Чародей и Дурак (Книга Слов - 3) - Джулия Джонс

Таул перенес взгляд вперед - дорога там сворачивала на запад. Если продолжать ехать по ней, они столкнутся с рыцарями. Но на восток поворачивать тоже рано - лучше дождаться самого последнего мгновения. Таул отважился посмотреть на всадников еще раз. Головы у них обнажены, но под камзолами сверкает сталь - верхнюю часть тела прикрывает панцирь, а нижнюю - кольчуга. О сражении не может быть и речи - им с Джеком не устоять.

Поворот быстро приближался, и Таул видел, как рыцари направляют туда своих лошадей. Он досчитал до трех и крикнул:

- Сворачивай!

Таул натянул правый повод, обратив мерина головой на восток. Хват вцепился в Таула. Конь, застигнутый врасплох, едва успел перескочить через шедший вдоль дороги ров и с трудом удержался на противоположном, мягком и скользком, краю. Джек, опередивший Таула, уже скакал по вспаханному полю. Сзади перекликались рыцари, которым пришлось перестроиться с перехвата на погоню.

Конь Таула наконец выкарабкался на поле. Джек впереди правил к рощице по ту сторону живой изгороди. Дождь перестал, но в бороздах на поле стояли лужи. Мерин боялся воды: он был городской житель и не привык к деревенским условиям - как ни понукал его Таул скакать прямо по лужам, он предпочитал их перепрыгивать.

Рыцари нагоняли. Их снабженные шорами скакуны приучены к погоне и принадлежали к породе, отличающейся своей резвостью. Таул заметил, что не все рыцари гонятся за ними: некоторые свернули на север, а другие и вовсе остановились. Таул затаил дыхание. Те, что остановились, сошли с коней. Это стрелки.

Таул заставил коня петлять из стороны в сторону. Это замедлило скачку, но пусть лучше он получит копье в брюхо, чем Хват - стрелу в спину. Джек был слишком далеко, чтобы его предостеречь, но не слишком далеко для хорошего лучника. Он уже почти доскакал до рощи - если он доберется до нее, то будет спасен.

Стрела просвистела мимо колена Таула. Они целят низко - слишком низко, чтобы сбить всадника. Глянув вперед, Таул увидел, как падает лошадь Джека. Джека швырнуло вперед, головой прямо в изгородь.

Тогда Таул понял, что рыцари не желают убивать их, а хотят взять в плен. Вальдисские лучники считаются лучшими во всех Обитаемых Землях - если они уложили лошадь вместо всадника, то сделали это намеренно. Тяжелые копья тоже предназначены скорее для лошади, а не для человека.

- Хват, - крикнул Таул, - подними левую руку, да повыше!

От рыцарей им не уйти. Джека спешили, их с Хватом мерин тоже долго не протянет. Их все равно схватят - так не лучше ли сдаться теперь, когда убита только лошадь Джека, а они двое еще не ранены и не поломали себе костей при падении. Незачем умножать свои потери.

Хват сделал, как было велено, а Таул придержал коня. Он знал, что рыцари не станут стрелять, увидев поднятую руку: вальдисский кодекс чести обязывает их к этому. Таул обернулся навстречу погоне. Четверо ехали к нему.

- Сойти с коня! - приказал тот, что впереди.

Таул сжал руку Хвата, шепнув:

- Все будет хорошо. - Потом соскочил наземь и снял Хвата, холодного и твердого как деревяшка.

Рыцари убрали копья. Один из них подошел и обыскал пленников.

Двое, скакавшие на север, свернули к Джеку. Таул, не зная, что на уме у его товарища, крикнул:

- Джек, я сдался! Не оказывай сопротивления.

Таул видел, на что способен Джек, но теперь не время было повторять то, что творилось на Ларне. Эти люди вели себя с честью, и следовало ответить им тем же.

Двое рыцарей подъехали к изгороди, и Джек, хромая, медленно вылез из кустов. Лицо его было в крови. Руки он держал над головой. Вот и хорошо. Он услышал Таула и понял его. Он не станет колдовать против рыцарей.

Таул понаблюдал за Джеком еще немного, уверился, что там все в порядке, и сказал предводителю:

- Эс нил хесрл - я недостоин.

Так приветствуют друг друга вальдисские рыцари, и Таул вдруг, несмотря на предательство Тирена и упадок ордена, счел уместным произнести эти слова. Эти люди - его собратья.

Предводитель как будто удивился, услышав это, и переглянулся с другим рыцарем.

- Я не судья тебе, Таул с Низменных Земель, - сказал он. - Эта привилегия принадлежит Тирену, который теперь находится в Брене.

Скейс посмотрел вслед удаляющемуся отряду. Десять рыцарей, четверо из которых лучники, трое пленных, тринадцать лошадей, два мула и достаточно провизии, чтобы хватило до самого Брена.

Значит, Баралис решил не полагаться на одного Скейса.

Скейс уложил свой лук обратно в чехол. Дождь не на пользу тетиве надо будет навощить ее и перетянуть. Хороший выстрел на таком расстоянии, с отсыревшей тетивой и в воздухе, насыщенном влагой, почти невозможен. Вальдисские лучники стреляют не лучше его - просто они оказались ближе.

Любопытно было наблюдать за ними - это помогло Скейсу лучше узнать свою жертву. Таул не дурак: он знает, когда лучше отказаться от боя. Рыцарей больше, и они куда сильнее, друга его спешили, да и конь Таула обречен был пасть. Да, он не дурак, но и не герой. Скейс покачал головой. Нет, не герой. Герои не вышибают противнику мозги, когда тот уже не способен драться, не бьют лежачего. И никогда не убивают в приступе неодолимого бешенства.

Блейз умер от руки Таула. Он не должен был умирать, и Скейс отомстит Таулу.

Он потер раненое плечо. Сырость и ему не шла на пользу. Таулу за многое придется ответить.

После их поединка на скалах к северу от Тулея Скейс две недели залечивал свою рану. Ухаживала за ним одна старуха из маленькой деревушки. Он потерял много крови, стрела оцарапала ему лопатку и повредила мышцу. Старая ведьма зашила рану довольно сносно, но пользовалась нечистым ножом и занесла заразу. Неделю он провалялся в лихорадке и еще неделю приходил в себя. Сев наконец на коня, он вынужден был ехать медленно и часто отдыхать. Когда он дотащился до Рорна, рыцаря и его спутников уже след простыл. Порасспрашивав в гавани, Скейс выяснил, что они два дня назад отплыли в Марльс, и тут же последовал за ними.

За неделю, проведенную на борту корабля, он полностью оправился. Во время путешествия в Рорн плечо окостенело, и он воспользовался плаванием, чтобы вернуть ему гибкость. Он упражнял и массировал плечо, постепенно усиливая нагрузку. Ко времени высадки в Марльсе плечо достаточно окрепло, чтобы он мог держать лук.

Скейс сделал несколько пробных выстрелов. Он утратил свой глазомер, но и теперь еще мог побить любого из вальдисских стрелков. Несколько недель отдыха - и его рука обретет былую твердость. Хуже всего была скачка. Рыцарь, выехав из Марльса, несся как одержимый, и Скейс должен был скакать еще быстрее, чтобы догнать его.

От долгих часов в седле вкупе с проливными дождями и пронизывающим ветром плечо снова начало костенеть. Еще пара недель такой дороги - и оно вернулось бы в прежнее состояние.