Покушение - Георгий Вачнадзе

Допрос свидетеля по второму делу о покушении на главу римско-католической церкви закончился чтением показаний, которые дал в США судье И. Мартелле заключенный нью-йоркской городской тюрьмы Франческо Пацьенца. Всех, кто следит за судебным процессом, удивило известие о том, что скомпрометировавшему себя в ходе следствия судье И. Мартелле было поручено отправиться в Нью-Йорк и допросить афериста Ф. Пацьенцу — бывшего члена руководства и «специального отдела» СИСМИ, бывшего сотрудника натовских разведцентров. Теперь-то уже совершенно ясно, почему именно на Мартеллу была возложена эта задача. То, что судебный следователь попытался скрыть в материалах следствия, он попытался скрыть и проводя допрос Пацьенцы. Ему было поручено предупредить в Нью-Йорке афериста о том, что нет никаких доказательств его причастности к обработке Агджи и что ему самому не следует предоставлять таковые. Впрочем, судите сами.

Вот слова самого Мартеллы: «Видите ли, господин Пацьенца, в процессуальных документах нет никаких доказательств того, что вы имели контакты с Агджой через «красные бригады» или через какие-либо другие организации. Есть лишь показания господина Пандико римскому прокурору, о чем вам известно. Согласно этим показаниям, вы вместе с генералом Музумечи в конце февраля и в начале марта 1982 г. побывали в тюрьме в Асколи-Пичено, чтобы установить контакт с Агджой и заставить его «раскаяться». Больше в процессуальных документах ничего нет. Следовательно, любые иные утверждения не предоставляют никакой ценности с точки зрения привлечения вас к ответственности».

Но это же беспрецедентно! Судебный следователь ведет расследование, и вместо того чтобы стремиться выяснить в ходе допроса истину о предъявленных свидетелю обвинениях (поскольку Пацьенце предъявлены конкретные обвинения в соучастии в обработке Агджи), он не только доверительно сообщает ему, что в деле нет ни одного доказательства этих обвинений, но и позволяет себе информировать афериста о том, что с юридической точки зрения любые иные утверждения в пользу этих обвинений «не представляют никакой ценности» и не могут быть основанием для привлечения допрашиваемого к уголовной ответственности.

Несмотря на очередное поползновение Мартеллы подтасовать карты, допрос вновь показал, что и покушение на папу, и заговор против Болгарии готовились на американской территории. Это подтвердил и Пацьенца.

Когда свидетель принимался рассказывать о «Центре Милеутика» в СИСМИ, в задачу которого входило обрабатывать печать, используя субсидии ЦРУ (отсюда лились и потоки клеветы на Болгарию), судебный следователь делал вид, что не понимает, о чем идет речь:

Мартелла: — Мне непонятно, что общего имеет эта группа с покушением на папу?

Пацьенца: — Это ясно из некоторых заявлений, с помощью которых хотели замешать и меня.

Мартелла: — Но ведь нет других показаний (против вас, — Ред.), кроме тех, что дал Пандико?

Пацьенца: — Да поймите же, что сказанного Пандико достаточно, чтобы мной занялась вся мировая печать.

Следует новая попытка Мартеллы повлиять на допрашиваемого на этот раз с определенной дозой угрозы.

Мартелла: — Я прибыл сюда, чтобы выслушать вас как свидетеля, в противном же случае я бы допрашивал вас как подследственного или обвиняемого. Хотите ли вы еще что-нибудь сообщить в связи с покушением на папу римского?

Далее в протоколе излагалось содержание бесед Пацьенцы с резидентом ЦРУ в Риме М. Лединым и шефом СИСМИ генералом Лугарези, но эту запись в протоколе Мартелла изъял. К чему гадать, какие сведения содержались в этой части протокола, но, очевидно, немаловажные, раз их стоило снять. Продолжаем цитировать выдержки из 26-страничного протокола, при чтении которого в суде слишком часто звучала ремарка «текст опущен»:

Мартелла: — Вы говорите о причастности ультраправых групп к покушению на папу.

