Житие Сергия Радонежского - Борис Клосс

В лѣто 7122-го году Троицкого Сергиева монастыря инокъ Гедеон Коротневъ иде изза Студеного моря из волости Варзуга имянуема с монастырскою осеннею рыбою на лодье х Колмогорам. И воста на море волнение велико и монастырскую лодью лдомъ заметало и замерзла; прочии же лодьи Двинянские четыре розбило. На монастырской же лодье люди вси, видѣвше свою погибель, быша в нѣчаянии, ту же Двинянин именем Ияков. И от многия горкия печали и от истомы воздремашася и уснуша. Двинянин же той Ияков видитъ в видении чюдотворца Сергия, и указующе ему перстомъ ко брегу, идѣ же им проити, и яко на железные колеса поставив лодью ту, самъ чюдотворецъ в пристанище привез и ввез еѣ в онбар новый и замкнув ея ту[904]. Возбнувъ же той от видения, разбудив инока и прочих и сказав свое видѣние. Они же, слышавше сия, начаша чюдотворца Сергия призывати, да избавит ихъ от потопления и спасетъ души их от смерти. И в то время начать лед на море разступатися. Они же, поднявъ парусъ, доидоша тою щелию до пристанища,[905] идѣ же чюдотворецъ Сергии перстом показуя; а на море позади их лед паки сступися. И видевше сия и получиша ненадежное спасение, иже спасе их Господь молитвами святаго, радостны быша и доидоша обители святаго, ублажающе имя его, и властей и братию возвеселиша пришествием своим, яко нечаянно спасение получиша.

5. О чюдесѣх святаго Сергия, иже с Колмогоръ привез иерѣй Стахия роспись

В лѣта 7122-го году марта вь 17 день человѣкъ нѣкий именем Игнатий зовомый Яскин, ходя при брезе морскомь, и взыде на торос, сиирѣчь на лед, и отнесе его в море и нача утопати. Возопив же ко святому Сергию чюдотворцу, да избавит его от потопления, и невидимо обрѣтеся на брезе морскомь, молитвами преподобнаго чюдотворца Сергия спасень бысть.

6. О исцелении бѣснаго

На Колмогорах же в Куреской волости Троицкого Сергиева монастыря в слободѣ храмь преподобнаго чюдотворца Сергия, и ту приведень бысть тоя же слободы человѣкъ нѣкий именем Якимь Ильин, чернымъ недугомь одержимь и зѣло бѣснуяся, и исцелень бысть молитвами святаго Сергия от образа его, и отьиде в дом свой здравь, благодаря Бога. Сие же чюдо бысть 123-го году.

7. О исцелении бѣсныя

В той же Куреской волости в Сергиеве слободе во храмь преподобнаго чюдотворца Сергия прииде помолитися жена именем Ксения Кѣхотцкия волости, недугом болѣзненым одержима и бѣсомь мучима, яко и рука ея бѣ прикорчена к сердцу. Скорый же к помощи преподобный Сергий исцеление дару[е]ть ей, и отьиде в домь свой здрава, яко николи же не болѣвь, благодарение воздая преподобному Сергию, давшаго ей исцеление. Бысть же сие чюдо 124-го году.

