Никогда не умирай дважды (ЛП) - "Maxime J. Durand &quot

Повелитель Огня Суртр предоставил ему возможность отомстить, чтобы исполнить проклятие Асклепия на Авалоне и вероломной семье Медрота. Но Бедствие было суровым надсмотрщиком, который хотел, чтобы его чемпион никогда не забывал, за что он сражался. Пламя, которое подпитывало его, также напоминало Медроту о погребальном костре, день за днем.

Критическое состояние здоровья! Критическое состояние здоровья!

И все же даже пламя побледнело перед ядом Уолтера. Как будто крысы заживо пожирали его тело, медленно, мучительно. Он чувствовал, как яд проникает в самую его душу, отвратительная сила, утаскивающая его разум в вечную тьму.

Но сейчас все это не имело значения. Поиски Медрота подошли к концу.

Его шаги эхом отдавались в соборе Настронда, палач шагал к виселице. Земля задрожала, когда Лайонесс рухнул снаружи. Почерневший корень Иггдрасиля ждал его, подпитываемый загрязненными водами жизни.

Рыцарь Смерти узнал филактерию своего старого друга Асклепия в углу, пульсирующую сверхъестественной магией, и почувствовал легкое раскаяние при виде этого. Однако ничего такого, что могло бы изменить его решимость; пламя сожгло все сомнения много лет назад.

Даже Уолтер, самый умный мальчик, которого когда-либо знал Медрот, не смог его остановить. Рыцарь Смерти хотел бы прожить долгую, счастливую жизнь; их дни в Черной Цитадели были самыми счастливыми в его жизни, и Медрот лелеял эти воспоминания. Но эта ужасная вселенная никогда не позволит им жить в мире.

Это должно было уйти.

Наблюдая за корнем, Медроут думал обо всем, что было. Все, что есть. И все, что когда-либо будет.

“Пусть все это сгорит!”

Рыцарь Смерти поднял свой огненный меч, готовясь испепелить все творение.

"Прекрати…”

Ее голос заставил его вздрогнуть.

Медрот отвел взгляд от корня и посмотрел на источник жизни.

Ее эфирный призрак парил над водой, наблюдая за ним.

Она была точно такой же, как в его воспоминаниях, прямо перед несчастным случаем. Видение красоты и сострадания, благородная принцесса, которая смотрела на оруженосца-полукровку и все еще находила в себе силы любить его.

“Любовь моя…” — спросил призрак Сайвиллог, ее голос сорвался от печали. "почему?”

"Ты не…” Медрот сделал шаг назад, настолько потрясенный, что пламя, подпитывающее его, немного дрогнуло. “Ты ушел. Я видел, как ты умер. Я видел, как ты умирал дважды. Даже твоя душа…”

“Уолтер…” У нее был тот же голос, тот же хрип, она с трудом подбирала слова. “Вернул меня… назад… на полпути… не успел… закончить…”

“Это иллюзия", — настаивал Медрот. Если Тай мог отравить нежить, он, безусловно, мог поиграть со своим разумом. Отвлеки его как раз в тот момент, когда он был в дюйме от того, чтобы начать Рагнарек. “Жестокая шутка, чтобы мучить меня!”

Но потом… мог ли он действительно совершить невозможное? Вернул душу, мысль о которой исчезла? Это казалось безумием, но если бы кто-то и мог это сделать, то это был бы Уолтер. Она казалась ему такой реальной; у нее была та же осанка, та же энергия, те же выражения лица. Это казалось таким реальным.

Неважно. Была ли она реальной или жестокой иллюзией, это ничего не меняло.

“Это ничего не меняет”, - сказал себе Медрот, поворачиваясь обратно к корню, источнику всех страданий. “Это должно быть сделано. Ради всеобщего блага.”

Он снова поднял свой клеймор, но Сайвиллог встал на его пути, заставив его вздрогнуть.

“Нет…” — прошептала она, протягивая руки. "Нет…”

” Отойди в сторону”, - попросил Рыцарь Смерти срывающимся голосом.

Критическое состояние здоровья! Критическое состояние здоровья!

Даже когда он говорил, он чувствовал, как яд Уолтера пожирает его тело изнутри; у него было всего несколько минут. Теперь ему нужно было срезать корень, и все же его руки отказывались двигаться.

"Почему…” Сивиллог загрохотал. Она не осуждала его, но все равно казалась опечаленной. "почему?”

