.

Вытянув указательный палец, я закрыл глаза и перечеркнул свою грудь.

— Властью, данной мне над своей душой, приказываю — покажись, — попросил я.

А потом, будто зная что и как делать, я потянул за что-то невидимое, незримое. Потянул и ощутил, как за моей ладонью потянулась волна горячего и холодного воздуха. Это было так странно… будто на меня из холодильника подули феном. Душа вышла из тела, отчего в груди кольнуло. Вышла и зависла в воздухе, одновременно обжигая и леденя мою руку, а я все никак не мог заставить себя открыть глаза и посмотреть.

— Пиз. ц, — красочно, в тишине, заключила впечатлительная Отна.

— Кхмн… — откашлялся Эллиот. — Сестра, давай повежливее при ее величестве. Хотя мрак… не могу не согласиться.

Я