Камешек в жерновах - Сергей Малицкий

— С этой мыслью вы легко найдете общий язык, — согласился Саш. — У него трое сыновей в войске демона, но причина, по которой он расстался со своей землей, не только в этом. Половина дарджинцев отправились за пылающие врата. Даже если из этой, как ты говоришь, «ступы» выберется только часть, кто-то должен вступиться за них перед соседями, которых Илла сделал врагами пришельцев. Если демон будет повержен, во главе серых ведь может стать и кто-то вроде Антраста! Или Альма. То, что рассказал о раддской колдунье Дан, заставляет всерьез ее опасаться!

— Опасаться нужно всего, — вздохнул Чаргос. — Поверь мне, Саш, даже в дни черной смерти Эл-Лиа не скатывалась так близко к бездонной пропасти!

— Мантисс! — обратился Саш к нари. — Может быть, сегодня последние день и ночь, когда мы можем спокойно поговорить. Этот мир уже стал родным для меня, но я еще пока для него гость. Побеседуй с Чаргосом. Ему интересна и очень важна цель твоего прихода в Эл-Айран.

Чаргос подсел к Мантиссу, который учтиво склонил голову, а Саш вышел из хижины. Серое небо почернело, на него высыпали звезды, и можно было попытаться представить, что нет ни освобожденной от одного зла, но преданной другому злу Дары, что Вечный лес по-прежнему шумит громадными кронами, что скоро подойдет Лукус и начнет учить Саша языку ари. Можно ли было избежать гибели друзей?… Саш вспомнил старика, убившею Леганда, и до боли прикусил губу. Ведь можно же!

— Где будешь спать? — спросил Дан, бросая возле входа в хижину пару шкур. — Предлагаю на улице. Мы здесь уже третий день. Баюл облюбовал себе место на лавке, а у меня с лавки ноги свешиваются. Райба спит на кровати, хотя она и упиралась первый день, а для Чаргоса и Мантисса шкуры тоже остались. Они сидят у огня и, думаю, будут разговаривать до утра. Кстати, Чаргос сказал, что ночью будет тепло, а от мошкары у него наговор какой-то имеется!

— Знаешь, чего бы я хотел? — спросил Саш. — О чем я мечтал, когда начал привыкать к Эл-Лиа? Я хотел, чтобы кончились все беды, или хотя бы самые страшные. Чтобы у меня был дом. Небольшой, уютный дом, а по соседству жили Лукус, Хейграст, ты… Чтобы Леганд приходил поговорить со мной. Если б ты знал, о скольком я хотел его расспросить!

— И я, — прошептал Дан, присел рядом, помолчал немного, отдышался, чтобы не сорвался голос. — Я тоже хотел бы вновь отстроить дом отца в Лингере. Но после того как там пролилось столько крови, уже не смогу. У меня в мешке отцовский молот. Смегла в Эйд-Мере, она будет очень рада, если мы останемся живы и придем к ней. Все мы — и Райба, и Чаргос, и Мантисс… Он отличный элбан. А глаза у него как у Хейграста, когда тот беспокоился о своей семье. Ведь он, когда мы были в гостях у Аи, услышал предсказание, что погибнет. Но это ничего не изменило… Почему ты не спросил у хозяйки леса о своей судьбе?

— Я не хочу ее знать, — покачал головой Саш. — Даже если это спасет мне жизнь. Не хочу, и все.

— А чего же ты хочешь? Я понимаю, хорошо эта война не закончится. Даже если демон будет повержен, погибнут лиги элбанов. Кровь пропитает землю. Но если все это закончится и ты останешься жив, чего бы тебе хотелось? Ведь Хейграст, Лукус, Леганд уже никогда не постучат в твои двери!

— Чего бы мне хотелось теперь? — повторил Саш и закрыл глаза.

Чего бы ему хотелось? Разве только покоя? Чтобы не терзали раздумья и сомнения, чтобы не пришлось ежеминутно побеждать собственную трусость и нерешительность? Чтобы хотя бы недолго, но не думать о завтрашнем дне?…

— Если честно, Дан, мне хотелось бы многого. Но главное, чтобы было такое место, где бы меня ждал близкий человек. И дождался.

Чаргос разбудил Саша перед рассветом. Небо было по-прежнему черным, Алатель еще прятался за горами, но утро приближалось. Глаза валли горели. Он поманил Саша пальцем, подвел к скалам и жестом предложил забраться на камни.

— Видишь? — прошептал торжествующе.

Саш пригляделся. Освещенная звездами, выкорчеванная равнина по-прежнему была затянута туманом, но что-то неуловимо изменилось. У начала дороги стояли сразу четыре повозки, кажущиеся сверху крошечными возницы бегали вокруг них и размахивали руками. Наконец один из них начал разворачивать лошадей.

— Что-то не пойму… — постарался вглядеться Саш. — Они не могут съехать со склона?

— Именно что не могут! — воскликнул Чаргос. — Знаешь ли ты, что это значит? Дерево итурл вновь ожило! То, что ты видишь, не самое главное. Да, Аи снова сильна, но она ведь не сравнится с демоном! Подожди, пройдет неделя — и лес восстановит свои границы. Конечно, деревья будут молоды, но по краю леса уже вылезла из земли вот такая же колючка, с которой даже топор не сладит, и все эти лесорубы вынуждены будут повернуть обратно!

— Но если сюда придет демон, лес перед ним не устоит! — заметил Саш.

— Не устоит, — кивнул Чаргос. — Но демон пока занят. А через месяц дерево итурл войдет в силу. На нем распустятся золотые цветы. Стаи каменных пчел будут пить их нектар, затем полетят в тайную рощу и опылят цветы деревьев смараг. Пройдет еще неделя — и на них завяжутся плоды. А еще через неделю они созреют. Плоды, продлевающие молодость… Я уже забыл их вкус. Но разве в этом дело? Аи сможет приготовить из плодов силу жизни!

— Понятно. — Саш спрыгнул с камня. — Значит, у нас есть полтора месяца? Успеем справиться с демоном? Конечно, если за это время нас не убьют или демон не сожжет Вечный лес, если мы не утратим кровь бога или если серое пламя дымного меча не рассеется само собой.

— Ты злишься? — спросил Чаргос.

— Нет, — мотнул головой Саш. — Точнее, да, но злюсь на себя. Понимаешь, когда я попал в Эл-Лиа, сначала Лукус убеждал меня, будто я что-то должен сделать для этой земли, хотя все, что я хотел тогда, это вернуться домой, забиться в угол, никого не видеть и не слышать и понемногу привыкнуть к смерти матери… Потом мы встретили Хейграста, и я делал, что говорил он, надеясь вернуться домой рано или поздно. Потом я потерял сознание и меня бесчувственным везли через мертвые земли. Потом опять путешествие под командованием Хейграста. Потом под командованием Леганда. После этого короткое время все решал Тиир. Опять Леганд… Мы добрались до Дье-Лиа, и тут я делал то, что говорили Леганд или Тиир. Понимаешь?… Теперь никого из них нет рядом, а я пришел сюда и жду, кто будет мною управлять — ты, или Аи, или, может быть, Мантисс? Я злюсь на самого себя! Да, что-то у меня получается, порой приходится прикладывать серьезные усилия, рисковать жизнью, но я чувствую себя затейливым ключом, который принесли к нужной двери, вставили в замочную скважину и осторожно поворачивают! Как мне не злиться на самого себя?