Том (5). Льды возвращаются - Александр Казанцев

У «Мены Лизы» высохли глаза. Они опять стали загадочными. Нет, скорее… злыми.

– Я ни минуты не сомневалась в этом, – сказала она.

Кажется, я все-таки отвлек ее…

– Итак, мистер Игнес и инженер Герберт Кандербль, строитель Арктического моста…

– Что они придумали?

– Кандербль предложил приблизить Землю к Солнцу, изменить орбиту планеты. Игнес дал деньги. И уже строятся сейчас гигантские всепланетные дюзы, чудовищные реактивные двигатели, которые, используя водород океанов, с помощью тех же термоядерных процессов начнут тормозить Землю, уменьшат ее скорость, с какой она движется вокруг Солнца. Произойдет то же, что и со спутником, тормозящимся атмосферой. Радиус орбиты уменьшится, на Земле станет теплее. Правда, год будет пробегать быстрее, но…

– Какое же «но»?

– В этом надо увидеть трогательную заботу о потомках. Дело в том, что, пока удастся затормозить планету, израсходовав для этого часть океанов, превратив морские порты в горные селения, пройдет слишком много укороченных лет. Едва ли в этих «горных селениях» будущего сохранится население.

– Так почему же они поддерживают этот проект, а не наш проект второго Солнца? – гневно крикнула Лиз.

– Должно быть, заводы вашего семейства, Лиз, работали не зря, пополняя атомные арсеналы. Как видите, расстаться с этим оружием, которое и применить нельзя, им все равно трудно.

– Рои! – воскликнула Лиз. – Я еще осталась главным акционером моих заводов. Знайте! С этой минуты все эти заводы и все предприятия, зависящие от моих банков, будут производить проклятые ядерные боеголовки для нашего плана. Я пущу на этот космический ветер все свое состояние, но в небе зажжется еще одно Солнце!

Я знал, она способна на это. Один раз я уже убедился кое в чем, стоя у опустевшего багажника «кадиллака».

– «Мона Лизз», вы ангел!

Она отрицательно покачала головой:

– Я не знаю, кто я, Рой. Но я думаю, что Сербург одобрил бы меня.

Мы пошли к отелю «Лафайет», чтобы дать по телефонам необходимые распоряжения.

Мы собирались с «Моной Лизой» зажечь второе Солнце, думая о тех, кого любили…»

Глава вторая. Товарищ Сехевс

«Последнее, что я помнила, был запах миндаля от бокала, который я пригубила.

Приходя в себя, я снова почувствовала этот аромат, нежный, горьковатый…

О ком я подумала? О маленьком Рое? Нет!.. Снова о Бурове!

Я открыла глаза и в испуге зажмурилась. Однако яркое солнечное пятно, которое я увидела на полу, не исчезло, оно возникло на сомкнутых веках негативным изображением решетки на окне… Ее оранжевые прутья плыли перед закрытыми глазами, как неотвратимое видение действительности.

– Почему я жива?

Я заставила себя снова открыть глаза. Нет, мне не показалось. Светлое пятно на полу… и полосы от прутьев.

Все ясно! Марту схватили… И не одну Марту, но и ее сообщницу… Кем еще они могли считать меня? Разве я сама не шла на это?.. Разве не я сама позволила Марте разоблачить «демоническую героиню» банального детективного романа?.. Агент Э 724, шпионское донесение об открытии Буровым «Б-субстанции». Потом письма деду, пославшему меня на подвиг во вражеский стан… И регулярные телепатические сеансы связи… Можно ли отречься от всего этого?..

Открылась дверь. Белый халат топорщился на широких плечах. На голове нет белой шапочки врача. Это посетитель. Можно догадаться, какой… Майор или полковник?

Его шагов не слышно, словно он, плотный, коренастый, не прикасается к полу или… снится мне.

Я закрыла глаза, потом открыла.

Он уже сидел у моей постели, придвинув к ней стул, и внимательно смотрел. Его взгляд не был жестким, в нем не было ни ненависти, ни презрения.

– Как мы себя чувствуем? – спросил он.

Я усмехнулась и хрипло сказала:

– Дайте закурить.

Он покачал головой.

– Ну что ж, – все тем же перехваченным спазмой голосом продолжала я, – будем «раскалываться», как это у вас говорят… Или рассказывать «легенду»?

Он остался серьезным. Он носил усы и небольшую бородку, в которой виднелись седые нити. Его темные глаза за очками живо поблескивали. Волнистые полуседые волосы… Он походил не на чекиста, а скорее на старого русского интеллигента…

– Легенду? – рассеянно переспросил он. За его очками сверкнули огоньки. – Что ж… но я предпочел бы не только слушать, но кое-что и записывать.

– Ну конечно! – с горечью воскликнула я. – Вам не терпится записывать показания! Допрос… Микрофон спрятан под кроватью, рядом с судном?

– Когда я говорю о том, чтобы записывать, то имею в виду жизнь, правду жизни, вашей жизни, Эллен. Мне не нужно вас допрашивать. Я знаю…

– Что вы можете знать! – перебила я. – Что вы можете понять в моей душе!.. Вам нужно полное признание? Вы получите его. Но спешите! Сил у меня осталось немного.

– Может быть, признание нужно вам самой, Эллен.

– Так почему же вы не схватили меня раньше? Почему позволили мне действовать, как вы, вероятно, считаете, во вред вам?

– Видите ли, товарищ Сехевс…

Он так и назвал меня. Я вздрогнула. Кто он? Почему он назвал меня советским словом «товарищ» и американским моим именем?

– Видите ли, товарищ Сехевс. Есть мера вреда, который мог быть вами нанесен. Вам удалось только сообщить на несколько часов раньше «секрет» производства «Б-субстанции», который потом объявлен был Советским правительством всему человечеству. Можно было узнать вас как агента Э 724…

– Конечно, Марта уже все рассказала вам!

– Можно было узнать под кличкой Марта, но важнее было узнать вас со всеми вашими думами и чаяниями, узнать вас как Елену Шаховскую и, что особенно важно, как Эллен Сехевс.

– Вы хотите сказать, что поняли меня до конца?

Он отрицательно покачал головой:

– Многое осталось неясным. Вы пожелали сохранить ребенка, что не рискнула бы сделать рядовая резидентка… Вы не хотели продолжать работы с Буровым, хотя именно ради этого вас перебросили из-за океана. Вы даже отвергли его любовь, хотя могли обрести власть над ним… И в то же время вы передавали через свою дублершу донесения…

– А вы знаете, что я передавала? – шепотом спросила я.

– Да. Это было странно. Вы вводили в заблуждение своих хозяев.

Я облегченно вздохнула.

Он положил свою руку на мою. У него были длинные пальцы музыканта, нервные и нежные.

Мне было приятно его прикосновение.

– Товарищ Сехевс, я хотел бы, чтобы вы оценили доверие тех, кто поверил в вас…