Затерявшийся. Дилогия - Мельнюшкин Игоревич

   - Говорить можешь?

   - Да, - кивнул боец.

   - Тогда рассказывай.

   - Послал нас, вон товарищ лейтенант, железку проверить. За старшего Михаил был, то есть младший сержант Долгов, ещё Серёга Вятких, Степан Лавров и Витька Лоза. До Полоты прошли без приключений, решили лёд пробовать - обвязали Витьку верёвкой, как самого тяжёлого, и вперёд пустили. За ним уже Серёга со вторым концом, он наоборот маленький, но если что поможет выбраться. Лёд трещит, но держит - может просто так и провалился бы, но лыжника пропускает. Переправились только, слышим поезд идёт, на запад. Ну, Миха говорит: совсем фашист оборзел, видно мало под откос летал, надо пойти посмотреть, да узнать с чего бурость такая. Ещё говорит: помните, как товарищ лейтенант велел - в лесу интервал десять метров, на открытом месте тридцать. Это меня и спасло. Водички не дадите, в горле сушит.

   Отхлебнув пару глотков, Епишин продолжил.

   - Как к разъезду подходить стали, сержант развернулся, и пошёл на восток. Я ещё подумал; зачем это, надо кого одного к разъезду послать, да тихонько поспрошать. Сначала, мы как бы к разъезду приближались, но мимо него проехали и стали удаляться. Тут по нам и врезали. Пулемёт точно был, вот какой не скажу, и несколько винтовок. Для пулемёта расстояние плёвое - триста метров. Всех сразу не положили, только из-за того, что интервал мы, как товарищ лейтенант приказал, держали. Я последним был, так ещё и приотстал. Первой очередью сержанта и Стёпу достали. Витька через секунду упал, но так, будто сам залёг. Дегтярь его сразу заработал. Мы с Серёгой тоже в снег, только стрелять мне смысла нет - у меня же автомат, с него на таком расстоянии и в дом не попадёшь. У Серёги карабин немецкий, что с карателей сняли, автоматический. Патрон хоть такой же как и у меня, но ствол длинный. Он стреляет, а мне кричит: 'Мотай отсюда, наших предупреди!' Ну, я вскочил и ходу. До оврага там метров сто оказалось. Я даже не знал, что там овраг - бегу и думаю: а на фига, всё одно подстрелят. Вдруг по руке как кнутом - шарах, жду, сейчас ещё будет, но точнее - в спину. А тут раз - вниз скатился. Да как упаду на раненую руку...

   Боец снова ухватил здоровой рукой кружку и стал жадно пить. Лоб покрылся испариной, а сам заметно побледнел.

   - Товарищи командиры, - это подошёл Геращенко и потрогал раненому лоб. - Ему бы отдохнуть. Как он вообще добрался, не понимаю, но сейчас у него отходняк пойдёт, да и температура поднимается. Реакция организма на нервическое истощение.

   - Да я уже всё, товарищ доктор! Вскочил, значит, и дальше ходу. Только выстрелов уже больше нет. Тишина. Когда реку переходил, по мне выстрелили опять несколько раз, но издалека - ни свиста пуль не слышал, да и чтобы снег рядом взрыло, как это бывает, не заметил. Но я опять припустил. Вот дошёл. И это... Если бы винтовка была или пулемёт, то не ушёл бы, воевал. Но с автоматом... Да, испугался, но ушёл чтобы предупредить, а не из трусости. Вы мне верите?

   Что ответить? То, что произошло, знаем с его только слов.

   - Отдыхай, - поднялся и толкнул в плечо лейтенанта. - Твоё дело теперь вылечиться, встать в строй и продолжить служить.

   Вышли из землянки и одновременно глубоко вдохнули чистый воздух.

   - Думаешь, правду сказал? - Калиничев достал из полевой сумки пачку немецких сигарет и закурил.

   - То, что сбежал не из трусости? Кто ж его знает. А в остальном ему врать смысла, вроде, нет. Судя по всему, попали в засаду, и что-то мне говорит, что без латышей тут не обошлось.

   - Да, нетрудно было догадаться, что если поезда пошли, то и разведка наша не за горами. Вот только как они место так точно определили.

   - Не так сложно, если посадить засаду через километр, ну или через три.

   - Так людей не напасешься. Только, похоже, они сделали проще - оседлали разъезд. Это одно из немногих мест, где можно получить информацию о железке. Причём, наиболее полную: график движения, количество и тип вагонов, и прочее. Где это проще узнать, как не у железнодорожников?

   - Согласен. Ладно, пошли в штаб, там нас с нетерпением ждут.

   Очередное внеочередное совещание опять закончилось за полночь. В связи с изменившимися обстоятельствами решено было, соответственно, изменить и способы ведения разведки. Закончилась халява, когда можно было рассекать по окрестностям среди бела дня. Теперь передвижение по открытой местности, особенно вблизи объектов, представляющих для немцев стратегический интерес, только в тёмное время суток. За этими же объектами наладить наблюдение, провести первичный сбор информации, и на её основе, хотя бы примерно, уяснить новую тактику немцев.

