Белый не начинает, но должен выиграть (СИ) - Алексей Переяславцев

— Дети мои, ваши соперники очень — очень сильны. Команда главного наставника Ррада — безусловный фаворит, и не я один так думаю. Команда мудрого Рамирра послабее, слов нет, но она, по общему мнению, также опережает вас. Так что третье место будет грандиозным успехом, которого никто не ожидает… кроме меня.

Наставник удалился, а я бы почесал в затылке, но такой жест среди драконов не практиковался. Как мне быть с командой? Говорить им о том, как именно случился столь грандиозный успех у конкурентов? Или не говорить? Толковых доводов 'за' и 'против', к сожалению, не было. После некоторых колебаний все же решил пока промолчать. Пусть узнают о подробностях (не всех, понятно) уже после слалома. Но что‑то сказать нужно.

— Еще не вечер!!!

От этих слов Хьярра аж подскочила. Она их уже слышала. И ее реакцию заметили. Я же продолжал развивать мысль:

— Сегодняшнее состязание мы проиграли. Да, все мы, и я в том числе как капитан. Почему так случилось — об этом поговорим завтра после соревнований. Сейчас же запомним вот что: олимпиада все еще не проиграна. Змей был прав: мы можем занять третье место. Но мне этого мало. И всем вам тоже. Мы готовились к телемагии очень серьезно. Обещаю, что сделаю все, что возможно и невозможно, для завтрашнего выигрыша…

Именно это и входило в мои намерения.

— …но и вы совершите то же самое. Пока нас не победили — мы не побеждены!

Выражение краденое, но среди драконов грамотных было наперечет. А уж Джек Лондон тут точно не публиковался.

(в пещере)

— Как могло получиться, что нужная команда не взяла первые десять мест?

— Не понимаю вашего беспокойства.

— Вы не ответили на вопрос.

— Извольте. Их капитан — феноменальный вычислитель. Доказательство: на двух олимпиадах он получил по математике два первых места и одно второе. Но, повторяю, не вижу причин для беспокойства.

— Не видите? Значит, плохо смотрите. Ваш пятнистый знакомец уже преподнес сюрприз, когда его команда заняла первое место три года тому назад. А еще мне рассказали о вашей тогдашней попытке отспорить его достижения и о том, чем это разбирательство закончилось. Вы постоянно его недооцениваете, как погляжу. Это и тревожит больше всего прочего.

— Тогда напомню, что команда, о которой вы столь заботитесь, получила превосходные тренировки — между прочим, при вашем содействии. Стурру и его команде никто из магов земли не помогал. Это проверено. А сверх того у меня в запасе… скажем, дополнительные меры предосторожности. Верхний предел для этих дракончиков — шестнадцатая финала. Хотя отмечу, что у их юного капитана способности много выше средних, и я, будь на то моя воля, взял бы его в штаб.

— Поверьте, вашими желаниями в штабе руководствуются в самую последнюю очередь. И еще учтите: на олимпиаде у меня есть и будут глаза и уши.

— Я в этом и не сомневался.

Ворота и барьеры были свеженькие, только что слепленные. Натуральный цвет их был темно — серый, но побелка была почти сплошной. Перед ними стоял кордон из судей — проходить близко разрешалось лишь капитанам. Среди группки судей, охраняющих правую трассу, стоял Ррхатос. Рядом находилась Рриса. Ничего лучшего и пожелать было нельзя.

У меня возникло пожелание осмотреть именно правую трассу. Мое право, в конце концов. Я прошел между Ррисой и Ррхатосом. Тот смотрел сквозь меня. А я вообще смотрел в другую сторону.

К Ррисе я обратился, когда между нами было меньше пяти метров:

— Доброго вам утра, ваша честь. Правильно ли я понял, что вы сегодня судите?

Противник был у меня за спиной. Потоки жизни в нем я видел не глазами.

Молодая дракона ответно улыбнулась:

— Да, я сегодня сужу. Во всяком случае, первые три цикла.

Она подтвердит, что я не смотрел на его честь.

А теперь мой удар! Зрительные нервы врага полностью перестали действовать. Ненадолго: человек восстановил бы зрение полностью через двенадцать часов, потому что дольше мой конструкт продержаться не мог. Насчет драконов у меня точной информации не было, но уж во время состязаний эта скотина ничего не сможет нам сделать.

И я не спеша двинулся вдоль трассы, внимательно огладывая ее и только ее.

(на состязательной площадке)

— Ррхатос, что с вами?

Чуть слышный стон.

— Судье плохо! Целителя сюда, быстро!!!

— Он уже летит.

— Мудрый Фаррим, вот, сами видите… его чести явно дурно…

— Еще ничего не вижу. Ну‑ка, все расступитесь! А, я знаю больного. Ррхатос, на что жалуетесь?

— Ничего не вижу… все темно…

— Вы меня хорошо слышите?

— Да.

— Шевелить лапами можете? А крыльями? Та — а–ак… кто‑нибудь, пошлите за мудрым Маррмом. Объясните ситуацию. Похоже, тут болезнь по его части. И попросите захватить с собой микстуру Горрна… Думаю, придется переместить больного в его пещеру. Нет, прогноза не дам.

Целитель Маррм прибыл с рекордной скоростью и немедленно приказал перенести больного в сторону от площадки. Доброволец из взрослых болельщиков пустил в ход телемагию и отнес пострадавшего подальше от площадки, где и состоялся консилиум.

— …только зрение, прочие функции не нарушены…

— …инсульт? Так вы исключаете спазм сосудов?

— …насчет микстуры Горрна вы, разумеется, правы, но, возможно, также надо добавить…

— …я все же сохраняю оптимизм и как раз по причине столь локализованного поражения…

К моменту прибытия драконов — вестников для переноса больного врачебные предписания были готовы: доставить в пещеру, соблюдать полный покой, принимать микстуру Горрна по одному мерному сосуду два раза в день.

И забыть о судействе вплоть до полного выздоровления!

Разумеется, никакие сторонние события не должны были сказаться на главной задаче: анализе трассы.