Доказательства вины - Джим Батчер

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Защищенные доброй магией Лета, мы бежали из Арктис-Тора. Ветер завывал громче, вздымая все более густые клубы тумана, снега и льда. А за этим завыванием, пока еще слабо, но с каждой минутой все яснее слышались крики тварей, обитателей холода и мрака. Дробь барабанов и рев рогов, диких, свирепых, наводящих ужас, не имеющий никакого отношения к разумной мысли, зато напрямую связанный с инстинктами.

И рев личного охотничьего рога Эрлкёнига — уж его не спутаешь ни с чем.

Я переглянулся с Томасом, и тот поморщился.

— Быстрее, быстрее! — скомандовал он.

— Ох, — выдохнул я.

— О чем это вы? — крикнула старавшаяся не отстать от меня Мёрфи.

— Эрлкёниг, — ответил я. — Нехороший парень крупного калибра. Давно мечтает скушать меня.

— Почему? — спросила она.

— Ну... я встречался с ним раз.

— А-а, — кивнула Мёрфи. Даже задыхаясь, она ухитрилась произнести это междометие на редкость сухо. — В прошлом октябре?

— Угу. Он считает, что я его оскорбил.

— Ты ведь немногословен, Гарри. Должно быть, это сделал кто-то, похожий на тебя. — Она поморщилась и, пошатнувшись, схватилась за пояс. На толстой коже виднелся длинный порез; судя по всему, коготь или клинок едва не задел ее саму. Ремень порвался, и длинная, не по росту кольчуга запуталась у Мёрфи в ногах. — Черт.

— Стой! — скомандовал я прежде, чем Мёрфи упала, и все замерли на месте. Молли осела в снег.

— Но мы не можем стоять вот так! — крикнул Томас.

— Черити, Мёрф, нам нужно сбросить все лишнее, что мешает идти. Снимайте доспехи. — Я скинул куртку, ужом вывернулся из кольчуги и перебросил ее Томасу.

— Эй! — возмутился он.

— Ее нельзя оставлять на земле, — сказал я. — Томас, ты понесешь кольчуги.

— Что? — удивился он. — Почему это?

— Ты достаточно силен, это тебя не замедлит, — объяснил я, снова надевая куртку. — И мы не имеем права оставлять здесь столько железа.

— Но почему?

Я увидел, что Мёрфи скинула свои доспехи и повернулась, чтобы поддержать Молли, пока Черити сделает то же самое.

— Ты бы обрадовался, если бы пришельцы, уходя, оставили у тебя кучу радиоактивных отходов?

— Ох, — спохватился он. — Логично. Ведь мы не хотим, чтобы они сердились на нас еще сильнее, а? — Он свернул кольчуги в один узел, перетянул его ремнем и перекинул через плечо.

Крики, вой и трубные звуки рога сделались громче, хотя слышались теперь только с флангов и сзади. Каким-то образом нам удалось выскользнуть под завесой метели из кольца, которое пытались сомкнуть вокруг нас Зимние. Продолжая движение, мы имели реальный шанс уйти от погони.

— Вся эта вылазка на деле не совсем то, что нам представлялось, — сказал я Томасу. — Нас использовали.

— Что? Как?

— Потом. А пока тащи эти чертовы доспехи и ничего там не забудь. Идем. — Последние силы, остававшиеся у меня от Летнего огня, начали угасать, и на секунду ветер продул меня, казалось, насквозь. — Идем же!

Я снова двинулся по снегу, стараясь пробить тропу для тех, кто шел за мной. Время шло. Завывал ветер. Снег хлестал мне в лицо, и Летний огонь превратился в едва тлеющие угольки, которых хватило бы в лучшем случае на несколько минут. Они погасли почти в ту самую секунду, когда я ощутил близкую вибрацию магической энергии, а в нос ударил запах горелого попкорна.

Прореха засветилась в воздухе ярдах в тридцати выше по склону.

