Этот выбор - мой - Su.мрак

Северус незаметно искал глазами своё Сокровище. Тот опоздал на завтрак. Стрельнув глазами в сторону преподавательского стола, Гарри расслабился. Сев прямо-таки почувствовал радость и облегчение любимого, и тут же чуть сам себя не ударил по лбу: «Он же мог всё видеть глазами Лорда. Малыш. Небось, метался по замку всю ночь. Как я мог забыть, что он всё равно узнает», - намётанным взглядом, Снейп уловил следы косметических чар на гриффиндорце: «Точно не спал всю ночь. Надо будет его успокоить и попросить прощения…»

Сев очень точно уловил момент, когда встревожено-заботливый взгляд Гарри изменился. В нём проскользнули холод и осознание чего-то страшного. Приглядевшись повнимательней, зельевар обнаружил, что таким же взглядом за ним следит и Гермиона. В глазах парня и девушки был шок. Они смотрели на него как на… предателя. Попытавшись прочитать их мысли, он встретил яростную стену огня и девятибалльный шторм. Единственное, что он понял – их почему-то интересовала его одежда. Посмотрев на себя, он чуть не застонал. На нём была МАНТИЯ ЛЮЦА…

Зная то, что о нём и Люциусе знают эти двое, какой можно сделать вывод? Правильно. Однозначный. Когда он попытался встретиться взглядами с ними ещё раз, они уже были невозмутимы, как каменные изваяния. «Ну, ничего. Я найду способ с ним увидеться и всё объяснить».

Но Гарри недаром был предводителем Хамелеонов. Искусством уклонения от нежелательных встреч, он владел в совершенстве. Во время занятий по Зельям, был доброжелателен и предельно вежлив. Не подкопаешься. Теория и практика идеальные. Никакой возможности задержать незаметно после уроков. А когда студенты покидали класс, профессора всегда отвлекали вопросами его любимые слизеринцы: Драко и Блейз, или Тео и Панси. Пока ответишь… Поттера и след простыл. Такое положение продолжалось уже месяц. А тут ещё Салазар с Годриком… Призраки ему просто проходу не давали, обвинив во всех смертных грехах. Когда в конце января, команды Хамелеонов собирались провести большую операцию против Воландеморта, Северус попытался напроситься с ними. Но Предводитель Ящериц лишь очаровательно улыбнулся, одними губами, в глазах был холод морской бездны, и отказал, сославшись на опасность его разоблачения как шпиона Ордена Феникса. Когда же зельевар «припёр к стенке» зеленоглазого монстра, и потребовал обосновать отказ полностью, тот ответил:

- Хорошо, профессор Снейп. Я привык доверять своим людям. Мне известно, чего от них можно ждать. Вы же Terra Incognita для меня, я не знаю чего ожидать от Вас, - и, не дожидаясь ответа опешившего Северуса, ушёл.

Зельевар не находил себе места от беспокойства. Доброжелательный и отходчивый парень, каким он последний год считал Гарри, словно куда-то исчез, а того человека, с которым ему пришлось иметь дело последний месяц, трудно было назвать добрым и сострадательным. Вернее – не так. Он был таким по отношению ко всем, кроме Северуса. О нет! Он не принимал в штыки каждое предложение шпиона. Он просто… «держал его на расстоянии». А тут ещё Дамблдор… Директор пригласил Снейпа в свой кабинет, и после разговора о делах ордена и настроениях в стане Воландеморта, плавно перешёл на отношение поколений и, в особенности, сложности в сотрудничестве с Хамелеонами. Он бы мог, ещё долго крутится «вокруг да около», интересующей его проблемы, но зельевар сам задал ему вопрос:

- Альбус! Что Вы хотите у меня выяснить? Мне надоели эти «приплясывания». Что Вы хотите знать?

- Я заметил, мальчик мой, что отношения между тобой и Гарри в значительной степени охладились…

- Интересно, как Вы могли это заметить, если мы и до этого не слишком-то их афишировали?

- А вот это – очень хорошо. Пойми, Гарри – знамя борцов с Воландемортом, а ты… Прости, Северус, но, что бы ты не делал сейчас для Ордена Феникса, на тебе всё равно останется клеймо бывшего Упивающегося. У нашего мальчика и так хватает сомнительных знакомств. Одно то, что он разгуливает по слизеринской гостиной, как у себя в гриффиндорской башне, уже наводит на неприятные мысли. И потом, думаешь, я не знаю, что он помог скрыться Донованам? А это увлечение Тёмными искусствами? А совершенно не скрываемое им знание Серпентаго? Я поневоле понимаю Министерство – светлый идеал оказывается на поверку не таким уж светлым.

- При всём моём уважении к Вам, Альбус, я сомневаюсь, что Вы сможете навязать Гарри Ваше мнение. Он вырос очень самостоятельным человеком, и открытого давления не потерпит.

- Да. Я знаю, это моё упущение. Положившись на «кровную защиту», мы не проверили, каково же ему жить среди этих магглов. Но, ничего, я поговорю с ним. Он должен понять, что как Надежда-Магического-Мира, вынужден, будет, обращать более пристальное внимание, на то, с кем общается. И так уже поползли слухи, что Избранный – Тёмный маг.

- Альбус, а Вы уверены, что ему не будет тяжело держаться в узких границах «Светлого спасителя»?

- Так надо, Северус.

- Кому надо?!

- Делу, нашему общему делу…

- По-моему, он и так неплохо справляется с «нашим общим делом». Действия его отряда намного эффективнее действий Ордена и Аврората, вместе взятых. Согласитесь.

- Да, они эффективны. Но его поведение, может быть превратно истолковано Британским магическим сообществом.

- Директор, Вы совершаете ошибку. Мальчик никогда не простит Вам давления на него.

- Он должен понять.

- Это Вы поймите! Он всю жизнь ощущал себя пешкой, которую двигают все, как им вздумается. А сейчас Гарри уже принял решение, и не в Ваших силах заставить его от него отказаться. Вы только настроите его против себя.

- И всё же, я должен с ним поговорить.

- Смотрите. Я вас предупредил.

Разговор стремительно надоедал Северусу. В висках появилась и запульсировала тупая боль: «Всё бесполезно. Альбус меня не слышит. Он попробует «втиснуть» Гарри в придуманные им рамки, а тот обозлится и окончательно отшатнётся от нас. Эх, если б можно было с ним нормально поговорить!».

Картины такого «разговора» пронеслись перед глазами Сева, но он быстро взял себя в руки. Дамблдор великолепный легиллимент, с этим необходимо считаться.

- Директор, если Вы обсудили со мной всё что хотели, можно мне вернуться к себе? Необходимо подготовить планы будущих занятий.

- Да-да, Северус, разумеется…, - Дамблдор задумался о чём-то, рассеянно отпуская своего шпиона.

Зельевар, сделав «страшную рожу», летел по коридору в сторону тупика второго этажа, студенты в ужасе шарахались с его пути. Подлетев к стене тупика, и убедившись, что его никто не видит, он положил руки на кирпичную кладку и всей душой пожелал попасть в комнату, с которой у него было связано столько счастливых воспоминаний. Камень под пальцами превратился в дерево и, появившаяся в стене дверь бесшумно открылась. Комната была пуста. Северус сел на край постели и закрыл лицо руками. Раздавшийся за спиной насмешливый голос даже обрадовал его. Собственно их он и искал.