Пацьенца: — 26 сентября 1984 г. я встретился в Нью-Йорке с агентами спецслужбы таможенного управления Каллиганом и Донованом, с которыми обменялся информацией. Мы говорили об итальянских террористах в Никарагуа и т. п. Каллиган сказал мне, что Стефано делле Кьяйе прибыл в Соединенные Штаты в сопровождении одного турка — дружка Агджи. Приезжал и уезжал, когда хотел. Этот дружок Агджи тоже из «серых волков». На мое замечание, что история с «болгарским следом» трещит по всем швам, не прореагировали. Я спросил, что связывает Делле Кьяйе с турком, но ответа не получил.

Мартелла: — Был ли этот турок идентифицирован?

Пацьенца: — Они мне назвали имя, но я его не запомнил, потому что в то время как-то мне не казалось. (далее следует купюра в тексте, сделанная Мартеллой).

Хотя Пацьенца отрицал свое личное участие в «обработке Агджи с целью привлечь его к фабрикации «болгарской версии», он заявил, что связь между Агджой и СИСМИ поддерживал сотрудник этой службы Л. Беллуччи. В рамках СИСМИ, повторил Пацьенца, была создана специальная группа дезинформации, бюджет которой составлял полмиллиарда лир в год. Ее целью было «распространение версий, служащих интересам секретных служб». По мнению Пацьенцы, покушение на папу — дело рук итальянских и турецких неофашистов. Пацьенца хорошо знал и о тесных связях террористической организации «серые волки», в которую входил Агджа, с итальянскими ультраправыми и о том, что этот «альянс» пользовался покровительством американских властей.

Теперь широкой общественности становится ясно, почему американские друзья Пацьенцы не только лишили его своего покровительства, но и организовали на него настоящую охоту. Случайно или нет, но Пацьенце слишком многое стало известно о подготовке заговора в США. После того как Пацьенца дал понять, что деятельность правого экстремиста Стефано делле Кьяйе для него не секрет, то даже американский посол на Сейшельских островах, где аферист нашел себе убежище, оказал помощь прибывшим агентам в его задержании. Особенно раздразнило всю свору заговорщиков сообщение о том, что Пацьенца передал какие-то документы французскому адвокату Кристиану Рулету — автору книг «След» и «Процесс», в которых содержатся обличительные сведения об американском следе.

Французский юрист и журналист К. Рулет также был выслушан на судебном заседании в «Форо Италико», куда он прибыл по собственному желанию. Вопросы судей в адрес Рулета касались главным образом того, кто и как передал ему упомянутые документы Пацьенцы и как он, Рулет, собирал материалы для своих книг. Дело в том, что Пацьенца, будучи высокопоставленным чином СИСМИ, хранил в своем сейфе папку засекреченных документов о турецком террористе Агдже, а затем сумел припрятать это досье в Париже. Угодив в нью-йоркскую тюрьму, Пацьенца распорядился, чтобы названное досье попало в руки парижскому адвокату Кристиану Рулету и направил тому подробное письмо. Приводим его в сокращении:

«Дорогой господин Рулет! У меня не было возможности прочесть вашу книгу «След», но я, разумеется, в курсе того, что вы назвали именно меня автором этой недурной идеи — с помощью Агджи оклеветать болгар. И все же, уверяю вас, идея принадлежит не мне. Я намерен не полемизировать, а просто-напросто показать, откуда проистекает подобное заблуждение.

Прежде всего о датах. Мне пришлось покинуть СИСМИ в марте 1981 г. В мае и руководитель СИСМИ, генерал Джузеппе Сантовито, был отправлен в «отпуск», а в июле окончательно смещен с этого поста из-за принадлежности к ложе «П-2». Такая же судьба постигла и генерала Пьетро Музумечи; руководство СИСМИ перешло к генералу Нино Лугарези. Обработка Агджи, проведенная в тюрьме города Асколи-Пичено, — это целиком заслуга «нового», «хорошего», «очищенного» СИСМИ под руководством генерала Лугарези. Особенно отличились в этом деле полковник Армандо Спортелли и генерал Паскуале Нотарникола, шефы отделов.

Если вам известны свидетельские показания старшины карабинеров Франческо Гуарачино, командира внутренней охраны тюрьмы, то вы легко могли убедиться что ноги моей в этом заведении никогда не было. Это подтверждают и свидетельские показания генерала Сантовито перед парламентской комиссией по расследованию деятельности ложи «П-2» от 29 февраля 1983 г. Процитирую: «Пацьенца не имеет ничего общего с тюрьмой в Асколи-Пичено. Этим делом занимались полковники Бельмонте и Титта.»