8. О боярине Иване Никитиче Романове

Прииде нѣкогда во обитель Святыя Троицы помолитися и чюдотворца Сергия мощемъ поклонитися бояринъ Иван Никитичь Романовъ и по молебном пѣнии архимариту Дионисию и нам сказав о чюдеси чюдотворца Сергия сице: Бывшу ми, рече, преже в опалѣ от царя Бориса по зависти вражии, и везоша мя в заточение на колѣснице худѣ покрыта вретищем, многи оковы имущу ми на выи и на руках и на ногах. Не вѣдущу же ми, идѣ же везут мя, в то же время начаша в колокол бити, и познавшу ми, яко быти ми близ обители Святыя Троицы. И возмутися сердце мое от горкия печали, и слезы многи излияшася, моляся Святѣй Троице и Пречистой Богородице и преподобному Сергию, да спасетъ и ущедрит в бедѣ стражущаго и не имущаго помощи ниоткуду. Сице же плачащу ми ся и преподобнаго Сергия на помощъ призывающе и хотящу ми изпод покрытыя позрѣти ко обители чюдотворцове, и не возможе, зане приставы по обѣма странама не дадуще приникнути, многу тѣсноту по приказу царя Бориса сотворяюще ми. И внезапу яко нѣкоею силою Божиею от моея выя и от рукъ и от ногъ оковы желѣзныя разрѣшишася, и узрѣв скважнею обитель чюдотворцову, и благодаривъ Бога и Пречистую Богородицу и преподобнаго Сергия скораго помощника, и благонадеженъ бывъ, почаяв себѣ милости Божии быти. И проѣхав монастырь, приставом сия возвѣстив;они же, сия осмотривше, ужасошася и во удивлении быша и от звериного нрава преложишася во овчюю кротость, и быв у них прочее время во ослабѣ. Егда же, времени дошедшу, свободи мя Богъ от тоя напасти, и бывшу ми в прежнемъ своем достоянии, и по своему обѣщанию сице прихожду к чюдотворцу Сергию по вся лѣта на поклонение ко гробу его. Слышав же сия, архимаритъ Дионисий и мы вси благодарения воздаша Святѣй Троицы и Пречистой Богородицы и преподобнаго Сергия скораго помощника ублажаше, яко поспѣшен предстатель всемъ уповающим на нь.

9. О явлении чюдотворца Сергия Козмѣ Минину и о собрании ратных людей на очищение государству

