Что делать, если ребенок сводит вас с ума - Эда Ле Шан

Мы больше не нуждаемся друг в друге для того, чтобы выжить физически, и стараемся перестроить наши отношения таким образом, чтобы нас связывала только любовь, а это самая сложная задача из всех тех, которые люди когда-либо ставили перед собой.

Я вовсе не отрицаю, что во многих отношениях есть место страданиям и горю. Как у пар, состоящих в браке, так и у пар, в браке не состоящих, часто дело кончается взаимными обидами. Совместная жизнь не является гарантией счастливого брака, и вы можете быть уверены, что мне известны страдания детей, которые должны пережить развод. Что же касается их родителей, меня бесит утверждение, что причиной многих разводов является отсутствие чувства ответственности за семью и слабость, присущая человеку. В большинстве случаев развод говорит о том, что люди нашли в себе мужество посмотреть в глаза правде и понять, что жить вместе они не могут. Когда молодые люди женятся необдуманно, они, скорее всего, могут так же необдуманно развестись. Но когда расходятся супруги, имеющие детей, хоть один из них должен понимать, какую травму он наносит ребенку. Дело в том, что люди и раньше, и теперь воспринимали каждую жизненную ситуацию с присущей им силой или слабостью, но наличие пар, не состоящих в браке, и родителей-одиночек вовсе не означает, что нам надо поднять руки и признать, что род человеческий приходит в упадок. Наши ожидания сегодня выше, чем когда бы то ни было; мы не хотим жить с кем бы то ни было без любви, которая помогает людям развиваться, любви, которая питает душу; той любви, когда люди желают большего для другого, нежели для себя, больше всего они хотят обогатить собственную жизнь, поддерживая другого и желая ему добра.

Если вы хотите, чтобы вас успокоили относительно семейной жизни, советую вам провести день-два в любом аэропорту и понаблюдать за встречами и расставаниями. Бабушки, которые того и гляди получат удар в предчувствии объятий и поцелуев по ту сторону ворот; невыразимо нежные взгляды, которыми обмениваются мужчина и женщина, отыскав друг друга в толпе; взгляд заговорщиков, которым обмениваются муж и жена, пока дети облепляют возвратившегося папу. Все отражается здесь – иногда даже в традиционных формах. Но важно помнить, что появляются также и нетрадиционные формы: одинокие родители из Сан-Франциско, которые объединились неформально, так что у всех детей в округе появилось по крайней мере по полдюжины людей, заменяющих им родителей; церковь в штате Орегон, предложившая план «приемных бабушек и дедушек», так чтобы каждая молодая семья, живущая вдалеке от своих кровных родственников, могла пригласить приемных дедушек и бабушек на День благодарения и на Рождество для присмотра за детьми и для взаимной любви. Это и новые неформальные объединения в каждой местности, на каждом предприятии, которые помогают семьям, которым приходится часто менять место жительства, помогать друг другу. Один отец однажды мне рассказывал: «Нам пришлось за последние шестнадцать лет переезжать десять раз. Деннис рос с мыслью, что у него есть дяди и тети в каждом городе, куда мы приезжали, потому что, куда бы мы ни приезжали, люди нам помогали – быстро, с легкостью, с готовностью».

Я думаю, что я стала понимать, что семья не умирает, а меняется, когда одна бабушка, которой было сильно за семьдесят, страдающая от сердечной недостаточности, поднялась на пятый этаж (очень, очень медленно), чтобы навестить свою двадцатилетнюю внучку, которая жила с молодым человеком. Бабушка любила их обоих, и в то время как этот новый стиль жизни страшил ее и заставлял ее чувствовать себя неловко, любовь все преодолела. Она пришла на обед, задыхаясь, восхищалась квартирой и едой и принесла в подарок электрическую кофеварку. Пятьдесят лет назад она не могла бы и вообразить, чтобы смириться, а тем более понять такие отношения. Но она любила и ее любили, и только это имело значение. Я знаю, как это все было, потому что это моя мама навещала мою дочь. Любовь продолжается. Как-то раз сидя в парке, я видела очень пожилого мужчину, державшего за руку очень пожилую женщину. Люди продолжают держаться за руки. Я рада, потому что это один из наиболее человеческих жестов. Как важно завершить незавершенное дело

Пятидесятипятилетний мужчина стоял на пристани в порту Нью-Йорка и беззвучно плакал, провожая глазами русское грузовое судно «Одесса». Позднее он сказал мне: «У меня были дела в том районе, и, проезжая мимо, я заметил название корабля на его борту. Как только я увидел это имя, я подумал, что это тот город, где провел детство мой отец. Вдруг я начал плакать – мне просто стало очень грустно. Наблюдая за тем, как корабль покидает гавань, я как будто прощался со своим отцом – в первый и последний раз».

Отец Джона умер, когда тому было пять лет. Мальчика послали к тете на две недели – ему никто не объяснил про смерть отца, и он никогда не видел, как его мать плакала. После его двухнедельного «изгнания» жизнь потекла по-прежнему, как если бы ничего не произошло. Джон понимал, что смерть его отца была связана с травматическими переживаниями, но ему всегда казалось, что он так и не смог его по-настоящему оплакать и что он навсегда опоздал это сделать. Он сказал: «Это как если бы само слово “Одесса” задело что-то во мне; этот медленно отплывающий корабль как бы прощался со мной, и все невыплаканные слезы поднялись из глубин моей души».

Одно из самых замечательных открытий, сделанных психологами в XX веке, это то, что неразрешенные эмоциональные проблемы никуда не исчезают. Они уходят на задний план, но продолжают влиять на нашу жизнь, пока мы не найдем способ их разрешить.

Грейс не могла понять причину своего враждебного отношения к младшей сестре. Дженни на самом деле была любящей сестрой, легкой в общении, но Грейс в ее присутствии всегда чувствовала себя раздражительной, нетерпеливой и готовой к ссоре. Грейс была на полтора года старше Дженни. Вскоре после рождения у Дженни обнаружили серьезную закупорку кишечника, и в первые годы жизни ей пришлось перенести несколько операций. Грейс рассказывала мне: «Теперь я понимаю, что с рождением Дженни я отошла на второй план. Она требовала постоянного внимания, так что мое младенчество закончилось очень быстро, и я, видимо, очень тяжело это перенесла».

Три года назад в возрасте 40 лет Грейс перенесла тяжелую операцию. Ее мать и сестра ухаживали за ней после операции. Грейс вспоминала: «Это было настолько странно! Я была на седьмом небе – мне никогда не уделяли столько внимания! Я просто лежала и позволяла им