Тринадцатая реальность - книга закончена - Геннадий Ищенко

- Это ужасно, - сказал он. - Мне в такое даже плохо верится, но при чем здесь мирные американцы? Решали-то не они!

- Запомни, что непричастных не существует! - сердито сказал я. - Тебе, как великому князю, это нужно хорошо знать. Могли бы американские генералы двести сорок раз применять военную силу за последние двести лет, если бы им это не позволял их собственный народ? Народ, налоги с которого шли на производство вооружений и содержание армии! Почти все время этот народ одобрял политику своих властей и возмущался только тогда, когда что-то не получалось, и в Америку начинали вереницей везти гробы с американскими парнями. А когда эти парни тысячами убивали каких-то там корейцев или вьетнамцев, большинству до этого просто не было дело. Убивают, значит, этого требуют интересы Америка! Их так и называли - молчаливое большинство. А для тех немногих, у кого была совесть и смелость протестовать, хватало тюрем.

- Ты их не любишь, - заметил Олег.

- А не за что их любить, - ответил я. - Отдельные американцы могут быть замечательными людьми, а вся нация... Их мало кто любил, в основном ненавидели, завидовали или боялись. Они жили за счет других, ввергая в войны и беспорядки те страны, которые считали для себя опасными. А из тех, кого удалось подмять, а таких было много, тянули все соки. Все богатства таких стран уходили у их народов, как песок сквозь пальцы, чтобы безбедно существовали эти... Ладно, не хочу о них говорить.

- А яд - это все равно дрянь!

- Может быть, - согласился я. - Но в покинутой мной реальности на наши города были нацелены и ракеты с такими ядами. В конце концов, неужели ты считаешь, что мгновенная смерть от яда страшнее, чем мучительная смерть в огне от взрыва? Какая для человека разница, чем ты его убьешь? И не нужно мне говорить, что нельзя обстреливать города. Если к нам придут американцы, орудия их кораблей обстреляют города, а авиация будет их бомбить. В этом логика войны. Мало убить солдат и уничтожить танки. Рабочие сделают другие машины, а правительство найдет солдат. А если ты посеешь в народе страх, нарушишь управление и разбомбишь заводы, ты тем самым разрушишь врагу тыл и быстро выиграешь войну. Война ведется не с армией, а с народом, поэтому и страдать будет народ.

- А почему Сан-Франциско? - спросил он.

- Надо показать силу, - объяснил я. - Уничтожим их корабли и пустим одну или несколько ракет. Ставится задача не убить как можно больше людей, а показать свои возможности, поэтому яда, наверное, не будет, обойдемся взрывчаткой.

- Аляска?

- Аляска, - подтвердил я. - Дело даже не в самой земле, которая когда-то была нашей, - у нас своей девать некуда - а в самом факте нашего присутствия. Не только они могут повсюду наводить свои порядки, найдется и на них управа! Пусть попробуют пожить бок о бок с сильным соседом.

- Хорошо, ракеты, - сказал он. - Будет что-то еще?

- Будет много нового, - ответил я. - Что-то мы оставим только для себя, другим поделимся с остальными. Извини, мне тебе об этом очень сложно рассказывать.

- О чем беседуете? - спросил подошедший Андрей.

- Рискнул бросить женщин? - спросил я. - Не утонут?

Через неделю после прибытия он начал обращаться ко мне на "ты", ну и я ответил тем же самым. Елена на наше панибратство не обратила внимания, а Александру оно удивило. Но она удивлялась недолго, и в тот же день женщины последовали примеру своих мужей.

- Не хотят они выходить из воды, - ответил он, занимая третий лежак, - а мне уже надоело. Так о чем говорили?

- О ядах, - ответил Олег. - Ты о них знал?

- Нашли тему для разговора, - удивился Андрей. - Не вздумайте говорить об этом при женщинах.

- Значит, знаешь, - сделал вывод Олег. - Отец был в Братстве, поэтому тоже должен знать. Один я среди вас незнающий.

- Узнал бы и ты, - ответил Андрей. - Сейчас ты не сможешь дать правильную оценку.

- Яд - это мерзость, а города бомбить нельзя, - повторил я слова Олега. - А если бы не было этого яда в европейских городах, ты бы сейчас не грел здесь пузо. На нас бы навалились Англия, Франция и Германия. Думаешь, мы выстояли бы? Я в этом сильно сомневаюсь. Не знаю, посвящали тебя в это или нет, но они после победы хотели сократить численность нашего населения в десять раз. И сократили бы, пусть и не сразу. Добро, сочувствие, человечность - эти качества уместны в общении между людьми, государства общаются между собой по-другому. Я потому никогда не любил политику. Большинству политиков наплевать не только на чужие народы, но и на свой собственный. Они служат верхушке общества и своим собственным интересам.

- Отец печется о благе народа! - с негодованием сказал Олег. - Не думал, что ты так циничен!

- Печется, - согласился я. - Он правитель не из худших. Но народ - это такая разношерстная масса людей, что печься обо всех трудно. Он тоже больше печется о тех, кто ему ближе, кто составляет основу его власти. Я не циник, просто я много видел и знаю. Придет время, и ты тоже станешь таким циником.

- Слушай, что тебе говорит умный человек, - насмешливо сказал Андрей, - сам станешь умнее. И присмотрись к тому, что и как делает отец. Он тоже от многих зависит и не все делает так, как хотел бы. А вообще, прекращали бы вы здесь эти разговоры. Вернемся в Москву, тогда можете портить друг другу настроение, а мне его здесь портить не надо. Алексей, ты слушал радио, что там в Америке?

- Выбирают, - ответил я, - и будут заниматься этим увлекательным делом еще дней десять. Демократы по всем прогнозам проиграют. Военная риторика немного притихла, но война - дело решенное, все кандидаты включили ее в свои предвыборные обещания. С англичанами, похоже, опять ни до чего не договорились, хотя ругани в их адрес почти нет.

- И какой у тебя прогноз по военным действиям?

- Сам не хотел говорить о политике и затеял этот разговор, - недовольно сказал я. - Опасаюсь я делать прогнозы, что-то они у меня в последнее время не сбываются.

- А все-таки?

- Воевать одним флотом полезет только идиот, - ответил я. - Я американцев идиотами не считаю, поэтому они обязательно будут где-нибудь собирать ударную армию и накапливать резервы. Быстро все это через океан не перевезешь, поэтому раньше мая не начнут. В Европе никто не захочет оказывать им помощь, поэтому воспользуются колониями в Африке. Наиболее удобным мне представляется Алжир. От него рукой подать до французского побережья, а нам или немцам туда вести флоты долго. Кроме того, если они его захватят, для наших флотов не будет нормальных баз снабжения. Все страны постараются отмежеваться от конфликта, поэтому помощи ни от кого не получим. И авиационное прикрытие у янки будет, хотя лететь, конечно, далеко.

- И как они, по-твоему, будут действовать? - спросил Олег.

- Я бы выгружал все на атлантическом побережье Марокко, - сказал я. - Там есть порты, а расстояние до побережья Американских штатов по прямой примерно пять тысяч километров. Я не знаю, что там понастроили французы, но хорошие дороги должны быть, конечно, не через Сахару, а ближе к побережью. Вот ими все и возить. Порты Марокко в Средиземном море пока заняты испанцами, но их навалом в Алжире. Песка и воды достаточно, нужно только завезти цемент, а работать американцы умеют. Я думаю, что к зиме там будет достаточно аэродромов. Перегонят самолеты, и можно подтягивать флот. Англичане им проход не закроют.