Бысть убо во времяна она нахождения на Русииское государство безбожных Поляков и Литвы, Богу попущающу за грѣхи наша, и многими лѣты по градомъ и по весемъ христианъству ото огня и меча погибающу, и уже и Московскому государству до конца от богопротивных разорившуся, всѣмъ посѣченым бывшимъ от мала и до велика, от благородных и до простых, мнозѣм же в плѣнъ отведеным бывшим, прочим же разбѣгшимся по всей Рустей земли, яко овцы не имущи пастыря, по градомъ и по весем и по пустынямъ скитающеся, преходяще с мѣста на мѣсто, идѣ же бы аще мочно кому горкия смерти гонъзнути. И сея бѣды не можетъ языкъ человѣчь изглаголати, токмо: ох! ох! увы! увы! горе! горе! бѣды тоя неисказанныя, колико протяжеся напасть та кроволитная. Но мы сия глаголати оставимъ: сами бо все помнят горкое время то, и поступимъ на преднее. Московскому убо государству во осаде бывшу, засѣдоша окаяннии еретицы, Поляки и Литва, Московских боляръ князя Федора Ивановича Мстисловского с товарыщи в своих руках имуще и тѣсноту всякую чиняще им, еле живых содержаще. Християнски же народ от великородных и до простых вси посѣчени быша, яко же преже глаголахомъ. Грады же вси в несогласии быша: овии к Полякомъи к Литвѣ приложишася и вмѣсте сь еретики за едино християнъскую кровь проливающе; инии же к воромъ, к названымъ царевичемъ приложишася и тии тако же враги быша православным християномъ, не менши того кровь проливающе; инии гради Росийстии от Нѣмецъ обладаеми быша; прочии же гради особъ стаща, самодержавъствоваше, а Московскому государству ни откуду помощи не бѣ: одолѣша окаяннии еретицы. Во обители же Святыя Троицы и у преподобныхъ чюдотворцов Сергия и Никона паствующу тогда преподобному архимариту Дионисию да келарю Аврамию Палицыну, и слышавше, яко Московское государство в конечном разорении и обладаемо от еретикъ, совѣтовавше з братиею и с воинѣскими людми, и обитель утвердивше крѣпко, и положивше упование на Бога и на Пречистую Богородицу и на преподобных Сергия и Никона, мужественно вооружившеся противу безбожных, и видя православную вѣру попираему и християнъ посѣкаемыхъ от безбожных, зѣло о томъ болѣзнующе и со враги, с Поляки и с Литвою противящеся з Божиею помощию. Дионисий же архимаритъ ни во что ино упражняшеся, токмо в церковных и в келейных молитвахъ, моляся ко Христу Богу з горкими слезами и ко Владычице нашей, всего мира заступнице, Пречистой Богородице, скорой помощнице, руце свои выспрь воздѣвая и призывая на помощъ преподобных чюдотворцовъ Сергия и Никона, и от горкия печали томя себя бдѣнием, и воздержанием, и по многи дни мало хлѣба ядый, видя люди Божия конечно погибающа, яко же убо мноземъ и во отчаянии впасти. То же ему и опочивъ бысть от труда многа: писцы скорые и доброумнии у себѣ имуще, с ними же присѣдя и обнощеваше, писаше грамоты поучителныя и во вся грады посылая. Иже попраша вѣру християнскую и стояще заедино с Поляки и с Литвою, разоряюще православных християнь, сихь моляше, да отступят от еретикь и паки да соединятся с православными християны. А иже оставшии християня в нѣких градѣх, сихь похвалами ублажаше и моляше их, да станут крѣпко противу безбожных и мужественно да поборають по християнех, воспомиѣнающе имь от божественных писаний, и прежнихь государствь в прилучаи прилагающе, колико за православную вѣру в прежних родѣхь стояша мужествено и главь своих не щадили и мученически кончашася и нынѣ мучения ихь церковь Божия прославляеть и пѣсненными хвалами воспѣвает. И сих ево преподобных трудов грамотам во многи грады дошедшимь, и во умиление приходяще, и приидоша под Москву бояринь князь Дмитрей Тимофѣевичь Трубецкой, и Ивань Заруцкой, и прочии от многих градовь со многимь воиньством, и вмѣсте с Прокофьем Ляпуновым оступиша Московское государство и безбожных Поляков осадиша и тѣсноту имь велику учиниша. Но аще и велицы полцыснидошася и безчисленно