Гнездо там, где ты (СИ) - Алёна Краснова

- Советник, ты чертовски х**во провел переговоры, и сам выглядишь дерьмово. Вождь будет недоволен, – рукавом рубахи он стёр кровь с лица и тут заметил Иллиам. - Ба! Я знаю эту сучку! Она была в Килхурне вместе с невестой Фиена. Даллас ещё предлагал её прихватить для тебя. Что она здесь делает, Алистар?

- Что?! С кем? С Невестой? – встряла в разговор Cam Verya, выйдя вперед. Теперь уже она негодующе смотрела на нас с Молохом, и в том я видел справедливую расплату за то, что утаила от меня связь со своими людьми. - Что всё это значит, Али?

- Али?! – изумился Молох и растянул губы в плутовской улыбке. – Ты её уже оприходовал, советник?

Покончив со стражниками, к нашему разговору присоединились ещё трое внимательных слушателей, одним из которых был Шагс:

- Что делать с этими двумя, Алистар? Они видели лишнее, – кивнул он в сторону людей Иллиам. Те, не готовые задарма расстаться с жизнями, встали в оборонительные позиции. Один же, тот, что постарше, посмел открыть рот:

- Рядом с командором Лайнеф нам много чего доводилось видеть, так что убивать нас резона нет никакого. Мы отправимся с вами к ней, и это не обсуждается!

Все смотрели на меня и ждали объяснений, а между тем время ждать не будет. Мы теряли драгоценные минуты, когда Вортигерн, несомненно, уже знает о произошедшей схватке. Уверен, стараньями князя со всей округи к гостевому домику при дворце покойного императора Клавдия Константина сейчас стекаются разъярённые люди, чтобы поквитаться с каледонскими дикарями за смерть несостоявшегося монарха Константа, так и не взошедшего на трон своего отца.

- Уходим! Разбираться будем, когда покинем город, - ответил я, направляясь к ограждающей территорию императорского дворца стене, сопровождаемый странной компанией из эльфа, людей и демонов. Чего только не бывает в жизни!..

ГЛАВА 31 (Д АННОТТАР )

Даллас

Неприятная находка была обнаружена в ангаре под утро. Тела были ещё тёплыми, но изуродованы настолько, что опознать их ни я, ни другие немедленно созванные старейшины клана не смогли. Лишь когда сообщили, что исчезла парочка ятников, мы испытали облегчение, посчитав, что кто-то из собратьев отвел душу на невольниках, пока вождя нет в замке.

Редко, конечно, но такое случалось. Ужиться демону среди людей - как человеку заиметь собственную отару. Он водит ничего не подозревающих овец на пастбище, оберегает своё добро от хищника, те беспечно жрут и срут на его глазах, про меж них безмятежность и покой, аж до тошнотворной оскомины. Однако, вся эта идиллия продлится до той судьбоносной минуты, покуда человек не ощутит зверского голода и, хватаясь за нож, вспомнит, что он и есть хищник.

Вот так и с нами... Никого это не красило, но время от времени происходил некий щелчок, сбой, вспышка, спровоцированная каким-либо важным или, наоборот, неприметным событием, открывающим самую тёмную сторону демонической сути. Не всем удавалось совладать с основой себя, и тогда для случайной «овцы» дело кончалось паршиво.

Стоило бы поскорее избавиться от тел, как прежде, сбросив с утёса, да забыть, будто ничего не произошло, но одна существенная деталь не давала никому покоя - невольникам отрезали уши. При наличии эльфийской девки это было очень херовым знаком. Старейшины единодушно согласились: именно её присутствие послужило поводом произошедшего живодёрства. Кто-то из нас оставался недовольным решением вождя, утаивая за пазухой великую ярость. Нынче она забрала всего лишь жизни рабов, но недолог тот день, когда после череды последующих смертей очередной нашей находкой может статься и изувеченное тело ушастой.

Предположить, чем может обернуться для стаи смерть эльфийки (а по части её Фиен был совершенно непредсказуем), никто не смел. Однако рисковать собственной шкурой, когда неисполнение приказов жестко каралось в стае, желающих не было. Поэтому было принято решение провести обыски по казармам и домам собратьев с целью поиска обличающих преступника находок. Первостепенно же, ради собственного спокойствия и общего блага, следовало запереть эльфийку в покоях, приставив к дверям охрану, хотя некоторые вполне серьёзно настаивали на более надёжном месте – темнице в подземелье замка.

Лайнеф

- Госпожа, он, видать, целый центнер весит, - пожаловалась худенькая Вива, удерживая на весу двуручный меч перед собой. Тот уже почти ходуном ходил в её руках и все ближе клонился к земле.

- Ну уж прям центнер, - с издёвкой вставила своё слово Гретхен. У неё масса в разы была больше, и дело с простецким заданием шло куда лучше. Особенно под задорное улюлюканье мужиков, глазевших на чудачества баб и, по-моему, делавших даже ставки. - Полстоуна, не больше.

- Как же пол?! У меня руки что свинцом налились, а мне ещё груду одёжи перестирать надобно, – запричитала девушка, не обратив внимания на грубость тона подруги.

- Вива! - выкрикнул кто-то из собравшихся. - Ручки беречь нужно. Тебе ими ещё мужу член дрочить.

- А зачем ей руки – у неё рот есть!.. Эй, Вива, не приласкаешь меня по старой памяти?

Небольшая площадь взорвалась грубым мужицким гоготом, а девушка, нет, чтобы бросить неподходящее ей занятие, зыркнула своими глазищами, плюнула в сторону обидчика и с упёртостью ослицы задрала выше меч.

«Ещё бы не тяжёлый! Остаётся только удивляться, откуда силёнок хватает почти пять минут держать навытяжку четырёхфутовую сталь. Неплохо при таком-то телосложении!»

Несмотря на роптание, Вива - плод насилия над бриттской рабыней одним из варваров - мне импонировала. При такой-то субтильности в ней чувствовался несгибаемый характер северянки, и в тоже время некая девичья ранимость, суровостью быта давно изжившая себя у большинства обитательниц Данноттара. Судя по шрамам на шее и руках девушки, оставленным «любвеобильными» демонами, ей была уготована участь собственной матери – умереть невольницей во время родов, разрешаясь на свет очередным бастардом. Но, видимо, боги сжалился над несчастной, и красавица Вива запала в душу какому-то воину, не побоявшемуся выкупить и взять в жёны рабыню.

- Достаточно, время вышло, – пощадила я её гордость. Для себя же теперь я была уверена, что сделала всё возможное, чтобы завтра, хорошенько прочувствовав болезненную ломоту в каждой мышце нетренированных тел, обе дурехи откажутся от бредовой затеи владеть мечом, а следом и остальные данноттарки, возомнившие отчего-то себя воинами.

Вестей из Килхурна не было никаких, да и рано было их ожидать. Но я ждала. Каждый час ждала, как только услышала от несмышлёного детёныша с огромным мужеством и не по-детски уставшими от беспокойства за мать глазами рассказ о нападении на Килхурн. Мактавеш, сукин сын, обвел меня вокруг пальца! Как смел он запереть меня на проклятом утёсе, когда не он, а я должна быть в своём замке? Не он, а я - отправиться в погоню за тварями, осмелившимися напасть на мой дом. Даллас, приставленный ко мне в качестве соглядатая, пытался выгородить вождя. Тогда без зазрения совести я вылила на его голову ушат отборной брани с требованием незамедлительно передать прямиком адресату с первым же посланным в Килхурн гонцом, оставив про запас самое эксклюзивное «красноречие», что самолично выскажу в лицо инкубу при встрече.