Какие-то твари, большие и мохнатые, с белым мехом и длинными когтями, вынырнули из метели у нас за спиной. Они бежали по снегу и льду с такой легкостью, словно это бетонный тротуар.

— Томас! — рявкнул я, ткнув пальцем в сторону надвигающейся угрозы. — Мёрф, Черити! Выносите девушку отсюда! Живо!

Мёрфи оглянулась, глаза ее расширились, и она мгновенно поднырнула под руку Молли, помогая Черити. Черити пошатнулась, удержалась на ногах, вытащила из-за пояса меч и воткнула в снег у моих ног. А потом с удвоенной силой потащила Молли вперед, одолевая последние несколько ярдов.

Я переложил посох в левую руку, а правой сжал смертоносную сталь. Последние крохи сил, которые одолжила мне Лилия, иссякли, и оставшейся во мне магии не хватило бы даже на то, чтобы зажечь свечу, не говоря уже о том, чтобы кидаться огнем или выстраивать шит. Мне оставалось полагаться только на сталь, быстроту и ловкость — в общем, на чисто физические качества. Из чего вытекало, что скорее всего меня убили бы очень быстро, если бы Черити не сообразила меня вооружить.

Собственно, от нас с Томасом требовалось только задержать наступающих — похожих на йети тварей — на время, достаточное, чтобы женщины благополучно миновали переход. Победы в бою от нас никто не ждал.

— Что это за твари? — спросил Томас.

— Разновидность огров, — ответил я. — Бей их сильнее и быстрее. Нам надо как следует напугать их железом. Если мы вынудим их наступать на нас с опаской, нам, возможно, удастся с боем отступить к переходу.

— Заметано, — кивнул Томас.

Когда до первой цепочки снежных огров оставалось футов тридцать, мой брат сделал два шага и взвился в воздух. Прыжок выбросил его на десять футов выше уровня снега. Приземлившись, он уже держал саблю обеими руками. Стальной клинок полоснул ближайшего огра по грудной клетке, вспоров как картофелину в мундире. Кровь его вспыхнула голубым пламенем, и огненные капли с шипением гасли в снегу.

Но Томас на этом не успокоился. Следующий огр швырнул в него булыжник размером с волейбольный мяч. Томас стремительно увернулся, сделал ложный выпад и полоснул огра саблей по ногам, от чего тот с воем полетел на землю.

Третий огр с размаху, как бейсбольной битой, огрел его небольшим древесным стволом, отшвырнув на десяток футов назад, — Томас едва не врезался в меня на лету. Огры торжествующе взвыли и бросились в атаку.

Я не считаю себя опытным фехтовальщиком. То есть, конечно, я фехтую лучше, чем девяносто девять процентов населения нашей планеты, но по сравнению с большинством тех, кто в этом разбирается, я профессионал так себе. Что еще хуже, мой фехтовальный опыт ограничен в основном колющим оружием — шпагой, рапирой. Меч Черити выглядел бы вполне уместно на съемочной площадке «Конана-Варвара», а о том, как драться тяжелым режущим оружием, я имел лишь самое общее представление. Впрочем, два преимущества у меня все-таки имелось. Во-первых, я довольно быстр, особенно для своего роста. Если мой соперник не обладает сверхъестественной быстротой, я не слишком ему уступаю. И во-вторых, руки-ноги у меня длинные, так что я могу достать соперника чуть не из соседнего графства.

Поэтому я старался использовать свои сильные стороны. Я испустил вой, не уступающий тому, что издавали огры, и когда один из них добежал до меня и занес для удара палицу, я поднырнул под удар и на добрый фут вонзил меч ему, так сказать, ниже пояса. Выдернув с поворотом меч, я откатился в сторону, а палица обрушилась на то место, где я только что стоял. Огр с воем отскочил назад и забегал по кругу, из паха фонтаном била огненная кровь. Те, что наступали следом, при виде этого замедлили шаг, а когда раненый огр упал и затих, пожираемый огнем, и вовсе остановились, призадумавшись.