Русско-японская война, 1904-1905: Итоги войны. - Александр Куропаткин

В заключении 5-й главы значится, что главной причиной нашей недостаточной боевой готовности следует признать недостаточность отпусков денежных средств, каковая происходила: 1) от огромного увеличения отпусков на военный флот, 2) от производства огромных отпусков на предприятия на Дальнем Востоке, 3) от неправильной системы исчисления ожидаемых доходов.

В тех же пределах, в кои Военное ведомство было поставлено в 1898—1903 гг., расходы велись по строго определенному плану и достигнуты особо заметные результаты по усилению нашего военного положения на Дальнем Востоке, что видно из следующих данных.

Мы имели в Приамурском крае, в Маньчжурии и на Квантуне:

в 1884 г. — 12 батальонов

в 1894 г. — 20

в 1903 г. — 63

в 1904 г. — 140

В 6-й главе изложено с достаточной подробностью мнение военного министра в 1900-1903 гг. по маньчжурскому и корейскому вопросам, а также, что им исполнено, дабы избежать разрыва с Японией. Как было выше изложено, наша неготовность к войне так определенно сознавалась, а цели, которые мы преследовали на Дальнем Востоке, были настолько не настоятельны для жизни России, что по мнению военного министра надлежало даже принести весьма серьезные жертвы, только бы избежать разрыва с Японией. Когда переговоры с Японией [504] затянулись, а во взглядах на средства, кои надлежало принять, чтобы избежать разрыва с Японией, проявилась большая разница, военный министр предложил решительный способ для избежания не только разрыва с Японией, но и для восстановления добрых отношений с Китаем. Мною, как значится в 6-й главе, было предложено передать обратно Китаю Квантун с Порт-Артуром и Дальним и продать южную ветвь Восточно-Китайской железной дороги, выговорив при этом особые права на Северную Маньчжурию. Такое решение маньчжурского вопроса не только предотвратило бы войну на Дальнем Востоке, но и успокоило бы остальные заинтересованные державы, которые не могли без тревоги взирать на некоторые шаги России в Маньчжурии, находившиеся в противоречии с договором с Китаем 1902 г.

В главе 7-й рассмотрены причины успеха японцев в войне с нами. Наиболее важной из этих причин признается та, что мы не оценили в должной степени материальные и духовные силы Японии и отнеслись к борьбе с недостаточной серьезностью.

Силу Японии составляло полное единение народа с армией и правительством. Это единение дало победу японцам. Мы вели борьбу только армией, ослабляемой при этом настроением народа, против всего вооруженного народа.

В заключении 7-й главы указано, что главная причина успехов японских войск заключалась в их высоком нравственном духе и готовности на все жертвы для достижения победы и в упорстве, с которым все чины армии, от солдата до главнокомандующего, добивались успеха. Японская армия была патриотично настроена, она чувствовала поддержку всей нации, все чины армии сознавали огромную важность начатой борьбы — и все это вместе взятое давало японским войскам большое преимущество перед нашими войсками.

В главах 8-11-й рассмотрены причины наших неудач в войне с Японией. Эти причины могут быть разделены на три группы: [505]

независящие от деятельности Военного министерства;

зависящие от деятельности Военного министерства, но независящие от деятельности чинов действующей в Маньчжурии армии;

зависящие от деятельности чинов действующей армии в Маньчжурии.

В первую группу относятся:

отсутствие дипломатической подготовки для свободного расходования своих сил в борьбе с Японией (подобно той, которая позволила в 1870—1871 г. пруссакам двинуть все свои силы против Франции);

весьма малая роль во время войны с Японией нашего флота;

слабость Сибирской магистрали и Восточно-Китайской железной дороги;

внутренние волнения в России, повлиявшие на дух армии.

Во вторую группу относятся:

запоздалая мобилизация подкреплений, назначенных на Дальний Восток;

увольнение во время войны из округов Европейской России в запас отлично подготовленных нижних чинов, еще обязанных по закону действительной службой, и направление одновременно к нам в армию запасных старших сроков службы, мало подготовленных в военном отношении;

весьма несвоевременное укомплектование наших войск на Дальнем Востоке (причина эта находится в зависимости и от слабости железной дороги);

замедление в продвигании вперед отличившихся на войне; многие представления не были вовсе уважены;

недочеты в технической части (не было снарядов с достаточным разрывным действием, не было пулеметов, не было достаточно телеграфных средств, полевых железных дорог и пр.);

недочеты организационного характера (отсутствие войск сообщения, транспортов, громоздкость организаций армий и корпусов); [506]

недочеты личного состава офицерского и нижних чинов.

В третью группу относятся:

отсутствие военного воодушевления в войсках;

недостаточное упорство в боях некоторых частей войск;

недостаточное упорство в достижении поставленных целей начальствующими лицами всех степеней;

нарушение во время боев организации войск.

В главе 4-й сделаны выводы из деятельности русской армии в XVIII и XIX столетиях с целью иметь основание для деятельности армии в начале XX в.