“Это единственный способ для нас быть свободными", — сказал Медроут. “Освободиться от этого бесконечного цикла боли и страданий”.

Что стоило сохранить в этом мире, где братья убивали друг друга, боги не заботились о людях и ничто никогда не имело значения? Куда бы Медрот ни посмотрел, он видел только страдание. Бедствия, озиры, люди… никто никогда не выигрывал. Рагнарок не оставил победителей, только выживших, которые будут повторять одни и те же ошибки снова и снова.

“С тех пор как я родился, этот мир мучил меня”, - признался Медрот. “Каждый раз, когда я заботился о ком-то или о чем-то, все это сгорало”.

“Мир ненавидел… ты… так вы… ненавидел это в ответ…”

ДА. “А ты разве нет?”

Она покачала головой.

Почему? Почему, после всего, через что они оба прошли? Он не понимал. Он не хотел понимать.

“Отойди в сторону", — приказал Медро, собираясь с духом. Даже если это была его настоящая жена, его долг превзошел его чувства. ”Или я убью и тебя тоже".

Она не пошевелилась: “У тебя есть… убей меня… сначала…”

"почему? Зачем защищать этот мир? Почему ты все еще цепляешься за это?”

“Потому что это того стоило… за то, что был с тобой.”

Медрот рухнул при этих словах.

Сразу же тяжесть его преступлений, всех его грехов, всего бремени, которое он нес десятилетиями, внезапно стала невыносимой. Они раздавили его, как тяжелые камни, упавшие ему на плечи, поставив на колени. В его пустых глазах потухли угольки.

“Не плачь…” — сказала она, ее неземные пальцы коснулись его, несмотря на пламя. Ее руки были такими теплыми, но, в отличие от огня Суртра, они успокаивали боль. "Я здесь…”

Как могло такое существо, как он, быть любимым кем-то вроде нее?

В момент отчаяния Медроут попытался срубить ее, чтобы поджечь корень. Но руки отказывались ему повиноваться. Что-то более сильное, чем его ненависть, удерживало его от убийства этого… этого совершенного, безупречного существа. Он чувствовал себя демоном, которого отталкивает святой свет.

Сивиллог спокойно положил другую руку на свой меч и выронил его. Зловещий артефакт потерял свой блеск, находясь близко к корню, но не в силах дотянуться до него.

” Прости меня", — извинилась Медро, ее теплые руки обняли его за плечи. "Прости меня…”

Медройт все еще ненавидел Девять Царств и хотел увидеть, как они сгорят, несмотря на все, через что ему пришлось пройти… но он не мог заставить себя убить за это свою жену. Только не после того, как она дважды умерла у него на глазах. Ему была невыносима мысль о том, что он снова увидит, как она умирает, или сделает это сам. Он просто не мог.

Он потерпел неудачу. Так много жертв, так много пролитой крови… И, в конце концов, Рыцарь Смерти не смог этого сделать. Не такой ценой.

"Все в порядке…” Сивиллог улыбнулась, прижимая его к себе. “Я никогда… не сдамся… на тебе…”

Медрот не ответил, так как его количество HP достигло нуля, поглощенное ядом Уолтера. Его колебания стоили ему жизни.

Пламя, подпитывающее Медрота, погасло, его кости растворились. Когда тьма овладела его сознанием, Рыцарь Смерти почувствовал, как боль исчезла, сменившись ощущением счастья, мирного забвения. Он позволил себе умереть, его решимость рухнула.

Но вместо того, чтобы держать Медрота на руках, Сайвиллог внезапно отстранилась и посмотрела на него сверху вниз, ее лицо сменилось от печали к удовлетворению. И черты ее лица изменились: с лица, которое он любил всем сердцем, на лицо темного эльфа, чьи глаза светились злобой.

"Ты не…”

Но было уже слишком поздно. Его тело было уничтожено ядом Уолтера, его ненавистное пламя погасло, душа Медрота вернулась в цикл. Остались только его доспехи и меч.

И улыбка Лафи Скорроусингера стала шире.

Она победила.

После столькихлет Хел получила то, что хотела. Ее мятежный раб, стоящий перед ней на коленях.

Хотя и не по его выбору. Ее землянин — чье имя она с трудом могла вспомнить — пронзил обе ноги Уолтера своими стрелами, разрезав обе части тела на коленях. И все же, несмотря на боль и беспомощность, у некроманта все еще хватало наглости свирепо смотреть на Хель.