войско совокупися, но без Божия промысла множество воинства грѣха ради нашего непотребно бысть. Людие воиньстии взволновашася и боярину князю Дмитрею Тимофѣевичю непослушни учинишася, лутчего же своего промысленика Прокофья Ляпунова своима рукама убиша. Иван же Заруцкой яко возбеснѣв, бѣжавь со многим воинствомь и от православия отметникь бысть и многи пакости сотворивь градовом Рускимь пуще Поляков, донде же его суд Божий постиже. Прочии же воинстии людие, видя нестроение в войске, разыдошася врознь. Бодрый же в разуме пастырь нелестный стада словесных овец Христовыхархимарить Дионисий с келарем Аврамиемь пакы неусыпно промышляюще и пишуще грамоты, яко же и преже, во вся грады верховыя и понизовые, моляше их и подвизающе писаниемь, да изыдуть на заступление Московскому государству, и Господь поможет вамь заступлениемь Пречистые Богоматере и за молитвь святых чюдотворьцовь. И паки начаша мнози во умиление приходити, паче же в Нижнем Новѣгороде за се крѣпко вземшимся, и начаша всяко мыслити, како и коимь обычаем да подадуть помощь Московскому государству. И когда уже промысль человѣколюбца Бога изыде к народу християнскому и благодатию Его обрѣтохом заступника Московскому государству и всейРосиистей земли преподобнаго Сергия чюдотворца, тогда православнии християня яко от люты зимы к праведному солнцу Христу Богу лица своя обращаху и к теплотѣ спасения желающе приступити, озари бо сердца вѣрных Христось Богь нашь милосердиемь своимь. Не позазрите ми, господия и братия, долготы ради рѣчи сия: аще и грубо есть и несладкорѣчиво морокование сие, но истина есть, и от самого архимарита Дионисия от устъ его слышах, паки же и от прочих достовѣрных увѣрився. Оставльше же сия и паки к повѣсти обратим умъ свой. Муж бяше благочестив Нижняго Новаграда именемъ Козма Мининъ, ремеством же мясник, живый благочестивым житиемъ и в цѣломудрии и прочихдобродѣтелех живот свой препровождая. И сего ради на мнозѣ и от подружия своего отлучашеся, яко безмолвие любя, отходя во особую храмину, Бога присно имѣя в сердцы своемъ. Нѣкогда же спящу ему во храминѣ той, явися ему чюдотворец Сергий, повелѣвая ему казну собирати и воинских людей надѣляти и итти на очищение Московскаго государства. Он же возбнувъ, бысть во страсѣ мнозѣ и помышляя, яко не бѣ воинское строение ему в обычай, и в небрежении положив. Во ино же время бысть ему то видѣние вторицею, и паки небреже. По малѣ же паки является ему преподобный Сергий и глаголя ему с прещением: Не рѣх ли ти о семъ? поне же изволение праведных судеб Божиих помиловати православныххристиянъ и от многаго мятежа в тишину привести, сего ради рѣх ти казну собрати и ратных людей надѣлити, да очистятъ з Божиею помощию Московское государство от безбожных Поляков и прогонят еретиков. И сие ему прирече: яко старѣйшии в таковое дѣло не внидут, но и паче юннии начнут творити, и начинания их дѣло благо будетъ и в доброе совершение приидет. И яко бы наказав, остави его и невидимъ бысть. Той же возбнувъ трепетенъ и в велицеи ужасти бывъ, мнѣвъ, яко всему чреву его изгнетену быти, и ходя, болѣзнуя чревом и моляся преподобному Сергию о исцелении чрева его и каяся о своемъ небрежении и обѣщеваяся повелѣнная им сотворити, помышляя же како и откуду начало дѣлусотворити. По смотрению же Божию всѣм градом избраша его в земския старосты и предаша ему строение всего града, да исправляетъ и разсуждает земския росправы, яко же обычай есть. Козма же, познавъ начало Божия промысла, положив упование на Бога и на преподобнаго Сергия, обнадеженъ бысть, начат умъ свой простирати на дѣло Божие, глаголя пред всѣми в земской избѣ и идѣ же аще обрѣташеся, со слезами плача и рыдая: Московское, рече, государство и прочие грады болшия и меншия всѣ разорени быша от безбожных, и людие благороднии от велмож и до простых, вси посѣчени быша, жены их и дщери пред лицем их