Держись от меня подальше - Рида Сукре

он как герой в мгновение ока домчал до барахтавшегося Кости и спас его. Зал аплодировал стоя.

Мне кажется, в зале решили, что мы подставная семья, ибо смеялись с нас по ходу всего представления не меньше, чем с клоунов. Нас даже руководство дельфинария потом благодарило, жало руки, но приходить ещё раз не звали.

— И даже абонемент не подарили, — возмущался Максим, везя нас обратно домой. — Жмоты. Мы им такое шоу устроили.

— Благодаря тебе, — хмыкнул папа, — посадил нас чуть ли не в воду, а сам перед дамами хвост распушил.

Дядя запунцовел:

— Перед дамой, — поправил он Рода. — Сам вообще в спасатели Малибу заделался.

Все детки сидели мокрые сзади, кутаясь в огромные полотенца. Мокрые, но довольные. Двойняшки были счастливы, что принимали активное участие. Сеня никак не мог нарадоваться «зашибенным» кадрам. А я ликовала, потому что мне всё же разрешили погладить дельфина.

Один из взрослых дельфинов, на котором катался папа, подплыл к бортику, вытащил морду из воды и упёрся ластами, издавая непонятные мне без специального аппарата звуки. Инструктор кивнул мне, разрешая идти на контакт. Я похвалила себя, что надела не синюю футболку, и значит дельфин меня обязательно заметит. И в его памяти останется моя фигура.

Я приложила ладонь к его лбу. Кожа его на ощупь совсем необычная: она плотная на вид, будто из пластика, но проведёшь ладонью — нежная и мягкая, словно тонкий шёлк. Это прикосновение странным образом дарило радость.

А ещё я стала хранительницей удачи: листочки с рисунками дельфинов после того, как детки и взрослые из-за них переругались, я собрала и убрала в сумку. И никому из сидящих в машине возвращать не собиралась. Какой-то рисунок раздора. Пусть лучше хранится у меня, решила я.

— А вы знали, что у каждого дельфина есть собственное имя? — поинтересовался эрудит с переднего сидения. — Так вот имя дельфина представляет собой свист, и его средняя продолжительность около девяти десятой секунды.

Под его монотонное «чтение лекции» мы на задних сидениях, усталые, уснули.

Мне снилось, что под толщей воды я в костюме аквалангиста с грузовым поясом смотрю в глубину темноты и пытаюсь разглядеть хоть что-либо. Но вокруг всё мутное, смазанное. Я знаю, что наверху день и ярко светит солнце. А здесь не в пример мультфильму о Русалочке, — кромешная тьма, но где-то впереди раздаётся характерный дельфиний свист, который укладывается в одну секунду, и я понимаю, что он меня зовёт. Но я остаюсь на месте, держусь на плаву. И тут с той же стороны раздаётся душераздирающий дельфиний крик: «Поторопись, спаси нас!» Я кидаюсь в ту сторону, но верёвка, в которой я привязана натягивается, и меня тащат назад, к лодке. Я сопротивляюсь, хочу отвязаться, и не могу. Моё тело прорывает гладкую поверхность водного пространства и в эту секунду я проснулась.

Кто этот дельфин, что ждёт моего спасения?

Вернувшись домой, я узнала, что Соня уехала в танцевальный лагерь на пару недель. Причём дядя Максим лично подписал ей разрешение с утра, а я как обычно пропустила всё мимо ушей и глаз.

Я с грустью отметила, что и Артём поедет в этот лагерь. Он же танцевальный, и скорее всего организован их командой. Они будут близко общаться.

Тут я заставила себя перестать воображать худшее. Тем более есть дела более насущные — моя подруга и мой брат скоро поженятся!

Это радость, это счастье, это мини-апокалипсис.

Родители подруги оккупировали зал и подписывали приглашения. Разместившись за дубовым столом, они громко ругались, кого из родственников и друзей семьи звать, а кого нет. Тактичная тётя Нина во всём соглашалась с мужем, но то и дело встревала Леся, качаясь на ножках стула она требовала убрать то одного родича, то другого — все её бесили, и кормить за свой счёт (за счёт папули) она их не собиралась. Но с другой стороны, это был шанс похвастаться перед ними и утереть носы, заметил дядя Коля, так что приоритеты сменились, и теперь она пыталась вспомнить как можно больше ненавистных особ, и список рисковал перевалить за возможное число размещения гостей в самом лучшем отеле-ресторане города. Теперь стоял вопрос о смене места проведения свадьбы.

Вспомнив, как было просторно в замке мэра, я решила похвастать им об этом, на свою беду. Глаза подруги зажглись. Ей хотелось свадьбу только там. И то, что никто ей такого счастья не позволит, Леську не устраивало. Если она что-то себе в голову втемяшит, то это навсегда.

— Моя свадьба должна быть лучшей! — и точка.

Помогать ей в штурме замка казалось мне таким себе занятием. Тут ей бы Сонька оказалась отличным подспорьем, о чём я ей и заявила, а меня вновь обвинили в деревенских выражениях.

— Вот иногда человек вышел из деревни, а деревня из него нет, — назидательно подняла она палец.

— Я вообще не из деревни, Лесь. Я же в городе выросла.

— А бабка у тебя где живёт? — она ткнула пальцем в меня. — Вот, в деревне. У тебя деревенские гены.

Поучить бы тебе биологию с анатомией, подруга. Но вслух этого я ей не сказала.

С кухни доносились умопомрачительные ароматы выпечки, и желудок напомнил о себе. Но к еде меня подруга не пустила, и пугая тем, что не влезу в своё платье, угостила яблоком уже в моей комнате. После отъезда Сони эта комната имела своё стратегическое назначение, как комната невесты и подружки невесты.

Сама невеста тоже яблоками уже второй день питалась. Причём, почти весь ящик съела — голод не тётка. Я думала нет ничего такого в мире, что отвадило бы её от холодильника, но я ошибалась.

Вслед за яблоком она, вдруг заполыхав гневом, точно дракончик на её щиколотке, пихнула мне в руки аккуратно заполненный почтовый конверт, внутри него лежал исписанный аккуратным почерком лист:

«Здравствуй, Олеся!

Как ты уже догадалась, пишу тебе я, кого ты знала столько лет под именем Лёня, но отныне прошу называть меня полным именем Владлен.

Мы были так счастливы, перед нами стояло такое прекрасное будущее, полное взаимных успехов. Я планировал, что добьюсь научных высот, и буду двигать вперёд Отечество. Верная жена, ожидающая меня дома с детьми, — мой дерзкий идеал — теперь ты делаешь вид, что меня не существует. Игнорируешь моё естественное желание получить объяснение, я разве его не достоин? Я разве чем-то это заслужил?

Но ты решила, что можешь растоптать моё сердце. Плюнуть в душу. Как же это низко. Я презираю тебя.

Я столько вложил в нашу любовь, но