Вознесение Габриеля - Сильвейн Рейнард

— Что за чепуха?! — взвилась Джулия. — Ты мог бы послать письмо на мой частный адрес, все объяснить и попросить, чтобы я разыгрывала из себя несчастную. Большим актерским талантом я не обладаю, но уж эту роль сыграла бы.

— Были и другие… факторы.

Джулия закрыла глаза.

— Когда в зале я зацепилась и упала, мне показалось, что ты посмотрел на меня с ненавистью. Твой взгляд был полон отвращения.

— Джулия, умоляю. — Габриель схватил ее руку и прижал к груди. — Мой взгляд действительно был полон отвращения, но к себе самому и к этому идиотскому разбирательству. Клянусь, к тебе этот взгляд не имел никакого отношения.

Джулия успокоилась не сразу. Сказались и последствия шока, и тревога, и облегчение, поскольку она получила ответы на мучившие ее вопросы. Но самые важные вопросы пока оставались без ответа.

— Я ненавижу себя за то, что вновь заставил тебя плакать, — печально вздохнул Габриель, гладя всхлипывающую Джулию по спине.

— Мне пора домой, — сказала она, вытирая слезы.

— Ты можешь остаться здесь, — предложил Габриель, выжидающе глядя на нее.

Джулию обуревали противоречия. Если она останется с ним, то не сумеет сказать всего того, что должна сказать. Возвращение домой — в темную холодную квартиру — казалось ей трусливым бегством. Джулия хорошо знала: стоит ей лечь и прижаться к нему, как тело и сердце мгновенно перетянут ее разум на свою сторону.

— Я должна была бы сейчас уйти. — Джулия вздохнула, сознавая капитуляцию. — Но я не могу заставить себя это сделать.

— Тогда оставайся… в моих объятиях.

Габриель поцеловал ей лоб, шепча слова любви.

Потом он осторожно высвободился из ее объятий, задул все свечи и принес несколько одеял. Марокканские светильники остались гореть, придавая шатру таинственность и заставляя воздух светиться.

Джулия и Габриель устроились в центре футона. Он лег на спину. Рядом, на боку, лежала его возлюбленная. Габриель обнял ее за плечи, не стесняясь радостного вздоха, сорвавшегося с его губ.

— Габриель.

— Да, дорогая.

Он медленно гладил ей волосы, пропуская их через пальцы и наслаждаясь их шелковистостью. Габриель пытался запомнить ее новый запах, но понял, что ему очень недостает прежнего.

— Я скучала по тебе.

— Спасибо. — Габриель крепко обнял ее, испытывая радость, которая пока еще была осторожной.

— Я ложилась спать, мечтая, чтобы ты оказался рядом.

Это признание хрупкой и смелой женщины вызвало у него слезы. Если у него и оставались крупицы сомнения, что он будет любить ее и восхищаться ею всегда, независимо от того, изберет она его или нет… теперь даже эти крупицы исчезли, растаяв, как струйка дыма.

— И я мечтал о том же.

Джулия что-то пробормотала, и через несколько минут утомленные влюбленные уже крепко спали.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Джулия открыла глаза и увидела яркое июльское солнце, льющееся сквозь откинутый полог шатра. Она лежала, укрытая двумя кашемировыми одеялами, заботливо подоткнутыми со всех сторон. Она была одна. Если бы Джулия не знала, что шатер принадлежит Габриелю, она подумала бы, что вчерашний вечер ей приснился, или решила бы, что видит сон во сне.

Встав, она увидела на подушке записку.

Darling!

Ты так сладко спала, что я не захотел тебя тревожить. Я попрошу Ребекку приготовить на завтрак вафли, поскольку ты их любишь. Сон в твоих объятиях, напомнил мне, что без тебя я был лишь половинкой человека.

Ты делаешь меня целым.

Чтение записки вызвало у Джулии целую гамму чувств, и она не пыталась это отрицать. Чувства напоминали симфонию, и доминирующим инструментом в этой музыке было чувство облегчения.

Габриель вернулся. Он не переставал ее любить.

Однако прощение и воссоединение — отнюдь не одно и то же. Хотя в их расставании были повинны и другие силы, Джулия знала: они с Габриелем тоже несут ответственность за ситуацию, в которой оказались. Джулия не торопилась бросаться к нему в объятия, только чтобы погасить боль их разлуки. Это все равно что глушить телесную боль таблетками, не пытаясь разобраться в причинах, ее вызывающих.

Джулия надела туфли, прошла по саду, взяв по пути свою сумочку, и открыла заднюю дверь. Ребекка уже хлопотала на кухоньке, готовя завтрак.

— Доброе утро, — с улыбкой приветствовала она Джулию.

— Доброе утро, — ответила Джулия. — Я хотела пройти в ванную.

— По-моему, там сейчас Габриель.

Джулия ойкнула.

— Вы поднимитесь, постучите в дверь. Возможно, он уже готов.

Джулия представила, как Габриель выскакивает из ванной: как всегда, наспех вытершийся, с полотенцем, обернутым вокруг бедер, и покраснела.

— Вы не возражаете, если я подожду здесь?

Естественно, Ребекка не возражала. Джулия вымыла руки, затем достала из сумочки эластичную резинку и стянула волосы в конский хвост.

Ребекка пригласила ее за круглый кухонный столик.

— К сожалению, в доме только одна ванная, и это не очень удобно. Мне по нескольку раз в день приходится подниматься на второй этаж. Даже в моем домике две ванные.

— А я думала, вы живете здесь, — удивилась Джулия.

Ребекка засмеялась и вынула из холодильника кувшин со свежевыжатым апельсиновым соком.

— Я живу в Норвуде. Теперь одна. Моя мама умерла несколько месяцев назад.

— Примите мои запоздалые соболезнования, — сказала Джулия, с сочувствием глядя на экономку.

Она наполнила соком два винных бокала.

— У мамы была болезнь Альцгеймера, — сообщила Ребекка и вернулась к приготовлению завтрака.

Джулия смотрела, как экономка включила электрическую вафельницу, после чего вымыла и вычистила клубнику из корзиночки, тут же принявшись взбивать сливки. Габриель хорошо продумал меню их завтрака.

— Я все еще приноравливаюсь к ведению хозяйства в профессорском доме, — призналась Ребекка. — С мамой было проще. Он несколько привередлив, но мне это даже нравится. Вы знаете, что он дает мне книги из своей библиотеки? Я недавно начала читать «Джейн Эйр». Раньше не довелось прочесть. Габриель сказал так: пока я буду готовить ему еду, я могу брать у него книги. Наконец-то у меня появился шанс заняться своим образованием и разнообразить стол. Я много лет смотрю передачи канала «Фуд нетворк», и у меня накопилась уйма кулинарных рецептов.

— Значит, Габриель дает вам книги из своей библиотеки? — недоверчиво переспросила Джулия.

— Да. Правда, здорово? Я еще не очень хорошо знаю профессора, но в восторге от него. Он мне напоминает моего сына.