опозорени и в плен ведоми быша, и не мочно тоя бѣды изглаголати. Яко же слышим, и нынѣ Москва и прочии гради одержими от еретикъ, и одолѣша погании мало не всю землю Росиискую. Толико благодатию Божиею град нашъ единъ Богомъ храним, и пребываемъ яко безбоязнении, а враги наша Поляки и Литва, с ними же и Рустии крестопреступники, яко свирѣпии волцы, зияюще усты своими, хотяще разхитити нас, яко овца, не имущих пастыря, и град нашъ разорению предати; мы же о семъ ни мало пекущеся и промыслу не чиним. Мнози же, слышавше сия, во умиление приходити начаша[906]; прочии же ругающеся отходяще. И яко же святый Сергий рече: юннии преже имутся за дѣло, сице и сотворися. Тии бо сладце внимаше и послушанию скоро вдавашеся и отцемсвоим глаголаша: Что, рече, в нашемъ богатстве? токмо поганым зависть, и аще приидут и град нашъ возмутъ, и не таяжде ли сотворят, яко же и прочим градом? и нашему единому граду устояти ль? Но положим все житие свое и богатъство на Божию волю и начнемъ собирати и ратным людемъ давати. Тако же и из насъ аще кто возможет изыти, то готови есмы за избавление християнские вѣры глава своя положити. Слышав же сия, вся люди Нижеградстии положиша на Божий промыслъ и на человѣколюбие Его, и яко же о Бозѣ начаша, тако и сотвориша. Приговор всего града за руками устроиша, иже во всемъ Козмы слушати, и Козмѣ той приговор на себя даша. Той же первое собою начатъ: мало себѣ нѣчто в домусвоем оставивъ, а то все житие свое положивъ пред всѣми на строение ратных людей. Тако же и прочии гости и торговые люди приносяще казну многу. Инии же аще и не хотяще скупости ради[907] своея, но и с нужею приносяще: Козма бо уже волю вземъ над ними по их приговору, з Божиею помощию и страх на лѣнивых налагая. Тако же и уѣздные люди не единого Нижняго Новаграда, но и прочих градов, везуща казну, колико кто можаше, за повелѣнием его. И уготовавше многу казну зѣло. В то же время Смоленска града дворяня и дѣти боярские и стрелцы, отбыв домов своих, стояху в Арзамаских мѣстех: граду бо их Смоленску от Полскаго краля Жигимонта взяту бывшу, и жены и дѣти их в плен отведени быша. Они же не похотѣвше християнския вѣры отбыти, не приложишася къ еретикомъ и приидоша под Москву. И ту казаческое воинъство к нимъ дворяномъ несогласно бысть и самоволно, положиша на них зависть и хотяше их побивати. Они же даша мѣсто гнѣву, не восхотѣша межуусобныя брани составити, уклонишася от Москвы в Арзамаския мѣста и преходяще с мѣста на мѣсто, не вредяще ничемъ православных християнъ, ожидающе милости Божия, донде же ущедритъ люди Божия. Слышав же о них Козма, яко людие благочестни суть и воинскому дѣлу искусни, паче же и в бѣдах сущи и в скудости мнозѣй ходяще, а християном насилия не чиняше, послав к нимъ с молением, да приидутъ в Нижней, обѣщавъ имъ кормъ и казну на подмогу давати. Они же с радостию пришедше, яко до двою тысящъ и вящшее число их. И елико множашеся казна, толико воинских людей грядуще, яко бы со всея вселѣнныя. Избраша же воеводу князя Дмитрея Михайловича Пожарского, яко могущаго ратныя дѣла строити. И урядивше полки, поидоша на очищение Московскаго государства. Егда же приидоша в Троицкой Сергиевъ монастырь, войску с ними зѣло велику сущу, и молебное пѣние сотвориша. Козма же повѣдав архимариту Дионисию, како ему явися Сергий, яко же напреди писано. Слышав же сия, архимарит слезы теплы по ланитома изливая, благодаря Святую Троицу и Пречистую Богородицу и преподобнаго Сергия, и до времени сего никому не повѣдав, донде же исполнися благодать Божия. По молебном же пѣнии архимаритъ Дионисий со всѣмъ освященным соборомъ изыде на провожение воинства из монастыря и взыде на гору, глаголемую Волкушу, и войско все мимо грядыи, осѣняя крестомъ и повелѣвая водою святою кропити. Вѣтру же вѣлию дыхающе в лице воинским людемъ, едва мочи сидѣти на конѣх, и бысть о семъ воинским людем велия