Слабые стороны нашей армии, которые были отмечены в результате войн, веденных во второй половине прошлого столетия, оказались не устраненными за 50-летний период (со времени Восточной войны 1853-1856 гг.) и повторились в войну Русско-японскую, а именно:

в технических силах и средствах мы отстали от японцев;

командный состав был неудовлетворителен;

армия не имела достаточной тактической подготовки;

для одержания победы над японцами требовалось значительное превосходство в силах.

Добавим, что, как и во время войн XVIII и XIX столетий, главная тяжесть борьбы легла на сухопутную армию.

В заключении 4-й главы значится, что одним из важнейших выводов из деятельности армии в XVIII и XIX столетиях надлежит признать, что, при нашей отсталости от вероятных противников, успех в случае войны мог быть достигнут лишь при соблюдении следующих двух условий: 1) если цели для войны поставлены определенно и 2) если для достижения этих целей проявилось огромное упорство. Мы боролись в XVIII и XIX столетиях по многу лет, невзирая на жертвы и трудности, пока не достигали победы.

Выше перечислено такое большое число причин, препятствовавших нам одержать успех в борьбе с Японией, что естественно является вопрос: на чем же были основаны [507] мои заявления, разделяемые лучшей частью бойцов в действующей армии, что если бы мы не поспешили заключить мир, а продолжили борьбу, то мы достигли бы победы над японцами?

Моя уверенность, что мы могли и должны были выйти из начатой не нами борьбы победителями, основывалась:

на непрерывном росте наших материальных сил;

на росте наших духовных сил;

на начавшемся ослаблении японцев в материальном и духовном отношении.

Мы видели, какое огромное и пагубное для нас значение имела железнодорожная неготовность наша. За полгода до начала войны мы располагали лишь двумя парами слабого состава поездов. Ко времени заключения мира мы располагали 10 и даже 12 парами поездов в сутки и притом более сильного состава.

Таким образом, сила дороги за время военных действий возросла в четыре раза. Предвиделось и еще некоторое дальнейшее усиление. Подвоз войск и запасов совершался в четыре раза быстрее. Несмотря на постигшие нас неудачи, армия все росла численно и, наконец, ко времени заключения мира, стала миллионной. Более 2/3 этой силы еще не участвовали в военных действиях (считая прибывшие укомплектования, новые корпуса и войска Приамурья). Благодаря принятым мерам по пользованию местными средствами и более успешному подвозу запасов по железной дороге наша армия была ко времени заключения мира обеспечена всем необходимым для боя и жизни, как не была обеспечена за все время войны. К армии прибыли пулеметы, горные орудия, начали прибывать гаубицы, прибыли запасы полевых железных дорог, прибыло несколько станций беспроволочного телеграфа, запасы проволоки, инструментов и пр. Мы построили три сильные оборонительные линии: Сипингайскую, Гунчжулинскую, Куанчензинскую. Наш тыл был вполне обеспечен этими [508] линиями. Почти каждый корпус получил свою тыловую дорогу, многочисленные мосты обеспечивали переправы через Сунгари и другие реки.

Боевой состав наших рот, полков, дивизий, корпусов был значительно усилен. Были дивизии, например, 7-я, где можно было выводить в бой по 250 штыков в роте. Ресурсов для продолжения войны в великой России имелось больше, чем в Японии. Наша гвардия, гренадеры еще не были тронуты. Большая часть нашей армии еще оставалась в Европейской России.

Рост в нашей армии духовных сил не так легко учитывается, как рост материальных сил. Но для лиц, близко стоявших к войскам, этот рост был несомненен. Быть может, только русский человек обладает такими скрытыми духовными силами, которые, правда, проявляются весьма медленно, но и уничтожить эти силы нельзя, как бы тяжки ни были испытания. Напротив того, эти духовные силы у наших войск развивались и крепли при неудачах. Для исследователей войны станет несомненным факт, что наши войска по мере хода военных действий проявляли все большее и большее упорство. В первых боях, например, под Вафангоу, Ташичао, на позициях 3-го Сибирского и 10-го армейского корпусов мы до сражения под Ляояном отступали при относительно незначительных потерях. По Ташичао отступили два корпуса войск, а под Янзелином — корпус войск, потеряв менее, чем потерял в бою под Мукденом 1-й Восточно-Сибирский стрелковый Его Величества полк. Под Ляояном наши войска дрались упорнее, чем в предыдущих боях, на р. Шахе дрались упорнее, чем под Ляояном, под Мукденом многие части дрались упорнее, чем на Шахе. Для нас всех не было сомнения, что на Сипингайской позиции и при переходе с нее в наступление мы будем драться упорнее, чем под Мукденом. В первых трех томах моего отчета изложены многие примеры высокосамоотверженного поведения многих полков. Войсковые части, в первых боях не обнаружившие достаточной [509] стойкости, в боях последующих дрались прекрасно. В особенности многому научило пребывание наших войск на позиции на р. Шахе в непосредственной близости от противника. Резервные войска, которые в первых боях под Ляояном и на Шахе не обнаруживали необходимого упорства, в боях под Мукденом дрались храбро и стойко. Достаточно упомянуть подвиги 71-й пехотной дивизии и подвиги полков 54-й дивизии. Позже прибывшие резервные части 55-й и 61-й дивизий под Мукденом при обороне порученных им позиций действовали самоотверженно.