Мой спаситель - Глиннис Кемпбелл

— Что? — взорвался Дункан, не веря своим ушам. Это было уже слишком. Она походила на разгоряченного рыцаря, сражающегося со столбом. — Разве вы не понимаете? — требовательно бросил он. — Вот почему я сделал именно то, что сделал!

— Вы лукавый, жестокосердный сукин…

— Не ругайтесь, по крайней мере в часовне!

— Я буду делать так, как мне нравится!

Дункан в отчаянии взъерошил волосы обеими руками. Так он ничего не добьется.

— Вы согласились выйти за меня замуж, помните?

Она молчала, в ее глазах пылала ярость.

— Вы согласились выйти за меня замуж, несмотря на то, что считали меня простолюдином.

Она опустила глаза.

— Признайтесь. Вы хотели выйти за меня замуж. Почему?

Она закусила нижнюю губку. Это был хороший знак. По крайней мере он заставил ее задуматься.

— Было ли это потому, что вы знали, что я — наследник титула де Ваэров, старший сын лорда? — Воздух в часовне был неподвижен, если не считать пылинок, плясавших над огнем свечей. — Было ли это потому, что вы знали, что я богат, и не могли дождаться момента, чтобы наложить руки на это богатство?

— Вы знаете, что это не так, — пробормотала она, опуская глаза.

Дункан вздохнул и потер бровь.

— Раньше, когда женщина признавалась мне в любви, я не мог понять, любила ли она мой титул, или мое богатство, или и то и другое вместе. До этого момента. Наконец-то женщина согласилась выйти за меня замуж, не зная о титуле и богатстве, которыми я владею. — Он взял ее за подбородок, заставляя взглянуть в глаза. — Можете ли вы понять, что это для меня значит?

Лине упрямо стиснула зубы. Какое-то мгновение казалось, что она станет отрицать очевидное. Но потом глаза ее смягчились и плечи поникли. Она признала свое поражение.

— Скажите мне почему, Лине.

— Потому… черт бы вас побрал… потому что я люблю вас.

Он улыбнулся и провел большим пальцем по ее оттопыренной нижней губке. Свечи образовали золотистый ореол вокруг ее головы. Еще никогда она так не походила на святую.

— И я люблю вас, мой ангел.

Глаза Лине выражали благодарность и искреннюю любовь, как будто он подарил ей весь мир.

Хотя в какой-то степени для Лине, с обожанием смотревшей на своего лорда-простолюдина, так оно и было.

Внезапно в дверь постучали. Они невольно отпрянули друг от друга.

— Войдите, — крикнул Дункан.

Вошел лорд Джеймс и закрыл дверь за собой, оставив позади несколько человек. Он откашлялся. Его лицо выражало такие разные чувства — замешательство и гордость. Дункан сразу же понял, что его прислала леди Алиса.

— Миледи, — лорд Джеймс чопорно кивнул головой. — Пожалуйста, примите мои искренние извинения за… за то, что я не представился должным образом во время нашей первой встречи… из-за того, что я был практически лишен возможности вставить слово. — Последние слова он выпалил залпом и высокомерно вздернул подбородок, словно призывая Лине бросить ему вызов.

Дункан вопросительно изогнул бровь. И это называется извинением?

Прежде чем кто-либо успел открыть рот, дверь снова распахнулась и вошла леди Алиса. Закрывая ее за собой, она с укоризной посмотрела на своего супруга.

— Вы извинились, мой лорд-супруг, или попытались найти оправдание своему поведению?

Лорд Джеймс в ярости обернулся к ней, сжав кулаки, но она не дрогнула. Она уже давно привыкла к подобным проявлениям его нрава. Леди Алиса подошла к Лине и взяла ее за руки.

— Ох уж эти мужчины, — доверительно заметила она, посмеиваясь. — Они полагают, что могут завоевать сердце женщины только после тщательно спланированной осады.

— Осады? — загремел лорд Джеймс. — Разве не вы, моя дражайшая леди-супруга, замыслили заручиться одобрением короля на этот союз, предложив ему взамен услуги нашего второго сына?

Обе женщины дружно вздохнули в унисон. Леди Алиса побледнела, отстраняясь от Лине.

— Как вы узнали? — запинаясь, спросила леди Алиса, и лицо ее залила краска стыда.

— Гарт, — в один голос произнесли Дункан и его отец.

В это мгновение в часовню вошел Гарт. Впрочем, он тут же едва не выскочил обратно, когда заметил обвиняющее выражение на лицах своих родителей.

— Роберт и я… — начал он. Он оглянулся в поисках своего компаньона, но Роберт вовремя исчез. — Я, — поправился он, — хочу выразить свое искреннее сожаление…

Он едва удержался на ногах, когда в часовню влетела маленькая старая леди.

— Маргарет! — воскликнула Лине.

— Я попросил вашу домоправительницу с домочадцами последовать за вами, — объяснил Дункан.

— Можете не беспокоиться, — возвестила служанка, и в глазах ее вспыхнула гордость, когда она повернулась к лорду Джеймсу. — Я знаю, что вы думаете. Вы думаете, что моя Лине недостаточно благородна для вашего сына!

— Черт возьми! — загремел лорд Джеймс.

Леди Алиса шлепнула его по руке.

— Мы в часовне!

Маргарет продолжала:

— Так вот, я хочу, чтобы вы знали: она наделена по рождению всеми правами и привилегиями…

— Мне все равно, даже если она окажется королевой эльфов! — парировал лорд Джеймс.

— Эльфов? — прошептал Гарт, совершенно сбитый с толку.

— Она — де Монфор! — провозгласила Маргарет. — Ее семья…

— Имеет родословную в сотни лет, — подхватила леди Алиса. — Мы знаем.

— Может быть, это ваш сын недостаточно благороден для моей Лине, — высокомерно заявила ей Маргарет.

— Старая женщина, ты хочешь сказать?.. — требовательно начал лорд Джеймс.

— Черт побери! — вскричала леди Алиса, всплеснув руками.

— Не в часовне, — хором воскликнули лорд Джеймс и Гарт.

— Не вижу никакой причины, почему леди Лине должна продолжать участвовать в этом фарсе…

— Ты хочешь сказать, что мой сын привез ее из Фландрии…

— Сам король дал разрешение на этот союз. Вы осмелитесь возражать…

Дункан пропустил мимо ушей остальную часть их перепалки. Внезапно остальной мир потерял для него всякое значение.

Он не мог отвести глаз от своего ангела — его умного, прекрасного, загадочного ангела, которая была готова пожертвовать всем ради него.

Когда он склонился к ней, чтобы запечатлеть поцелуй у нее на устах, она подумала, что по крайней мере никогда не устанет от этого мужчины. Иногда он целовал ее как цыган с разбитым сердцем, иногда как пилигрим, припадающий к святой реликвии, иногда как морской пират, предъявляющий права на свою добычу. Но всегда он целовал ее как отчаянно, страстно и безнадежно влюбленный мужчина.

Вокруг них разгорался спор, но они не обращали на него внимания. Между ними шла их собственная битва, они вели дуэль, стараясь выяснить, кто первым устанет от поцелуя.