ужасть и сомнѣние не мало. Егда же напослѣди приспѣ князь Дмитрей и Козма, вземше у архимарита благословение, поидоша в путь свой, архимариту же вслѣд их еще крестомъ осѣняющу, и внезапу вѣтръвстрѣшный переменився и потягая в тыл воинским людемъ от обители Святыя Троицы, яко от самого чюдотворцова Сергиева гроба. И бысть веселие и радость ратным людемъ, яко обнадежени быша и почаявше[908] себѣ милости Божии быти. Егда же приидоша под Москву, тѣсноту Поляком и Литвѣ велию учиниша. Искони вѣчный же врагъ, присно ненавидя роду человѣческаго, паки простирает козни своя грѣха ради нашего. Бысть межи бояры князя Дмитрея Трубецкого и князя Дмитрея Пожарского и у их совѣтников зависть и вражда велия, тако же и межу воинъствомъ дворянскимъ и казаческимъ несогласие, яко вмалѣ кроволитию межусобному не быти. Несогласие же ихъ слышавше, погании Поляки и Литва з гетманомъ своимъ съ Хоткѣевичемъ от Можайска, яко птицы ловчие налѣтѣше вскорѣ, хотяще яко ногты своими расхитити стадо Христово, и безпрестанно день и нощь напущаху на православных. Воинство же християнское обоих полков, яко же и преже речеся, несогласно бысть, другъ другу не помогаху, но противящесь с погаными, особна кийждо полкъ прихождаху. Еще же казаки не токмо помогаше дворяномъ, но и сами похваляющеся разорити дворянские полки. Слышав же сия, архимарит Дионисий и келарь Аврамей оскорбишася о семъ зѣло, и призвав преподобнаго чюдотворца Сергия скораго помощника, подвигошася от обители и приидошапод Москву и вмѣсте с Козмою молиша ихъ, да приидутъ во смирение и дѣлу ратному нарухи тѣмъ не учинять, и многимъ челобитьем приведоша ихъ во смирение. Тако же и воинских людей обоих полковь призывающе к себѣ и пищею и питиемь утѣшающе их, и тако и тѣхъ многимъ молением в братолюбие[909] приведоша. А иже казацкое воиньство негодовавше глаголаша, называюще себя бѣдны и не пожалованы, симь обѣщающеся всю Сергиеву казну дати, аще, рече, постоите и поможеть вам Господь; аще ли же, рече, не постоите[910] и одолѣють погании, вся сия в разграбление будут. Они же сия слышавше, с радостию обѣщавшеся за вѣру Христову стояти и главы своя полагати. И во времяблагополучно кликнуша ясаком чюдотворцовымъ: Сергиевь! Сергиевь! и устремившеся обои полки, дворяня и казаки, на поганых единодушно. И поможе им Господь Богъ за молитвь преподобнаго Сергия: побивающе и сѣкуще их, и покрыша Московстии поля тѣлесы поганых; прочии же побѣгоша невозвратно и в свою землю пробѣгоша. Власти же Троицкия из монастыря из казны и из ризницы привезоша вся драгия вѣщи: сосуды златыя и сребряные служебныя, шашки архимаричьи златыя же и сребряные, ризы, стихари, поручи, улари, пелены саженыя з драгимь камением, в табары х казакомь и положиша пред ними. Они же аще и желателни быша и сурови на восхищение, с радостию грядуще на восприятие обѣщаннаго имь, но егда узрѣвше таковая и межи себѣ зазирающеся глаголаху: вся, рече, сия многими лѣты собирана и возложенна в дарь Господеви на службу. Устыдѣшася и челом удариша властем, и избраша от себѣ первоимянитых людей, послаша во обитель и проводиша честно, возвратиша вся сия в Сергиеву казну нерухому. Не по мнозѣ же времени явися преподобный Сергий на Москвѣ на подвории своемь у Богоявления Галасунскому архиепископу Арсению, и от гладные болѣзни исцѣливъ его, и повѣда ему о очищении Московскаго государства. И по явлении его заутра Рустии людие Китайград взяша приступом, а потом поскору и Кремльград взяша, окаянныхПоляков посѣкоша, прочих же в заточение послаша. Сице умолениемь Пречистые Богородицы и святых Московских чюдотворцов и преподобнаго чюдотворца Сергия явлением его преславная побѣда и одолѣние на враги содѣяся, и государство, от многих лѣтъ от нечестивых попираемо, очистися, и христоимянитых людей корабль жития сего бѣдъствующаго, яко от многоволнуемаго моря, и в тихое пристанище достиже.