Поправки - Джонатан Франзен

Он нанял Чипа вести рекламу компании «Партия свободного рынка», что стало первым удачным решением за много лет. Гитанас вылетел в Нью-Йорк, намереваясь обратиться к адвокату по бракоразводным делам и, если удастся, раздобыть по дешевке американского актера, неудачника средних лет, чтобы тот сидел в Вильнюсе и служил живым примером всем посетителям и клиентам, которых «Литва инкорпорейтед» сумеет завлечь. И подумать только, на него согласился работать молодой талантливый парень! Гитанас не стал особо расстраиваться из-за того, что Чип спал с Джулией. Согласно его опыту, все предают, рано или поздно. В пользу Чипа говорило и то, что измена произошла еще до их знакомства.

Что до Чипа, то комплекс неполноценности, который ему полагалось испытывать в Вильнюсе как «жалкому американцу», не знающему ни литовского, ни русского языка (к тому же его отец не погиб от рака легких, оставив сына сиротой, деды не сгинули в Сибири, за свои идеалы ему не пришлось подвергаться пыткам в холодном карцере военной тюрьмы), полностью рассеялся благодаря его высокой квалификации, а также благодаря тем чрезвычайно лестным для Чипа сопоставлениям, которые Джулия – он-то хорошо это помнил – проводила между ним и Гитанасом. Когда в кабачках и клубах их с Гитанасом принимали за братьев (оба ничего не имели против), Чип втайне думал, что он – «удачливый брат».

– В качестве заместителя премьер-министра я был вполне ничего, – сумрачно ронял Гитанас. – Дона мафии из меня не выйдет.

«Дон» – чересчур пышный титул для той деятельности, какой занимался Гитанас. Чип, увы, ясно различал все приметы заведомого неудачника. Часами Гитанас переживал ни о чем, а делу уделял считаные минуты. Инвесторы со всего мира слали ему кругленькие суммы, и каждую пятницу Гитанас переводил их на свой счет в «Креди Сюисс», но никак не мог решить, потратить ли деньги «честно» и купить места в парламенте для «Партии свободного рынка» или довести мошенничество до конца и вложить приобретенную обманом валюту в вовсе уж незаконный бизнес. Какое-то время Гитанас делал и то и другое или ни то ни другое, пока маркетинговый анализ, то есть опрос пьяных незнакомцев в баре, не убедил его, что в нынешней экономической ситуации даже большевик получит больше голосов, нежели партия, в названии которой фигурирует словосочетание «свободный рынок».

Окончательно отказавшись от легитимности, Гитанас нанял телохранителей. Вскоре Личенков поручил своим шпионам выяснить, с какой стати экс-патриоту Мизевичюсу понадобилась охрана. Как беззащитный экс-патриот Гитанас был в большей безопасности, нежели теперь, в окружении десятка юнцов, размахивавших автоматами Калашникова. Пришлось набрать дополнительный отряд. Чтобы не попасть под пулю, Чип не покидал виллу без сопровождения.

– Тебе ничего не грозит, – успокаивал его Гитанас. – Может быть, Личенков захочет убить меня и присвоить компанию, но ты – гусыня, несущая золотые яйца!

И все же, когда Чип показывался на людях, беззащитное темечко покалывали иголки. В тот вечер, когда в Америке празднуют День благодарения, двое подручных Личенкова проложили себе путь сквозь публику, толпившуюся на заплеванном полу клуба «Мусмирите», и выпустили шесть пуль в живот рыжему «винно-водочному импортеру». Они прошли мимо Чипа, не тронув его, и это вроде бы доказывало правоту Гитанаса. Однако тело «винно-водочного импортера» оказалось таким податливым и мягким по сравнению со свинцовой пулей, а Чип всегда испытывал ужас перед телесной уязвимостью. Перегрузка, короткое замыкание в нервной системе умирающего. Жестокие конвульсии, высвобождаются скрытые ресурсы гальванической энергии, крайне неприятные электрохимические явления, все, что скрывалось в электропроводке человека, пока он был жив.

Полчаса спустя в «Мусмирите» явился Гитанас.

– Беда в том, – задумчиво проговорил он, созерцая кровавые пятна, – что мне легче быть убитым, чем убить человека.

– Ну вот, снова ты себя недооцениваешь, – пожурил его Чип.

– Я умею терпеть боль, а не причинять ее.

– Правда, не будь так требователен к себе.

– Убей, или тебя убьют. К этому нелегко привыкнуть.

