80000 километров под водой - Жюль Верн

Вершина горы в эту минуту резко вырисовывалась на синем фоне неба. Это предвещало хорошую погоду. И предсказание сбылось.

Погрузившись снова в воду, «Наутилус» с большой скоростью поплыл дальше на север.

К вечеру мы подошли к Фальклендским островам, и, когда на заре следующего дня всплыли на поверхность океана, я увидел суровые вершины их гор. Океан здесь был неглубоким. Это навело меня на мысль, что оба главных острова архипелага и все примыкающие к ним маленькие островки в давнопрошедшем времени составляли часть Магеллановой земли.

Фальклендские острова, были, повидимому, открыты знаменитым Джоном Дэвисом, назвавшим их Дэвисовыми южными островами. Значительно позже Ричард Гаукинс назвал их островами св. Девы. В начале XVIII века моряки из Сен-Мало назвали эти острова Малуинскими в честь своего родного города, и, наконец, англичане, которым эти острова принадлежат и сейчас, назвали их Фальклендскими.

Дикие гуси и утки стаями кружились над палубой, и многим из них пришлось в этот же день украсить наш обеденный стол.

Из рыб я обратил внимание на членов семейства колбневых, в особенности на бычков-колбней длиной в двадцать сантиметров, сплошь усеянных буроватыми и желтыми пятнами.

Когда исчезли из виду вершины гор Фальклендских островов, «Наутилус» погрузился в воду и на глубине двадцати- двадцати пяти метров поплыл вдоль южно-американских берегов.

Капитан Немо попрежнему не показывался.

До 3 апреля мы плыли в патагонских водах, то погружаясь в океан, то всплывая на его поверхность. 4 апреля «Наутилус» миновал широкий лиман, образуемый дельтой Ла-Платы, и очутился на траверсе Уругвая, но в пятидесяти милях от берега. Капитан Немо попрежнему держал курс на север, следуя за всеми извилинами берега американского континента. С момента нашего вступления на борт подводного корабля в Японском море «Наутилус» сделал шестнадцать тысяч лье, или шестьдесят четыре тысячи километров.

Около одиннадцати часов утра мы пересекли тропик Козерога на тридцать седьмом меридиане. Видимо, капитану Немо, к великому неудовольствию Неда Ленда, не нравилось соседство этих населенных мест Бразилии, и он вел свой корабль с головокружительной скоростью. Ни одна рыба, ни одна птица, как бы быстры они ни были, не могли поспевать за «Наутилусом», и потому мы не имели случая наблюдать фауну этих морей.

Вплоть до 9 апреля мы шли с той же бешеной скоростью. Вечером этого дня мы очутились вблизи самой восточной точки южноамериканского материка — у мыса Рок. Но тут «Наутилус» сошел с курса и на значительной глубине направился, к подводной ложбине, лежащей между мысом Рок и хребтом Леоне на африканском берегу. Эта ложбина раздваивается на высоте Антильских островов и оканчивается на севере огромной впадиной, уходящей вглубь на девять тысяч метров. В этих местах геологический разрез океанского дна до самых Малых Антильских островов представляет собой отвесный утес вышиной шесть тысяч метров. У островов Зеленого Мыса проходит вторая, не менее высокая стена, замыкающая с юга потонувший материк Атлантиды. Дно этой огромной долины местами усеяно горами, делающими особенно живописный подводный пейзаж. Я говорю об этом главным образом на основании рукописных карт, составленных, очевидно, самим капитаном Немо по непосредственным наблюдениям.

В течение двух дней мы посетили все глубины этих вод. «Наутилус», приведя в действие свои рули глубины, описывал зигзаги в вертикальной плоскости.

Но 2 апреля он вдруг всплыл на поверхность, и мы снова увидели землю у устья реки Амазонки, обширная дельта которой вливает в море такое огромное количество воды, что на много миль от берега океанская вода становится пресной.

Мы перешли экватор. В двадцати милях к западу от нас осталась Гвиана, французская колония, где мы нашли бы отличное убежище. Но ветер дул с ураганной силой, и яростные волны не позволили и думать спустить на воду простую шлюпку. Это было очевидно даже, для Неда Ленда, так как он не заговаривал со мной о побеге. С своей стороны и я не делал никаких намеков на этот счет, чтобы не толкнуть его на безрассудную попытку, которая неминуемо должна была кончиться бедой.

Впрочем, эта отсрочка меня нисколько не огорчала, и я утешался интересными наблюдениями. В продолжение двух дней — 11 и 12 апреля — «Наутилус» все время оставался на поверхности моря, и сети его принесли обильный улов зоофитов, и пресмыкающихся.

Одну из попавшихся в сети рыб Конселю суждено было запомнить, и надолго.

Вот как было дело.

Закинутые матросами сети принесли в числе прочих рыб разновидность ската, плоского и — если бы ему отрезать хвост — совершенно круглого. Скат этот был довольно большим и должен был весить не менее двадцати килограммов, брюхо у него было белое, спина бурая, с большими мраморными пятнами, с гладкой кожей и двухлопастными плавниками.

Выброшенный из сетей на палубу скат отчаянно извивался, пытаясь перевернуться на живот, и в своих конвульсиях так близко подкатился к краю палубы, что еще секунда — и он свалился бы обратно в воду. Но Консель, которого эта рыба заинтересовала, бросился к ней и, прежде чем я успел предупредить его, схватил ее обеими руками.

В ту же секунду он опрокинулся на палубу, наполовину парализованный. Он закричал:

— Ах, хозяин, хозяин! Помогите мне!

Это был первый случай за все время нашего знакомства, что бедный малый обратился ко мне не в третьем лице.

Канадец и я подняли его на ноги и стали энергично массировать. Когда Консель снова обрел способность владеть своими конечностями, этот вечный классификатор прошептал прерывающимся голосом:

— Класс рыб, подкласс хрящевых рыб, отряд скатов, семейство электрических скатов, вид мраморных электрических скатов…

— Да, мой друг, — сказал я, — мраморный электрический скат и привел тебя в такое горестное состояние.

— Хозяин может мне поверить, — возразил Консель, — что я отомщу этому скату.

— Каким образом?

— Я его съем!

И он выполнил свое обещание в тот же вечер, очевидно, только для того, чтобы отомстить, так как мясо ската отвратительно на вкус.

Несчастный Консель столкнулся с самой опасной разновидностью электрических скатов. Находясь в воде — хорошем проводнике тока, этот скат убивает рыб на расстоянии в несколько метров: настолько силен его электрический заряд.

Назавтра, 12 апреля, «Наутилус» приблизился днем к берегу голландской колонии около устья реки Марони.

Тут мы увидели несколько семей ламантинов. Это были манаты, которые, как и дюгони, принадлежат к отряду сирен. Эти крупные животные, длиной в шесть-семь метров, весят около четырех тысяч килограммов.