Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

– Разве ты не видишь рубцы у меня на лице? Они не сойдут так скоро, – продолжал Рошель злобным голосом. – Ты ведь знаешь, кто мне эти рубцы сделал? Конечно, знаешь. Так вот этого я не прощу проклятой собаке д'Азимону. И того, что он помогал спасти каторжника, я ему не прощу…

Палач Лоренцо не хотел дальше слушать Рошеля и поспешил скрыться в своем домике.

А надзиратель Рошель пошел своей дорогой.

«Я бы хотел встретить тебя одного, – думал он о лейтенанте д'Азимоне. – И тогда берегись… Только один из нас уйдет оттуда, другой останется…»

Рошель отправился в спальные камеры к другим надзирателям и от них услышал, что каторжник Марсель переведен из его, Рошеля, отделения, в другое отделение и таким образом полностью убран из‑под его власти.

– Какой же номер у него теперь? – спросил Рошель своих приятелей.

– Номер сорок три, ночью он связан цепью с рыбаком, – ответили ему.

– Жером Берно – его товарищ?.. Смотрите за ними хорошенько! – предупредил Рошель своих приятелей. – Им обоим нельзя доверять… А кто же теперь у них надзирателем?

– Это отделение теперь у Доминика.

– Ну, Доминик как раз для таких молодцов! – с досадой воскликнул Рошель. – Доминик – это же само добродушие. И опять тут чувствуется рука д'Азимона…

В это самое время лейтенант д'Азимон доложил о себе в доме коменданта, и его сейчас же позвали к генералу Миренону.

– Девушка ушла из тюрьмы? – спросил комендант.

– Да, она попрощалась.

– Переведен ли Марсель Сорбон в другое отделение?

– Все исполнено по вашему приказу, – ответил д'Азимон.

– Я хотел дать вам еще одно поручение, господин лейтенант, – продолжал генерал Миренон. – Хорошенько понаблюдайте за Рошелем. С некоторых пор, как мне кажется, этот надзиратель стал человеконенавистником. Я ему больше не доверяю. В случае еще хотя бы одного насилия я намерен уволить его.

– Жалко его… Этот Рошель прежде был строг, даже иногда суров, но в службе исправен. Если его уволить, господин комендант, тогда он пропадет совершенно. Чем он будет жить?

– Вы жалеете даже своего врага! – рассмеялся генерал Миренон. – Я должен признаться, что хотел уволить его именно ради вас.

– Ради меня, господин комендант?

– Я думаю, что этот человек ненавидит вас больше, чем каторжника, за которого вы заступились.

– Да, это вполне возможно.

– Вот потому при случае я хочу удалить его. Мне кажется, что он замыслил против вас недоброе. Достоверно я об этом ничего не знаю, но мне так кажется. Во всяком случае, я хотел бы избавиться от человека, от которого не жду ничего хорошего.

– Гораздо лучше было бы его как‑то исправить.

– Я предоставляю вам возможность сделать такую попытку, если ваша доброта принуждает вас к этому, господин лейтенант, – сказал генерал. – Но сомневаюсь, что эта доброта будет вознаграждена. Однако препятствовать вам не хочу. Если вы надеетесь перевоспитать Рошеля, то сделайте эту попытку. Но все же остерегайтесь. Я заметил недавно, с каким выражением лица он смотрит вам вслед. Это выражение лютой ненависти.

– Он научится обуздывать свою ненависть, господин комендант, – заверил офицер.

В один из следующих вечеров лейтенант д'Азимон отправился осматривать работы, произведенные за день в некоторых отдаленных точках тюремной территории. При осмотре он попутно обдумывал, как наилучшим образом распределить каторжников и надзирателей, чтобы дела продвигались успешней.

Рано стемнело. Холодный ветер подул с моря. Каторжников только что развели по камерам. Тихо и пустынно было вокруг.

Лейтенант подошел к стене одного из отдаленных бассейнов, чтобы посмотреть, как далеко здесь продвинулась работа каменщиков. Но вдруг ему послышались чьи‑то шаги. Он обернулся, однако никого поблизости не увидел и решил, что ему показалось.

Изучив состояние работ на этом бассейне, д'Азимон повернул к дороге. И там, где дорога проходила через небольшую рощицу, лейтенант увидел притаившегося возле дерева человека. Наступившая темнота не позволяла офицеру различить, кто именно там стоит. Тогда он свернул с дороги и сделал несколько шагов к черному силуэту.

– Кто здесь?

В ответ он услышал зловещий, скрипучий смех.

– Да кто это? Отвечай! – крикнул д'Азимон и схватился за шпагу.

– Я не считаю нужным давать вам ответ, – прозвучал вызывающе грубый голос.

– А, теперь я вас узнал. Вы – надзиратель Рошель, – сказал лейтенант. – Зачем же вы грубите мне? Не забывайте, кто вы. И знайте, что вопрос о вашей отставке почти решен.

– Меня отправят в отставку?

– Если этого пока не сделано, надзиратель, то только благодаря моей доброте, только потому, что я не хочу делать вас несчастным и нищим.

– Нет, господин лейтенант, вы‑то наверняка хотели бы меня уволить, да только не от вас это зависит!

– Надзиратель Рошель, не испытывайте моего терпения. Перемените тон!

– Вы‑то хотели бы меня прогнать, да попробуйте только!

– Я вижу, Рошель, что вы сами этого хотите, тогда следуйте за мной в дом коменданта. И вы будете немедленно уволены. Ибо таким тоном надзирателю недопустимо разговаривать с офицером.

В ту же минуту Рошель с рычанием бросился на офицера, взмахнув кинжалом.

Нападение было столь неожиданным, что д'Азимон не успел даже выхватить шпагу, а успел только выставить перед собой руки для обороны.

– В своем ли вы уме?! – воскликнул лейтенант. – Что вы делаете? Сейчас же бросьте оружие!..

– Ну, уж не–ет! На этот раз вы не уйдете живым! – хрипел Рошель. Он отлично понимал, что пропадет, если д'Азимон уйдет живым. А если его труп найдут в этом глухом месте, то припишут убийство какому‑нибудь каторжнику.

Они боролись в темноте, офицер и надзиратель, и оба не хотели упасть, уступить. Д'Азимон сделал одну отчаянную попытку вытащить из ножен свою шпагу, но в ту же минуту Рошель ранил его кинжалом.

– Вы хотите убить меня, Рошель? – спросил лейтенант сдавленным голосом.

– Да, я хочу этого! – выдохнул Рошель и снова занес кинжал.

– Вы с ума сошли! – крикнул д'Азимон и ударил надзирателя кулаком в лицо.

В то же мгновение надзиратель вонзил кинжал глубоко в грудь офицера.

– Помогите! – еще смог крикнуть лейтенант, но тут же зашатался и упал. Кровь хлынула из раны.

Когда Рошель нагнулся к хрипевшему уже офицеру, чтобы вытащить застрявший кинжал, он услышал быстрые приближающиеся шаги.

– Что здесь происходит? Кто звал на помощь?

Рошель глянул в сторону подошедшего человека и тотчас узнал в нем каторжника Марселя. Дьявольская мысль промелькнула в голове надзирателя. А не погубить ли одним ударом обоих ненавистных ему людей?…