Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение - Уолтер Брюггеман

Но от Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе.

Третья часть повествования, изложенного в Книгах Хроник, рассказывает о Соломоне, возводящем Храм (2 Пар 1–9). Рассказ о Соломоне подобен рассказу, содержащемуся в 3 Цар 3–11, где сюжет о постройке Храма обрамлен другими историями. Порядок материала в Первой книге Царей таков:

другие материалы 3 Цар 3–4

храмовый материал 3 Цар 5–8

другие материалы 3 Цар 9–11

То же самое мы видим и здесь:

другие материалы 2 Пар 1

храмовый материал 2 Пар 2:1–7:11

другие материалы 2 Пар 7:12–9:31

Таким образом, истории о строительстве Храма занимают в обоих повествованиях центральное место. В Книгах Хроник рассказу о Храме уделено больше внимания. Вероятно, это связано с той важной ролью, которую, по мнению автора текста, играет Храм в легитимации культа. Однако, в отличие от Первой книги Царей (11:1–9), автор Книг Хроник не говорит о Соломоне ничего негативного.

Последняя часть повествования рассказывает о династии Давида, начиная от Ровоама, вступившего на престол в 962 году, до падения Иерусалима в 587 году до н. э. (2 Пар 10:1–36:23). Описание династии давидидов здесь практически полностью совпадает с описаниями Первой и Второй книг Царей. Лишь изредка автор добавляет нечто новое. Самая примечательная особенность этого текста — практически полное пренебрежение историей царей Северного царства. Они упоминаются лишь тогда, когда они как–то вмешиваются в историю Южного царства. Это опущение столь же значительно, как и опущение цикла историй об Илии и Елисее. Елисей лишь кратко упомянут в связи с историей Иорама (21:12), равно как и Михей, сын Иемвлая, в 18:4–27. Однако общая канва сюжета остается прежней: как и в Книгах Царей, в Книгах Хроник разрушение Иудеи считается неизбежным следствием нарушения предписаний Торы, данной ГОСПОДОМ.

Безусловно, в случае Книг Хроник мы имеем дело с переписыванием истории Израиля. Прошлое перекраивается и искажается на все лады так, чтобы соответствовать потребностям современной автору реальности. Собственно, эта традиция и не претендует на «историческую точность». Ученые Нового времени не понимали этого и тщетно искали в тексте «объективность». Возможно, читателям–христианам следует обратить внимание на гибкость и художественность, присущие еврейскому взгляду на прошлое (Yerushalmi 1982; Brueggemann 1991). «Написание истории» всегда было связано с поиском компромисса. Яркое тому свидетельство — четыре новозаветных истории о жизни Иисуса. Стоит поразмыслить о том, насколько ошибаются современные исследователи Писания, пытаясь отделить «цель» от «средств» (Stendahl 1962, 418–420). Автор Книг Хроник понимал все гораздо лучше. Мы вполне можем поучиться у него, предоставив свободу собственной фантазии.

Особого внимания заслуживают и последние стихи книги, 36:22–23, следующие за описанием падения Иерусалима (36:15–21). Они заменяют окончание девтерономической истории, стихи 25:27–30 Второй книги Царей (эти же стихи цитируются в конце Книги пророка Иеремии [52:31–34]). Подобная замена примечательна еще и тем, что текстологическая традиция пророчеств Иеремии играет значимую роль в завершении рассказа о судьбе Иерусалима во 2 Пар 35:25; 36:12, 21, 22. В этой книге нет загадочного упоминания о спасении Иехонии, упомянутого в 4 Цар 25:27–30, поскольку будущее для ее автора не связано с мессианской ролью царского рода потомков Давида. Для него Кир, царь персов, благоволивший к евреям, становится залогом их будущего. Кроме того, в Ис 45:1 Кир назван «помазанником» и, судя по всему, занимает в сознании евреев место, которое некогда занимал Давид. В тех условиях, в которых жил Израиль в период создания Книг Хроник, для того чтобы иметь хоть какую–то надежду на выживание, он был вынужден считаться с персидской властью.

Благодаря доброй воле Кира (получившего власть от ГОСПОДА) евреи обрели надежду на будущее и разрешение вернуться и восстановить свою страну. Восстановление стало решающим моментом в жизни переселенцев, от которых теперь зависело дальнейшее развитие иудаизма. В последних стихах книги сами персы признают приказ «Бога небесного», управляющего всеми народами, восстановить Иудею. Данные слова сближают это очень конкретное событие с «историей Адама», изложенной в начале книги. Мировая история, история человечества выливается в надежду евреев на будущее.

