Эратийские хроники. Темный гном - Денис Лукашевич

И вот уже впереди он видел плащ с цветным Пламенем, сверкающие самоцветы, усыпавшие доспехи Магистра. В руке уже оказалась верная мизерикордия.

Повелитель Орден был без меча, он, подобно стальному медведю сгреб воина, что был полностью покрыт чешуйчатым доспехом, сдавил того так, что хруст костей был слышен даже сквозь грохот битвы.

Спустя несколько ударов сердца Робур оказался рядом. Доспехи закованного в сталь походили на змеиную кожу — так плотно они облегали тело. Вот только голова... Она походила на грецкий орех с морщинистой, но твердой кожурой. Что-то невероятно сильное сдавило голову воина так, что металл смялся, а из-под него сочилась кровь.

Взгляд едва удалось оторвать от мертвеца и переместить на Магистра. Глаза того — Робур мог поклясться — горели зеленым, светящимися гнилушками на болоте. Слуга заставил себя поклониться в седле — и он почувствовал, что взор Магистра двинулся дальше. Одной рукой он все еще держал мертвеца в стальной змеиной кожей.

Он поднял его в воздух, легко, как тряпичную куклу. И в этот момент Робур вогнал клинок мизерикордию в щель между шлемом и горжетом, туда, где череп насаживался на позвоночник.

16.

Мгновением раньше...

Хорас бился отчаянно, когда перед ним возник воин. Его окружали громовики с желтыми плюмажами. Властным движением воин заставил тех отступить. Как помнил Хорас, желтая гром-сотня была личной гвардией га'хана.

Командор чуть склонил голову в поклоне столь уважаемому противнику. Поднял меч, приглашая к единоборству. Га'хан ответил уверенным кивком. Его тело покрывало нечто, походившее на змеиную кожу, которая, как утверждали слухи, было крепче любой стали. Шлем состоял из части доспехов, закрывавший затылок, и причудливой маски. Она изгибалась на выступах лица, но полностью скрывала все черты. Только глаза были видны в узких прорезях.

И Хорас, увлеченный разглядыванием, едва не пропустил удар саблей, взлетевшей в атакующем маневре прямиком из ножен. Командор качнулся назад и встретил ее своим мечом, опустил вниз и попытался ткнуть степного повелителя кулаком в лицо.

Тот оказался проворнее, дернул поводья и заставил лошадь отступить на несколько шагов, а после резко рванул вперед — кони столкнулись грудь в грудь.

Сабля врубилась в бок под поднятой рукой, легко прорубила панцирь и вонзилась в тело.

Боль... Как ни странно, боли не было. Ощущение холода, расплывшегося от раны — и ничего более. И, главное, Хорасу это было все равно. Он выпрямился в седле, сжал рукой саблю, застрявшую в панцире, и, провернув лошадь, вырвал ее из рук га'хана. Сам взмахнул мечом и опустил его на голову степняка.

И тот снова извернулся, поднял руки и поймал меч в жесткий захват чешуйчатых наручей. Резко свел руки вместе, локоть к локтю — и Хорас тоже оказался обезаружен.

Только и это не остановило командора. Он не чувствовал боли, страха или каких-либо еще эмоций. Холод затопил его с головой, оставив лишь желание убивать. Он взял лицо га'хана в ладони, словно собирался поцеловать того. Притянул к себе.

- Смерть! - прохрипел он. Что-то случилось с его горлом, из-за чего он не мог нормально выговаривать слова. Внутри клокотало, шипело и слова получались протяжные, шипящие. - Во имя Света!

Он сжал руки.

Металл маски смялся словно бумага. Что-то отвлекло Хораса. Он обернулся, увидел наемника, каким-то чудом прорвавшегося к вершине атакующего орденского клина. На лице у того отразилось решимость, удивление и испуг. Один за другим они сменили друг друга, и наемник поспешно спрятал глаза, склонившись в почтительном поклоне.

Хорас отвернулся, поднял в торжествующим жесте безжизненное тело га'хана. И...

Вспышка.

Удар молнии, пронзивший его от макушки и до пяток.

Потом пришла боль. Недолгая, но обжигающая, как раскаленный металл.

Потом — пустота.

Часть 10. Последствия

1.

В это время в другом месте...

Мариус ходил взад-вперед, заложив руки за спину, а это, уж стоило признать, требовало немалой сноровке при тех латах, что сейчас были на нем. Выглянуло солнце и отразилось багровым бликом на алом лаке, покрывавшим металл.

- Герцог, пожалуйста! - выразил свое легкое неудовольствие Дараван, подняв бокал с красным джаранским. Взболтал опалесцирующую жидкость. - Вы мне мешаете.

- Да, простите, Ваше Величество! - Он бухнулся на стул, поданный слугой. Застонали тонкие гнутые ножки под весам грузного торгмарского владетеля и металла доспехов.

