Василий Мудрый - Николай Иванович Смирнов

едут к тебе, чтобы получить что-то. Есть среди них и начальники. Встречай, дескать, угощай. А вот пусть спросят у народа.

И в наступившей тягостной тишине предложил:

— Вот у меня есть свой сад. Пойдем, я тебе яблок дам сколько угодно…

О многом пришлось задуматься Василию Захаровичу после этого совещания, по случаю которого появилось со временем множество народных баек. Разумеется, общее добро надо беречь, не допускать, чтобы его растаскивали. Это он хорошо понимал и сам ничего никому налево-направо не «раздавал». Но «картинно» мелочиться? Не стоит так, Кирилл Прокофьевич…

Новые яблоневые сады Корж все-таки посадил. Многие саженцы, как и прежде, покупал на свою генеральскую пенсию. Должны же были дети полешуков и яблочка ароматного отведать! До нынешних времен плодоносят эти коржовские сады. Ну, а Кирилл Прокофьевич Орловский осознал-таки свою промашку, взял, да и подсобил Василию Захаровичу яблочками других сортов. На том и сошлись друзья-партизаны…

Как-то раз заглянула к Коржу представительная делегация из Минского района. Были в ее составе местные руководители различного уровня, журналисты, а также вновь назначенный начальник УКГБ по Минской области Эдуард Болеславович Нордман. Разговор сразу оживился, как только речь зашла о делах колхоза, относившегося тогда к Брестской области.

— И как Вам сейчас работается, Василий Захарович? — поинтересовался Нордман.

— Ты ведь знаешь, Эдуард, что не по нутру мне кабинетная работа. Привык я находиться там, где наши люди, где самая красота жизни! Вместе били врага, вместе, да поможет Господь, выведем сельское хозяйство на светлый путь, пока еще есть силы и не поубавился порох в пороховницах, — без всякого пафоса объяснил в очередной раз свой поступок Василий Захарович. И продолжил:— Земля здесь очень скудная, так мы ее удобряем, одних минеральных удобрений в этом году вывезли семьсот тонн, да сколько торфа и навоза. И земля-матушка отблагодарила. Урожай зерновых удвоился. Подняли восемьсот гектаров целины. Много строим. Электростанцию видели? Есть у нас в глухомани деревушка Гоцк, такие болота там, что только зимой пробирались до нее. Вот ты, Эдуард, это, как и местные наши, хорошо знаешь. А в Гоцке-то глина — золото! А сколько там торфа! Когда я сказал в районе, что буду в Гоцке кирпичный завод строить, меня сумасшедшим назвали, — Корж задорно рассмеялся. — Да как же ты, говорили они мне, дорогу собираешься тянуть на двенадцать километров. Ты ведь и сам утонешь, и колхозников потопишь. А мы навалились по-партизански и к 1956 году проложили в Гоцк дорогу и завод построили. В этом году пятьсот тысяч штук своего кирпича получили. Такие наши товарищи, как В. С. Шошин (он выдвинут председателем колхоза имени Ленина), С.В. Федорович, С.А. Данилевич, В.И. Володько, да все партизаны, поработали на славу. Пойдемте-ка и своими глазами посмотрим, что мы уже успели построить, да наворочать в наших вековых болотах.

И гости шли мимо новых домов, их было возведено уже более трехсот. Пять сел электрифицированы и радиофицированы. Все бригады были связаны телефоном. Электрические провода протянулись и в Гоцк.

— Пустили свой лесопильный завод. Тоже надо! — подчеркнул Василий Захарович. — Построили сушильное хозяйство. Имеется четыре механизированные сушилки. А вот здесь баню соорудили, не хуже городской. И дальше строить будем много и прочно. Жизни не пожалеем, а добьемся того, чтобы электрический свет, культура, достаток в Полесье были в каждом доме. Ради этого стоит жить и бороться! Вот при каждой бригаде избу-читальню построили, а на месте прежней погранзаставы возведем большой кирпичный общеколхозный клуб. При средней школе соорудили мастерскую и интернат для ребят. Вот завозим лес для больницы.

Василий Захарович буквально помолодел, увлеченно рассказывая обо всем этом.

— Мы и за животноводство взялись. Построили шесть коровников на восемьсот голов, три телятника, свинарник. Засилосовали более тысячи тонн кукурузы. Будем улучшать породу скота. А то срам — коровы такие, что колхозницы говорят не «пойдем доить», а «пойдем цыркать». Завезли сорок свиноматок и пятнадцать телят, еще купим сто. По торфяникам посеяли травы. Будем строить цементные силосные сооружения. Обязательства по хлебу, мясу и молоку выполнили досрочно.

— А откуда же, Василий Захарович, Вы средства берете на такое большое строительство? — поинтересовался тогда Нордман у своего партизанского командира.

— Денег, Эдуард, сейчас у государства не занимаем, обходимся своими. А раньше за кредиты рассчитывались в срок, копейка в копейку! Сейчас обрастаем новым активом. Так легче работать. В общем, как в былые партизанские времена. Даже свою печатную многотиражку выпускаем. Так что «Партизанский край» крепко стоит на ногах, ибо люди тут золотые…

Возвращались гости в Минск той же дорогой, что уходила в леса и болота. Их «джип»-внедорожник буквально козлом прыгал по кочкам и проваливался в коричневую торфяную жижу. Действительно, дороги в этих местах в то время означали жизнь. А ведь каких — то четыре-пять лет назад многих из них вообще не существовало.

Разве можно было забыть, как в начальные годы председательства Василия Захаровича машину первого секретаря Брестского обкома партии Петра Мироновича Машерова, который хотел повязаться с «партизанским генералом», тянули, тянули тракторами, да так и не дотянули. А чтобы попасть в тот же Гоцк с центральной усадьбы, нужно было делать крюк в несколько десятков километров…

После той встречи с Коржом и его соратниками Полесье гостям с Минщины уже представлялось несколько иным. Казалось, что перелески, поля, болота и даже низкие, хмурые облака были пронизаны каким-то светом, чудной солнечной энергией людей, которые прочно обживали эти бывшие партизанские края. Чувствовалась во всем созидательная сила и крепкая, направляющая рука Василия Захаровича Коржа. Недаром в 1958 году за свой труд он был удостоен высокой государственной награды — ордена Ленина.

И она вновь была боевой, а не по случаю «очередного юбилея».

Корж никогда не стеснялся учиться у опытных руководителей, хотя и не все принимал безоговорочно. Он заимствовал то, что подходило их хозяйству, отвергал неудачные эксперименты, в глаза говорил правду, если что-то не нравилось, спорил горячо и убежденно, всегда отстаивая свои взгляды во имя общего дела, даже с таким авторитетным руководителем, как Кирилл Орловский.

Одних это возмущало, другие, яростно защищая «честь мундира», пытались «уесть» неугомонного председателя, мол: «Здесь вам не партизанщина, многоуважаемый Василий Захарович. Ишь, как раскомандовались». Подобные упреки особенно «коробили» Коржа. «Да будет Вам известно, что у нас в партизанском соединении, мил человек, всегда полный порядок был, и партизанили мы без «партизанщины», честно и четко. Вот вашей конторе не мешало бы завести у себя такой же порядок». И шел до конца, пока