   Но железку решил рвануть следующей же ночью: необходимо показать врагу, что несмотря на его новую тактику, мы всё равно делаем своё дело. Кроме всего прочего, это заставит фашистов стянуть в район железной дороги основную массу войск, естественно кроме тех, что должны охранять город. Железная дорога, это всё-таки не точечный объект, на протяжении десятков километров невозможно создать, не то что прочную оборону, а даже достаточно плотную завесу. По крайней мере, теми силами, что есть у противника.

   - Я вот что подумал, - старшина крутил в руках сигарету, не решаясь закурить. Накурили и так, хоть лом стоймя ставь, несмотря на то, что проветривали не один раз уже. - Мы всё время действуем восточнее Полоцка. Понятно, что западнее работать много сложнее - только чтобы выйти в тот район, нужно пересечь несколько дорог, в том числе и железную, а так же реки. С реками стало, вроде, попроще, а вот с дорогами, из-за снежной целины, сложнее. Но если всё-таки удастся туда просочиться, то там нас совсем не ждут.

   - Ну, насчёт совсем, - задумчиво проговорил Матвеев. - Это слишком смело. Но то, что не очень, это вполне возможно. Проблема в том, что у нас там нет своих людей, дорог не знаем, значит, доверять придётся только картам. Плюс, около города плотность населённых пунктов выше, а если учесть, что это населённые пункты из которых мы фашистов не выгоняли...

   Ишь, как шпарит, скоро можно филиал Генерального Штаба открывать.

   - Всего лишь придётся обходить дальше, - Кошка всё же отложил сигарету в сторону. - Крюк в полсотни километров, по такой погоде, это конечно лишних пару суток, но думаю оно того стоит.

   Вообще-то дельное предложение. Раньше нам не надо было действовать с такими трудностями, так как рвануть железку проще там где ближе. Результат всё одно тот же, но в современных условиях, такой финт заставит немцев растянуть имеющиеся силы на вдвое больший участок дороги.

   - Такой же рейд, в какой сегодня третью роту послали? - решил прояснить мысль старшины.

   - Нет, не стоит, - ответил вместо него Нефёдов. - Лучше отправить просто подрывные группы.

   - И их опять будут гонять как под Идрицей, только в этот раз может не обойтись.

   - А мы здесь пошумим. От нас ждут, что мы либо затихаримся, либо тут рогом упрёмся. И то и другое немцам на руку. Вот и не будем их разубеждать. Если затихаримся, они станут ждать подлянки и в других местах. А вот если в округе бучу поднимем, тем более что часть третьей роты, так же невдалеке побуянит, то фашистам, хочешь не хочешь, а придётся сюда все силы стягивать.

   - Так. Вариант хороший. Принимаем его за основной, а дорабатываем уже завтра. Голова не соображает совсем, да ещё и накурили здесь. Как я теперь спать буду? Все свободны, хоть полчаса проветрю перед сном.

   Проветрить это, конечно, хорошо, только выстудится землянка совсем. Считай, зря топили - только ведь прогрелась. В связи с тем, что днём огонь разводить запрещалось, все дела связанные с огнём, производились исключительно ночью. В том числе готовка, выпечка хлеба, баня и прочее. Подчас в лагере, бодрствующих ночью, было больше чем днём. Вот и сейчас по расположению шлялась масса народу.

   - Товарищ командир. Костя, - услышал сбоку девичий голос. - Может чайку горячего? Шанежки только спекла.

   Опять она...

   - Из чего чай-то?

   - Так травки разные. Полезные.

   - Ладно, неси. На троих.

   К тому времени как Жорка приволок пару охапок дров, да накормил печь, которая опять задымила, через, не раз уже обмазанные глиной щели, полуночный чай стоял на столе.

   - Что же у вас так печь-то дымит, - Маша, наконец, перестала суетиться. - Перекладывать надо.

   - Поздно уже перекладывать, - вздохнул Байстрюк. - Зима на дворе. Этот дым командир переносит, а вот табачного не любит.

   - Не боитесь угореть?

   - Она так только пару минут дымит, как дрова закинешь. Тяги, видно, не хватает, а дальше нормально.

   - Ну, тогда я пошла? Посуду утром заберу.

   - Куда? А кто нам компанию составит? Нас видишь двое, а накрыто на троих.

   Девушка засмущалась, а может сделала вид, и уселась на край скамьи. В разговоре я участия почти не принимал, зато Жорка распустил хвост как павлин, хвалил чай и шанежки. Те, и правда, были вкусны, но похоже моему ординарцу всё равно было что хвалить, лишь бы сделать комплимент поварихе. Маша принимала похвалы с удовольствием, только время от времени поглядывала в мою сторону, а во взгляде читалась странная смесь страха и смущения.