Цирк проклятых. Кафе лунатиков - Лорел Гамильтон

— Ирвинг свободно уходит, и никаких наказаний. Я остаюсь, и Альфред меня обыскивает. Иначе мы уходим.

— Не «мы», миз Блейк. Вы можете свободно уйти, но Ирвинг — мой. Он останется, и с вами или без вас получит свой урок.

— А что он такого сделал?

— Это наше дело, а не ваше.

— Я не стану вам помогать.

— Тогда идите, — сказал он, ловко спрыгивая с платформы, — но Ирвинг останется. Вы с нами только в эту ночь. А ему с нами жить, мисс Блейк. Вашей бравады он себе позволить не может.

При этих словах он оказался чуть позади Альфреда. Достаточно близко, чтобы можно было разглядеть морщины у глаз и вокруг рта, обвисшую кожу на шее и возле челюстей. Я добавила к его возрасту еще десять лет. За пятьдесят.

— Я не могу оставить здесь Ирвинга, зная, что вы хотите с ним сделать.

— О, вы понятия не имеете, что мы с ним сделаем, — сказала Райна. — Мы очень хорошо исцеляемся. — Она оттолкнулась от стены и пошла к Ирвингу. Обошла его близко-близко, коснувшись плечом, бедром, там, здесь. — Даже самые слабые у нас могут вынести очень серьезные раны.

— Что вы хотите, чтобы гарантировать безопасность Ирвинга? — спросила я.

Маркус посмотрел на меня — пристально и безразлично.

— Вы обещаете нам помочь и позволите Альфреду вас обыскать. Он мой телохранитель, и вы должны дать ему выполнить его работу.

— Я не могу обещать вам помощь, не зная, о чем речь.

— Тогда мы не договорились.

— Анита, я вполне выдержу все, что они там мне приготовили. Я могу. Это уже бывало.

— Ты просил моей защиты от Ричарда? Ну так считай, что получил ее в пакете услуг.

— Ты просил ее защиты? — Райна удивленно шагнула от него прочь.

— Только от Ричарда, — сказал Ирвинг.

— Умно, — заметила Райна. — Но это имеет определенные последствия.

— Она не член стаи. Это только насчет Ричарда, потому что они встречаются, — ответил Ирвинг, несколько встревоженный.

— Какие последствия? — спросила я.

Ответил Маркус:

— Просить члена стаи о защите — значит признать его более высокий ранг без схватки. Если он такую защиту даст, то вы согласны помогать ему в схватках. Если ему бросают вызов, ваша честь обязывает вас помочь.

Я поглядела на Ирвинга. У него был больной вид.

— Она не из наших. Вы не можете распространить на нее закон.

— Какой закон? — спросила я.

— Закон стаи, — ответил Маркус.

— Я отказываюсь от ее защиты, — заявил Ирвинг.

— Поздно, — ответила ему Райна.

— Вы ставите нас в затруднительное положение, миз Блейк. Член стаи признал за вами более высокий ранг, чем за собой. Признал вас как доминанта. По нашим законам, мы должны учесть эти обязательства.

— Я не член стаи, — ответила я.

— Нет, но доминантом вы быть можете.

Я знала, что означает это слово в реальном мире. Маркус произносил его так, будто оно значит нечто большее.

— Что значит быть доминантом?

— Это значит, что вы можете встать на защиту Ирвинга против любого, кто на него нападет.

— Нет! — крикнул Ирвинг. Он протиснулся мимо Райны и встал перед Маркусом. Встал прямо, глядя ему в глаза. Не в позе подчинения.

— Я тебе не дам так себя использовать! Это же ты с самого начала хотел? Ты знал, что я попрошу у нее защиты от Ричарда? И рассчитывал на это, самодовольная сволочь!

Безупречно белые зубы Маркуса раздвинулись, оттуда донеслось низкое рычание.

— Я бы на твоем месте придержал язык, переярок!

— Если он вас оскорбил, я это прекращу. — Первые слова, произнесенные Альфредом, были не очень приятны.

Ситуация выходила из-под контроля.

— Ирвинг под моей защитой, Альфред. Если я поняла закон. Чтобы его наказать, ты должен сначала победить меня, так?

Темные холодные глаза Альфреда повернулись ко мне, и он кивнул.

— Если ты меня убьешь, я не смогу помочь Маркусу.

Кажется, этот дылда озадачен. Отлично! Смятение в стане врага.

Маркус улыбнулся:

— Вы нашли брешь в моей логике, миз Блейк. Если вы действительно собираетесь защищать Ирвинга согласно букве закона, вы, несомненно, погибнете. Ни один человек против наших не выстоит. Даже самый низший в иерархии вас бы убил.

Я не стала комментировать. Зачем спорить, если победа все равно за мной?

— Поскольку вы не можете принять вызов и не даете нам причинить Ирвингу вред, он в безопасности.

— Отлично. И что дальше?

— Ирвинг может уйти целым и невредимым. Вы останетесь и выслушаете нашу просьбу. Вы можете принять решение помогать нам или нет, но Ирвинг от вашего выбора не пострадает.

— С вашей стороны очень благородно.

— Да, миз Блейк, так оно и есть.

Глаза Маркуса смотрели абсолютно серьезно. Райна может играть в садистские игры, Альфред — с удовольствием убивать и ранить, но Маркус — для него все это чистейший бизнес. Главарь мафии с меховой шкурой.

— Ирвинг, оставь нас.

— Я ее здесь не оставлю.

Маркус повернулся и зарычал:

— Мое терпение не безгранично!

Ирвинг упал на колени, склонил голову и низко согнул спину. Это уже была поза подчинения. Я схватила его за рукав и подняла на ноги.

— Встань, Ирвинг. Этот милый вервольф тебе ничего плохого не сделает.

— Это почему, миз Блейк?

— Ирвинг под моей защитой. Если Альфред не может со мной драться, то уж вы точно не можете.

Маркус задрал голову и коротко рассмеялся резким лающим смехом.

— Вы умны и храбры. Качества, которые нас восхищают. — Улыбка сошла с его лица, оставшись только в глазах, как приятный сон. — Не провоцируйте меня слишком открыто, миз Блейк. Это не полезно для здоровья.

И последние искры смеха погасли в его глазах. Я все еще смотрела в глаза человека, но за ними никого не было, с кем можно говорить. Выглядит, как человек, говорит, как человек, но это не человек.

Я сжала пальцами плечо Ирвинга:

— Давай, Ирвинг. Подальше отсюда.

Он коснулся моей руки:

— Я тебя не оставлю в трудной ситуации.

— Мне сегодня ничего не грозит, а тебе грозит. Ирвинг, прошу тебя, уходи.

На его лице отразилась видимая борьба, но после еще одного неприятного взгляда со стороны Маркуса он все-таки ушел. Дверь закрылась, и я осталась наедине с тремя вервольфами. А не с четырьмя. Жизнь потихоньку налаживалась.

— Теперь Альфред должен вас обыскать.

Вот так она и налаживается.

— Тогда пусть обыщет, — сказала я и осталась стоять, где стояла. Руки не развела в стороны, на стену не оперлась. Помогать им я не собиралась — разве что если попросят.

Альфред забрал мой браунинг, охлопал руки, ноги, даже поясницу. А середину тела спереди не охлопал. Может быть, он джентльмен или просто проявил халатность. В общем, «файрстар» он не заметил. У меня восемь серебряных пуль, а они об этом не знают.