Гитанас пытался проявить агрессивность. Как мафиози он располагал немалым преимуществом – деньгами, поступавшими на счет компании «Партия свободного рынка». После того как отряды Личенкова осадили Игналинскую АЭС и электрокомпания сменила владельца, Гитанас ликвидировал доходные акции «Сукрозы», опустошил сейф компании «Партия свободного рынка» и приобрел контрольный пакет акций основного литовского провайдера сотовой связи – только эта компания, «Трансболтик вайерлесс», оказалась ему по карману. Гитанас выделил своим телохранителям по 1000 минут местных звонков, бесплатную голосовую почту и определитель номера и усадил их за работу: отслеживать звонки по сотовым телефонам Личенкова, которые обслуживала «Трансболтик». Заранее узнав о намерении Личенкова ликвидировать свою долю в «Национальной корпорации кожевенного, мясного и сопутствующего производства», Гитанас вовремя продал собственные акции этой компании. Скорая выгода обернулась катастрофой. Узнав, что его телефоны прослушиваются, Личенков подключил их к более надежной региональной системе с центром в Риге. А затем сделал ответный ход.

Вечером накануне выборов 20 декабря «авария» на электростанции отключила центральный офис «Трансболтик вайерлесс» и шесть ретрансляционных башен. Толпы разъяренных вильнюсцев, фанатиков сотовой связи, – молодые, бритые наголо, с козлиными бородками – атаковали офис «Трансболтик». Служащие компании по обычному телефону обратились за помощью, но отряд «полиции», явившийся по вызову, присоединился к толпе, которая громила офис и рвалась к сейфам. Вандализм продолжался, пока не подъехало три машины с «полицейскими», состоявшими на содержании у Гитанаса (денег хватало на оплату только одного участка). Последовало яростное сражение, первый отряд «полицейских» отступил, второй рассеял толпу.

Всю ночь пятницы и утро субботы технический персонал компании пытался запустить уцелевший от брежневской эпохи аварийный генератор. Главная передаточная шина генератора проржавела насквозь. Когда главный техник потряс шину, чтобы проверить, цела ли, она слетела с основания. Техник попытался поставить ее на место при свете карманных фонариков и свечей, но сварочный аппарат прожег дыру в первичной индукционной обмотке. Учитывая политически нестабильную ситуацию, в Вильнюсе ни за какие деньги нельзя было достать другой работающий на бензине генератор, не говоря уже о бензиновом трехфазном генераторе, – коммутатор был модифицирован именно под такую модель лишь по той причине, что оставшиеся от брежневской эпохи трехфазные генераторы продавались по дешевке. Польские и финские фирмы, поставлявшие запчасти к электрооборудованию, отказывались (опять же учитывая политически нестабильную ситуацию) поставлять в Литву эти самые запчасти без предоплаты в твердой западной валюте. Таким образом, страна, большинство жителей которой, следуя примеру Америки, попросту отключили обычные телефоны, как только сотовая связь сделалась дешевой и повсеместной, теперь погрузилась в молчание, напоминавшее XIX век. Мрачным воскресным утром Личенков и его шайка контрабандистов и киллеров, включенных в избирательный список партии «Энергия для народа – задешево», получили в Сейме 38 мест из 141. Однако президент Аудриус Виткунас, харизматический и параноидальный архипатриот, страстно ненавидевший и Россию, и Запад, не утвердил результаты выборов.

– Этот бешеный пес Личенков и все его адские прихвостни меня не запугают! – кричал Виткунас в телеобращении к нации вечером в воскресенье. – Местные сбои в подаче электричества, почти полный отказ коммуникационных систем столицы и окрестностей и повсеместное присутствие тяжеловооруженной «гвардии» Личенкова, этих брызжущих слюной адских псов, не внушают уверенности в том, что вчерашнее голосование отражает твердую волю и неисчерпаемые запасы здравого смысла, присущие великому, славному, бессмертному литовскому народу! Я не могу, не стану, не желаю, не смею признать и ни в коем случае не признаю действительными грязные, извращенно-нелепые, третично-сифилитические результаты этих национальных парламентских выборов!

Гитанас и Чип слушали обращение президента по телевизору, сидя в бывшем бальном зале виллы. Двое телохранителей тихонько играли в уголке во «Владыку ада», Гитанас переводил Чипу самые смачные высказывания красноречивого оратора. Болотный свет самого короткого в году дня с трудом просачивался в узкие окна.

– Мне это не нравится, – сказал Гитанас. – У меня предчувствие: Личенков прикончит Виткунаса и попытает счастья с тем, кто придет на его место.

Чип, отчаянно старавшийся не считать оставшиеся до Рождества дни (всего четыре!), вовсе не хотел засиживаться в Вильнюсе лишь затем, чтобы его выгнали через неделю после праздника. Как насчет забрать все деньги со швейцарского счета и уехать из страны прямо сейчас, намекнул он Гитанасу.