Что ж, Мариусу стоило волноваться. Его гвардейцы возглавляли самоубийственную атаку центра, которую смяло сопротивление Орды. Большие потери, большие затраты...

Король отхлебнул из бокала, покатал на языке сладкую жидкость и сглотнул. Волноваться? Переживать? Не по-королевски как-то.

Конечно, трудно было понять, что творилось на поле боя в котловине между холмов, но Дараван доверял Сигилу. Тот обладал почти сверхъестественным чутьем во время сражения. Интуитивно знал, когда в бой ввести резервы, когда отступить, как из маленьких шажков соткать длинный путь к победе.

Несмотря на кажущую расслабленность Дараван Одиннадцатый не упускал ни одной детали из происходившего среди Аргентских холмов. Каждое перемещение, как течение неустойчивой материи, напоминало движение мельчайших частиц газа, вроде того, о котором рассказывают в Тунгаронском университете. Тайно, но все-таки рассказывают. Там, внизу между холмами Первого Магистра и Серебряной Гробницы что-то случилось. Небольшой водоворот, после которого королевская армия из неприступных береговых скал, о которых разбивались валы ордынских атак, пришла в движение, надавила и заставила степное войско отступить.

Лорд-протектор с кряхтением выпрямился, оторвавшись от дальноглядной трубы в вычурном бронзовом корпусе на высокой треноге. Он протер слезящийся глаз, всматривавшийся в окуляр, шелковым платком и повернулся к королю. С легким полупоклоном, на который все еще была способна его спина, он проговорил:

- Ваше Величество, Орда отступает.

- Это... это очередная их лживая уловка! - Мариус все никак не мог забыть своей потери: гвардия, его замечательная алая гвардия. Интересно, сколько золота вбухано в его красноспинников?

Дараван с трудом подавил самодовольную ухмылку. Снова пригубил из бокала. От сдерживаемого смеха хрусталь-таки звякнул о зубы.

Лиман покачал головой. Он сложил морщинистые руки на трости и постарался выпрямиться во весь свой немалый рост. Что-то весьма слышно хрустнуло. Судя по выражению лица лорда-протектора, это была его спина.

- Не думаю, Ваше Высочество! Слишком все, гм, масштабно. На поле боя что-то произошло. Что-то важное...

- И что же? - нетерпеливо переспросил герцог.

- Не имею ни малейшего понятия! - как можно тверже произнес лорд-протектор. Но все-таки в конце концов голос его задребезжал, как треснувшая ваза.

- Видимо, - вмешался наконец и король, - наш многоуважаемый лорд Сигил вовремя ввел резервы.

После его внимание привлек шум, донесшийся из-за ряда телохранителей. Жестом он отослал слугу, и спустя некоторое время тот вернулся и, склонившись, тихо, но внятно произнес:

- Ваше Величество, вестовой от лорда-маршала.

- Пропустить, - немедленно распорядился король и немного подался вперед, постаравшись, что бы его поза выглядела поцарственнее.

Ряд телохранителей — красное с голубым вперемешку — расступился, и показалась фигура солдата.

Молодое лицо, легкие кожаные доспехи, узкий эсток на поясе. Волосы под шлемом взмокли и прилипли к бледном лбу. Он остановился, слегка шатаясь от усталости, поклонился, прижав кулак к сердцу по армейскому обычаю.

- Ваше Величество, - голос его дрожал, но звучал твердо. Дрожь не от волнения, наоборот, от радости, - Орда отступает. Мы сомкнули фронт и гоним ее назад. Кое-где еще есть сопротивление, но воинов уже не остановить. И... и га'хан мертв.

- Отличившиеся?

- «Белые Враны», Ваше Величество! Они прорвали кольцо окружения вокруг орденских частей и помогли развить наступление в центре.

- Так-так, - Дараван словно задумался, постучав пальцем по подбородку. - Им командует... э-э...

- Мар Дегоне, тержерский дворянин! - отрапортовал посыльный.

- Ах да, кондотьер-генерал! - словно бы вспомнив, произнес король. - Лорд-протектор, мы сможем пожаловать ему титула графа? Как мне кажется, освободилось несколько уделов...

- Как пожелаете, Ваше Величество! - Старина Даргваст склонил голову. Этим движением он напомнил стервятника.

- Господа! - Дараван порывисто поднялся. Протянул руку с пустым бокалом в пространство. Как из ниоткуда возник слуга с пыльной, в паутине амфорой — фирменным знаком джаранских вин — и плеснул густой, словно патока жидкости. Ровно на два пальца и ни каплей больше. - Господа, думаю настала пора поздравить нас всех, а особенно нашего непревзойденного лорда-маршала! Поздравить с победой, величайшим триумфом Королевства и Света со времен Темных войн!