Семь камней радуги - Диана Удовиченко

– Какой славный, - опасливо протянула Милана.

– Да уж, - содрогнулся Эдик, - Очень симпатичный.

– Пора, - объявила Виктория и поднялась из-за стола.

Макс вернулся в комнату, собрал вещи, запихал в комбинезон объевшегося пирогами Роки, накинул плащ и вышел на улицу. Пес поплелся вслед за ним.

Как ни беден был постоялый двор, сейчас никому не хотелось его покидать. С неба сыпал мелкий дождь, порывы ветра превращали его капли в колючки, больно хлеставшие по лицу. Лошади ждали своих седоков, уныло понурив головы. Макс посадил Роки в мешок и вскочил на Малыша. Михалыч забрался куда-то под плащ и не высовывал оттуда носа.

Отряд тронулся к городским воротам. Макс оглянулся: сейчас, под тонкой сеткой дождя, Березань выглядела еще более убогой, чем вчера. Редкие прохожие, уныло ссутулившись, торопливо бежали по дощатым тротуарам, спеша домой, в уютное сытое тепло.

Миновав городские ворота, всадники поскакали по мокрой пустынной дороге. Вскоре мелкий дождь прекратился, ветер стих, и вокруг воцарилась гнетущая тишина. Небо становилось все темнее и темнее. Казалось, все замерло в ожидании бури, и даже грозовые тучи прекратили свое движение. Воздух стал густым и вязким, разлившаяся в нем влажность мешала дышать. Через несколько часов пути Максу стало казаться, что наступает ночь. Неподвижные тучи опускались все ниже и ниже, закрывая собой дневной свет. "Сейчас шарахнет!" - подумал Макс, и тут же услышал отдаленный раскат грома. Где-то очень далеко блеснула молния.

– Быстрее, быстрее! - торопила Виктория.

Раскаты приближались, молнии становились все ярче, но еще ни одна дождевая капля не упала на дорогу. Лошади пугались вспышек и грохота, каждый раз нервно вздрагивая от очередного раската. Всадники подгоняли их, в надежде найти приют до того, как разразится буря. Но вдоль дороги не было ни одного трактира, не встречались на пути ни деревни, ни хутора. Макс подумал, что был бы рад сейчас даже захудалому сараю. Виктория остановила своего коня и вытащила из мешка карту. Внимательно рассмотрев ее, она, крикнула сквозь звук грома:

– Здесь нет никакого жилья!

– Тогда поехали дальше! - ответил Макс, надеясь, что гроза обойдет стороной.

Но надежды не оправдались: раздавшийся прямо над головой грохот заставил Малыша встать на дыбы. Казалось, что весь мир сейчас расколется пополам. Следом в дерево, стоявшее около дороги буквально в десяти шагах от всадников, ударила молния. На мгновение Максу показалось, что он ослеп от нестерпимо яркой синей вспышки. Дерево вспыхнуло и засияло факелом в предгрозовой темноте.

– Гроза прямо над нами! - закричал Гольдштейн, показывая на небо.

Макс поднял голову и увидел, что тучи медленно сворачиваются в черный клубок, который начинает вращаться вокруг своей оси, закручиваясь по спирали. Он понял, что следующая молния ударит прямо в них, и принялся оглядываться, в поисках хоть какого-нибудь убежища. Вдруг свет пылающего дерева выхватил из темноты далекое очертание какого-то строения.

– Там есть дом! - заорал Макс и, съехав с дороги, пустил Малыша в галоп.

Остальные двинулись за ним, и вовремя: над дорогой засверкали острия молний. Перепуганные кони скакали так, будто хотели перегнать грозу, и вскоре стало понятно, что еле различимое вдали здание - высокий каменный дом, над которым поднимаются островерхие башенки. Он стоял на небольшом пригорке, расположенном в излучине высохшей реки. Когда-то, вероятно, река была широкой и полноводной, о чем говорила ширина ее опустевшего русла, сейчас же на самом дне вяло журчал маленький ручеек, глубина которого не достала бы даже до колена.

Подъехав к дому, Виктория первой соскочила с коня и взбежала на крыльцо. Она громко постучала в дубовую дверь, прислушалась, затем толкнула ее. Дверь медленно, со скрипом, отворилась, выпуская наружу затхлый воздух брошенного жилья. Макс посмотрел на маленькие, напоминавшие бойницы, темные окна и подумал, что если бы здесь жили люди, они наверняка зажгли бы свет.

– Оставайтесь пока здесь, - сказала Виктория, - Я осмотрю дом.

Достав из-за спины арбалет, она бесшумно скользнула внутрь. Через несколько минут напряженного ожидания из дома раздался ее голос:

– Здесь пусто!

Макс заметил, что сбоку дома имеется каменная пристройка, и решил, что это конюшня. Он спешился и пошел осмотреть ее. Здесь было пыльно и пахло затхлостью, но помещение вполне подходило для того, чтобы укрыть лошадей от дождя. Заведя Малыша в стойло, Макс расседлал его и накрыл теплой попоной, затем устроил таким же образом Красавца Виктории. Теперь можно было позаботиться и о себе.

Макс вошел в дом и вдохнул его сыроватый, пахнущий плесенью, воздух. На первом этаже когда-то располагался каминный зал: здесь даже сохранился большой, облицованный мрамором, камин. Вокруг него стояли сгнившие останки кресел с облезающей, как кожа мертвеца, обивкой. Высокие каменные своды дома рождали эхо, отзывавшееся на каждый его шаг. На холодном полу лежали клубки пыли, испуганно перекатывающиеся под ногами.

– Да, мрачноватое место, - сказала вошедшая Милана.

Ее светлые волосы влажно блестели. Следом вошла Аня, вытирая лицо.

– Там дождь начался.

Вбежавшие через минуту Эдик и Гольдштейн были мокрыми до нитки.

– Льет стеной! - прокричал Лев Исаакович, снимая и встряхивая плащ.

– Может быть, меня кто-нибудь наконец выпустит? - раздался голос из-за спины Макса.

– Извини, Роки, - ответил Макс, выпуская пса из мешка и пытаясь снять с него комбинезон.

– Нет уж, оставь, - запротестовал тот, - Здесь очень холодно!

Макс продолжил осматриваться вокруг. На первом этаже совсем не было окон, и огромная комната освещалась лишь тусклым светом, падающим через открытую дверь. Всполохи молний придавали ей еще более зловещий вид.

– Давайте закроем дверь, дует, - предложила Аня.

– Совсем темно будет, - возразил Эдик.

Запасливый Гольдштейн порылся в своем объемистом мешке и жестом фокусника извлек оттуда две свечи, затем нашел коробку со спичками:

– Можете закрывать, свет есть.

Макс захлопнул тяжелую дверь, и задвинул ржавый железный засов. В этот момент ему почему-то показалось, что они навсегда отрезаны от всего мира, и до конца жизни больше не увидят ничего, кроме этого сырого и холодного дома. У него было такое чувство, что дом поглотил их.

– Наверху есть вполне приличные комнаты, - сообщила Виктория, спускаясь вниз по широкой лестнице, - Если дождь не прекратится, можно будет переночевать.

– Может быть, разожжем камин? - зябко ежась, спросила Аня.

– А дрова? - удивилась Милана.