2 Пар 36:22 — это продолжение цитаты из Книги Иеремии:

ГОСПОДЬ возбудил дух царей Мидийских, потому что у Него есть намерение против Вавилона, чтобы истребить его, ибо это есть отмщение ГОСПОДА, отмщение за храм Его

Долгожданное восстановление Иерусалима теперь начато самим ГОСПОДОМ. Божественным посредником, однако, становится Кир, поэтому переселение осуществляется с разрешения и, вероятно, при финансовой поддержке Персии, действующей от имени ГОСПОДА. Судя по всему, предводители движения восстановления, Ездра и Неемия, всегда помнили о своей собственной «связи с Персией», поэтому восстановление было не только актом проявления еврейского религиозного самосознания, но и актом сознательного примирения с империей. Иначе восстановление вообще было бы невозможно.

Христиане могут придавать особое значение последним стихам 2 Пар, являющимся в то же время последними стихами последней книги заключительного раздела Библии и, следовательно, последними стихами еврейской Библии в целом. Авторам этого текста пришлось «пережить множество лишений и избежать многих ловушек» — лишений плена и ловушек, расставленных персидскими властями. Однако кульминация Книг Хроник и, следовательно, Библии в целом — это выражение непреклонной веры. Прежние обетования все еще остаются в силе, еврейство по–прежнему остается ключом к мировой истории и ее кульминацией. Таким образом, в своей нынешней форме библейский текст дает ответ перед лицом требований и притязаний, выражаемых персидскими правителями. Евреи могут страдать, но их нельзя победить, поскольку ГОСПОДЬ даже действия империи может направить на благо иудаизма. Тарр отмечает удивительное умение евреев приспосабливаться к любой имперской реальности:

Итак, за разрушительным вторжением вавилонян, разрушением Храма и пленением евреев последовало поразительное действие, чудо, сотворенное самими евреями. Они стали единственным народом Древнего мира, лишенным и своей страны, и своей религии, но сохранившим и религию, и социальную идентичность, живя в плену. Обычно переселенные народы ассимилировались. Именно это произошло с «десятью потерянными коленами Израиля»… Затем последовало другое чудо: по приказу царя Кира значительное число евреев, расставшись с благополучной жизнью в Вавилоне, возвратились и отстроили Второй Храм (примерно в 516 году до н. э.)

Трудно переоценить значение происходивших тогда событий:

Как этому народу удается выводить из себя философов истории, подобных Арнольду Тойнби? Дело в том, что евреи, живущие в соответствии с Законом, всегда нарушали законы систематической философии истории. Ни одна из существующих теорий не дает удовлетворительного ответа на вопрос о том, почему народ евреев все еще продолжает существовать. Непостижимая тайна!

Греки создали искусство трагедии, евреи пережили ее — и выжили. Древние народы во время мистерий поклонялись умирающим и воскресающим богам, народ Израиля, предавший анафеме подобные верования, пережил и это тоже. Евреи должны были умереть бессчетное количество раз, исчезнуть. Все прочие древние цивилизации исчезли, и только евреи упорно продолжают сопротивляться, снова и снова возвращаясь к жизни. И не только к жизни: к созиданию, служа закваской для других народов, внося громадный вклад в развитие человечества на протяжении всех эпох. (Задумайтесь только, насколько больше они могли бы дать, имей они возможность жить в мире!)

Неудивительно, что евреи пугают. Раздражающе, нагло, вызывающе, злорадно, непостижимо они отказывались покоряться смерти и даже временному притеснению. Не это ли стало основной причиной антисемитизма? Вы подчинили, ограбили, оклеветали, изнасиловали, изувечили, замучили, распяли и сожгли этот народ, — что еще можно было сделать, кроме как уничтожить его раз и навсегда? Или, может быть, что еще сложнее, понять, наконец, особую связь этого народа с Божеством?

Может быть, все–таки еврейская Библия права, и Бог, хранящий народ Израиля, действительно живет и действует на протяжении тысячелетий, исполняя свою часть Завета, как Он когда–то и обещал?

Нетрудно понять, почему слова о надежде и открывающейся возможности, запечатленные в этих двух стихах, настолько важны для евреев. Более того, нетрудно понять, как эти слова вошли в современную жизнь, став рациональной основой для современного Государства Израиль. Это совершенно особое государство, способное помнить и, — с другой стороны, — пытающееся забыть то, о чем тоже следует помнить.