Сфера времени - Алёна Ершова

— Всё очень просто, — грустно усмехнулась Ариадна. — Ванины наниты, смещающие пространство. Кто-то взломал технологию. И заметь, Вань, я не бегу обвинять тебя в предательстве Родины и не считаю, что ты решил свалить в тринадцатый век, чтобы избежать ответственности.

Евстафий удивлённо поднял брови.

Коренёв выругался сквозь зубы.

— Мы следим за ними?

— А то! Они играют в игру с несуществующим литием, а я — с несуществующими дронами. Теперь, где бы они ни поехали и с кем бы ни встретились, мы будем знать. Там кино с четырех ракурсов снимается. Плюс моя опергруппа проверяет все контакты и камеры города. К концу завтрашнего дня я буду знать, в каком из общественных туалетов гадили водители, а не только с кем и где они встречались.

— Дааа, — с уважением протянул Евстафий. — Отлично! Что ж, теперь моя очередь делиться новостями. Моё министерство запустило программу дополнительной проверки счетов золотосотенцев. Воспользовались твоими вчерашними показаниями относительно Ромуальда и его волшебного предложения, от которого невозможно отказаться. — И увидел, как вскинулся Иван, предупреждающе поднял руку вверх. — Да, я их записал. Считай это маленькой местью за ту дрянь, которой ты вчера накачал Аришку. Так вот уже сейчас вырисовываются такие схемы откатов, что мои аналитики липучки на погонах чистят, готовятся новые звезды цеплять. Но с Сахалинским сепаратусом пока ни одна из схем не связывается. Всё корпорации внутренние.

— Суммы за литий должны приходить огромные. Хотя их могут дробить, но можно свести все средства за день, за неделю, за год и сопоставить скачки с периодами выезда с острова фур, — предположил Иван. Друзья кивнули.

Позже вечером они сидели на полу кабинета, ели палочками сырую рыбу с соусами и рисом, пили легкое вино, смеялись, вспоминая юность. Каждому нужен был этот вечер, каждый понимал то, что не произносилось вслух. Это была их традиция перед серьезными операциями или боевыми заданиями.

— Хорошо, ребят, — уже в конце вечера произнес Иван. — Надеюсь, после моей «поездки» в прошлое мы соберемся уже вчетвером и отметим…а если нет, то на все воля Неба, но я прошу, хоть вы не морочьте друг другу голову.

Следующий день для Эвелина Коренёва был непостижимо долгим или, наоборот, парадоксально коротким, если принять тот факт, что время может двигаться вспять. Утром он посетил медицинский центр. Там в белоснежном комбинезоне его встретила Марго.

— Доброе утро, министр, пройдёмте в четверную операционную. Располагайтесь в кресле. Мне вчера записали две лингвокарты: одну — чисто со старорусским, а вторую — со всеми известными на сегодняшний день индоевропейскими языками по состоянию на двенадцатый-тринадцатый век. Могу поставить любую. А ещё я ночью подняла свои записи десятилетней давности, перечитала, нашла недостатки, проработала их и теперь могу вас заверить, что если вы не воспользуетесь биопроцессором в ближайшие дни, и нейронные связи не образуются или образуются слабые, то с вероятностью выше 98 % я удалю имплант без каких-либо негативных последствий.

Эвелин задумался: в свете новых данных был смысл перестраховаться и взять «полный пакет услуг».

— А историю вы туда не загрузили?

— Нет, — Марго отрицательно покачала головой. — Дело в том, что там разные принципы действия. Языковая матрица вживляется в покрышечную часть и взаимодействует с нейронными цепями непосредственно в период активности. Проще говоря, сначала вы сможете услышать язык или прочитать текст, перевести, и только потом подключится речевой центр. Соответственно, при неиспользовании языка он у вас хранится в пассиве и никак не мешает. Биопроцессор с академическими знаниями ставится непосредственно на неокортекс и воздействует на весь мозг. И вот тут самое гадкое: импульс биопроцессора подавляет и заменяет импульсы мозга, и он начинает атрофироваться. Поэтому — нет. Историю учите по учебнику, как и географию, и карту звездного неба.

— Понял, спасибо.

Через час после операции он уже сидел на совещании, посвященном окончанию полугодия. Слушал, докладывал. Затем были встречи, беседы и намётки совместных проектов. В три часа Коренёв позвал помощников и объявил:

— С завтрашнего дня на неделю я в отпуске.

Братья Като синхронно кивнули. Раз в год золотосотенцам полагался недельный отпуск.

В половине четвертого Иван забрал из лаборатории новейшую разработку: браслеты, способные самостоятельно искать и привязывать луч центра управления Сферы в радиусе тысячи лет. Дополнительная страховка, если по какой-то причине их из центра «зацепить» не смогут. Без пяти четыре он стоял посреди комнаты отправлений туристов в черном комбинезоне, с рюкзаком выживальщика за спиной. Вадим суетился у панели управления.

— Вставай на черный круг и цепляй браслет, я сейчас вектор направления и силу импульса скорректирую. А ты глаза закрывай, дыши медленно и мысленно от десяти к одному считай. Дальше, как и договаривались, каждый день в течение месяца в два часа дня я буду посылать малый поисковый импульс. Как найдешь свою соительницу, выходи на связь. Чао!

Комната загудела, завибрировала, и турист, который сегодня не должен был лететь, исчез сначала из круга, а после и из поля зрения радара. Когда зеленая точка перестала мигать, Вадим выключил машину времени и набрал на смарт-браслете контакт министра финансов:

— Ромуальд Артурович! Спешу обрадовать вас: Коренёв нас больше не побеспокоит.

* * *

В сфере времени ты существуешь, и в то же время тебя словно нет. Странно ощущать, как тело проходит сквозь предметы, и при этом чувствовать тепло закатного солнца, ловить дуновение ветра, ощущать землю под ногами, слышать стрёкот кузнечиков. Быть с миром и одновременно вне его.

Иван отключил браслет и задумался. Фросин маячок не отвечал, а это значит, что она или успела уйти за три дня больше, чем на сотню километров, или аппаратура дала сбой, или сняла костюм, или…О последнем «или» Иван старался не думать.

Он несколько часов провел в деревне под куполом сферы. Смотрел, слушал, заглядывал в дома, но следов Фроси не нашел. Посему выходило, что она тут не появлялась или была, но ушла. Что ж, данных катастрофически не хватало, а значит, придётся опросить местных.

Иван вышел из леса и, не таясь, направился к поселению. Его заметили сразу.

Пастух Кулотка увидел пришлого, как только тот вышел из леса. Пригляделся и остолбенел от ужаса. Худой, невероятно высокий, безбородый, похожий на человека навий в черной чешуе, шёл прямо на него. Рука сама собой потянулась к оберегу. Зубья бронзового гребешка, украшенного двумя конскими головами, до боли впились в руку, но чужак не исчез, не растворился. Так же скоро и уверенно шагал вперёд. Парень отшатнулся и схватился за лезвие ножа. Если святое железо не развеет незваного гостя, то точно быть беде. Навий этот